Окинув взглядом длинные ряды пестрых лотков, Леня направился
к одному из них, на котором красовались разнообразные банки кофе и упаковки
чая.
— Мужчина, бери, не ошибешься! — оживилась
торговавшая этим товаром разбитная тетка среднего предпенсионного
возраста. — Товар самый первый сорт, не смотри, что недорогой! Это у меня…
как его… конденсат!
— Наверное, конфискат? — уточнил Маркиз.
— Во-во! — обрадовалась тетка. ~ Он самый!
— Ладно, давайте вот эту! — Леня ткнул пальцем в
самую дорогую банку.
— Отличное кофе! — еще больше оживилась торговка,
протягивая Лене банку с подозрительным бурым порошком и отсчитывая
сдачу. — Сама бы пила, да больно дорого!
— Мадам, меня не надо агитировать, — остановил ее
Маркиз. — Мы с вами не на выборах! Лучше скажите мне, не знаете ли вы
некую Оксану Воробьеву?
— Когой-то? — переспросила тетка. — Рыжую
Ксанку, что ли?
— Возможно, — быстро согласился Маркиз. — Она
здесь джинсами торгует…
— Ну, это точно Рыжая Ксанка! — кивнула торговка
и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, оглушительно завопила:
— Галю!
— Ну, че ты орешь? — отозвалась весьма полная
особа в розовых облегающих штанах и лиловой маечке с блестками, торговавшая
неподалеку лифчиками, размеры которых невольно вызывали в памяти то ли
тренировочные парашюты, то ли защитные чехлы для бронетранспортеров. — Ну,
че ты вопишь, как будто тебя налоги платить заставляют?
— Да вот тут молодой интересный про Ксанку Рыжую
интересуется, — несколько понизив голос, ответила торговка чаем, — а
ты с ней вроде дружбу водишь…
— Какую дружбу, какую дружбу! — возмутилась
колоритная особа. — Да глаза б мои эту клячу не видали! И чего это ее
каждый день разыскивают? Наследство она, что ли, получила?
Разглядев Маркиза, торговка заметно оживилась, кокетливым
жестом поправила волосы и проговорила:
— И чего в этой Ксанке хорошего? Мы сами ничуть не хуже
будем! Тем более, что Костик как раз из «Крестов» вышел, так что Ксанка вроде
как при деле!
— Вы говорите, ее вчера тоже кто-то разыскивал? —
Леня попытался направить разговор в нужном направлении.
— Ага, девчонка одна! Говорила, будто ее Ксанка на
работу обещалась пристроить. Но я ей отсоветовала к Ксанке соваться, никакого
от этого проку. Ксанка сама-то того и гляди без работы останется, куда ей еще
за кого-то хлопотать. Ее Гиви обещал с рынка выставить, если синяк за три дня
не пройдет, от того что она этим синяком только покупателей распугивает, а
когда ж это синяк в три дня проходит? Он в три дня самую красоту наберет, в
желтизну ударится, так что Ксанке можно с рынком попрощаться, не то что
хлопотать за кого-то, а девчонка эта вроде ничего была, да еще и при машине, а
Гиви оттого так разозлился, что у него с Тенгизом какие-то дела, а Тенгиз…
— Стоп! — выкрикнул Леня, почувствовав, что его
собеседница не остановится, пока не перескажет все рыночные сплетни. —
Стоп, машина! Вы мне адрес этой самой Ксанки дать можете?
— Могу, — торговка обиженно замолкла и полезла в
поясную сумочку. — И чего это всем Ксанка Рыжая вдруг за-понадобилась? Правда,
что ли, наследство получила? Вот вроде ее адрес… ой, нет, это Светки,
парикмахерши, у которой я крашусь… это, что ли… нет, это Нинки адрес, которая
кофточками торгует… а это Зинки-буфетчицы… а вот же он, вот это точно Ксанкин
адрес! — и она протянула Лене обрывок бумаги с криво написанным адресом.
— Благодарю, мадам! — Леня изобразил самую
чарующую из своих улыбок. — Я уже все отлично запомнил, так что могу
возвратить вам эту записку…
— А на фига она мне? Я эту рожу видеть больше не желаю!
Подруга называется…
Колоритная торговка проводила Маркиза мечтательным взглядом
и с томным вздохом проговорила:
— Какой мужчина! Еще и вежливый! И чего мужики в этой
Ксанке находят? Ни кожи, ни рожи, ни жилплощади! А у нее и Костик, и Тенгиз, и
еще этот интересуется, а тут стоишь, как родина-мать на кургане, и всех-то
удовольствий — шаверму слопать! Анжелка! — окликнула она свою соседку,
торговавшую китайскими одеялами. — Пригляди за товаром, я пойду к Рафику,
шавермы куплю…
* * *
Лифт, как и следовало ожидать, не работал. Леня поднялся на
седьмой этаж, перевел дыхание и позвонил в квартиру. За дверью раздались
тяжелые шаги, и хриплый подозрительный голос проговорил:
— Ну?
— Гну! — ответил Леня в таком же лаконичном стиле.
— Хорош прикалываться! Кого надо?
— Оксана Воробьева здесь проживает? — Маркиз
придал своему голосу официально-вежливую интонацию и уставился в дверной глазок
строгим немигающим взглядом.
— Ах, Оксану! — оживился человек за дверью, и тут
же залязгали запоры. — Ах, тебе Оксану…
Дверь распахнулась, на пороге появился коренастый небритый
мужик в несвежей майке и длинных сатиновых трусах. Волосатые руки этого
красавца густо покрывала татуировка. Это была не художественная роспись в
современном стиле, изображающая сложные переплетения змей и драконов или густой
лиственный орнамент, а традиционные наколки явно уголовного происхождения —
кинжалы, сердца, кресты, церковные купола, девичьи силуэты и прочая романтика.
Впрочем, рассмотреть все это великолепие Маркиз не успел, потому что волосатый
тип, не дав гостю опомниться, врезал ему пудовым кулаком между глаз, злорадно
проговорив:
— Оксану ему…
Леня не ожидал такого горячего приема, но он все же был
достаточно хорошо физически подготовлен и успел отклониться, так что удар
только скользнул по скуле, вместо того, чтобы послать его в нокаут.
— Мужик, ты как гостей встречаешь? — обиженно
воскликнул Леня и сделал ложный выпад, после чего довольно ловко провел прямой
удар левой в челюсть.
Удар достиг цели, но волосатый драчун его как будто и не
почувствовал, а только еще больше разозлился и двинулся на Леню с низким
хриплым рычанием.
В это время за спиной красавца появилась бабенка лет
тридцати пяти в полурасстегнутом ситцевом халате, из-под которого выбивалась
ночная рубашка в мелкий цветочек. Всклокоченная шевелюра этой особы была
огненного цвета, что окончательно утвердило Леню в мысли, что это и есть
пресловутая Ксанка Рыжая, она же Оксана Воробьева, племянница покойной
старушки.
Огненная шевелюра, однако, была не самым заметным украшением
Оксаны. Еще больше радовал глаз огромный синяк в пол-лица, переливавшийся
самыми разными оттенками лилового, синего и густо-багрового цвета.
— Костик, тебе же нельзя драться! — истошно
завопила Оксана, пытаясь оттащить своего темпераментного ухажера назад в
квартиру. — Ты же на условном… если соседи милицию вызовут, тебе кранты!
