Стало ужасно жалко свою молодую жизнь. Раньше все было так
прекрасно — Леня, звери. А она не ценила, вечно ворчала на всех и говорила
гадости Леньке. Что имеем, не храним… Неужели вся та жизнь — всего лишь плод ее
больного воображения? Не может быть, ведь Лола так ясно помнит все детали —
какого цвета зимний комбинезон у Пу И, как шипит кот Аскольд, когда ему
ненароком наступают на хвост, как Леня забавно морщит лоб, когда работает за
компьютером. Какие у него сильные руки, как он балует Лолу, когда в хорошем
настроении, и даже иногда приносит кофе в постель. И гуляет с Пу И…
«Где вы, мальчики?» — мысленно простонала Лола.
Что-то они все сейчас поделывают? Ведь если Лола не
ошибается, если снотворное и гипноз еще не полностью лишили ее рассудка, прошло
уже больше суток с тех пор, как она рассталась со своими домочадцами. Леня,
конечно, очень волнуется, он понятия не имеет, куда она подевалась. Леня
мечется и, пожалуй, обзванивает все больницы, морги и отделения милиции. А Пу И
грустно сидит на подоконнике и смотрит на улицу, не идет ли Лола, его любимая
хозяйка… А ее все нет и нет, так что песик совершенно пал духом…
В этом месте у Лолы на глаза навернулись слезы, так стало
жалко Пу И. И себя тоже жалко.
Но ведь у нее есть телефон той самой квартиры, где они все
живут! Она отлично помнит все семь цифр — сначала 520, а потом 1984, как у
Оруэлла! Нужно просто позвонить по этому телефону и сказать Лене, чтобы
приезжал и немедленно забрал ее отсюда! Он обязательно что-нибудь придумает!
Но как это сделать? Как позвонить, чтобы никто об этом не
знал? Потому что если она попросит у доктора телефон, то он ей, конечно, не
откажет. Но окажется, что такого номера вообще не существует. Или он есть, но в
квартире живут совершенно не те люди, которые знать не знают никакую Лолу! Вот,
показал же доктор Лоле ее паспорт, где черным по белому написано, что она —
Алина Сергеевна Кравчук! Но Лола все равно в это ни за что не поверит. Такого
не может быть, потому что не может быть никогда! Здесь все чужое — и комната, и
муж, и эти отвратительные занавески с золотыми бомбошками! И еда тоже
отвратительная, да еще и отравлена.
Ладно, не будем думать о неприятном, лучше сосредоточиться
на главном — как позвонить Лене.
Лола осторожно встала с кровати. Комната немного
покружилась, как детская карусель, и наконец успокоилась. Лола прокралась в
ванную и умылась холодной водой. Заодно и напилась, махнув рукой на тяжелые
металлы и микробов. Стало значительно легче. Платяной шкаф был прочно заперт,
даже бельевое отделение. Лола потихоньку зверела. Эти злодеи все делают
нарочно. Горничная лебезит, завтрак в постель подает, а «свекровь» подсыпает в
кашу снотворное. Дают только белье, чтобы Лола не удрала. И вообще, в ночной
рубашке днем находиться очень унизительно. Лола осторожно подергала ручки шкафа
и убедилась, что сделано на совесть, просто так не откроешь. Тут подошла бы
Ленина замечательная отмычка или на худой конец топор Родиона Раскольникова.
Хотя… проще старуху-«свекровь» этим топором зарубить, чем дубовый шкаф открыть!
Лола пнула ногой дверцу, но только отбила палец.
«Все! — сказала она себе. — Вот теперь — все! Они
сделали большую ошибку, когда связались со мной! Они думают, что я — Люся
Савушкина, глупенькая владелица разболтанной „пятерки“. Больше они про меня
ничего не знают, и это хорошо. Но жизнь и сотрудничество с Маркизом многому
меня научили. Я побывала в таких переделках, что им и не снились! Кто едва не
погиб от пули наемного убийцы? Кого бросили умирать от голода в руинах старого
имения? Кому пришлось карабкаться по обледенелому карнизу в туфельках на
шпильках и вечернем платье, в то время как на улице стоял трескучий мороз? Кого
едва не утопили в мрачном подвале вместе с крысами?»
Тут Лола поежилась, воспоминание было свежим. Но она взяла
себя в руки и решила действовать.
Когда в коридоре послышались приближающиеся шаги, она
затаилась возле двери, держа в руке стул.
Вошла все та же горничная Татьяна, держа в руках поднос с
едой. Перехватив поднос, чтобы закрыть дверь, она отвернулась, и в это самое
время Лола изо всех сил огрела ее по голове стулом. Охнув, горничная осела на
пол. Лола успела подхватить поднос, чтобы не загремел, падая. Она плотно
закрыла дверь и заметалась по спальне. Нужна была прочная веревка, и Лола
сорвала шторы и вытащила золотой шнур с бомбошками, которым туго связала
горничной руки за спиной, да еще обмотала бабу вокруг туловища, как кусок
копченого мяса. Потом Лола, отдуваясь, подтащила ее к кровати и поставила на
колени, после чего облила холодной водой. Та захлебнулась и открыла глаза.
Глаза эти остановились на Лоле и округлились от ужаса.
— Вижу, что все поняла, — Лола ловко заткнула рот
горничной салфеткой, — тогда поговорим. Если не будешь орать, я вытащу
кляп. Ну, не будешь?
Горничная замычала, глаза ее еще больше выпучились, волосы
встали дыбом. Лола задумалась на мгновенье, потом вытащила золотой шнур из
второй занавески и накинула петлю на шею горничной.
— Это чтобы ты поняла, что я не шучу, —
усмехнулась она. — Ну, давай поговорим!
Она вытащила кляп и дернула шнур. Горничная закашлялась, но
тут же испуганно притихла.
— Говори, что им от меня надо! — приказала Лола.
— Я… я не знаю… — горничная замотала головой, так что
Лоле пришлось сильно дернуть шнур.
— Я правда не знаю! — просипела горничная. —
Они сказали — привезут женщину, и чтобы я с ней обращалась, как с хозяйкой…
называла Алиной Сергеевной…
— Кто они такие? — прервала Лола.
— Олег Иваныч бизнесмен, а всем его мамаша заправляет…
— Это я и без тебя поняла, — процедила
Лола, — где телефон?
Горничная молчала, и Лола снова дернула шнур.
— В гостиной… — промямлила горничная, — это внизу.
Еще в кабинете Олег Иваныча тоже есть.
— А доктор этот — кто такой?
— Про него ничего не знаю, — поспешно ответила
горничная, и Лола поняла, что она пожалуй не врет.
— Где ключ от шкафа?
Татьяна нехотя показала глазами на карман платья. Лола
отцепила целую связку ключей и обрадованно устремилась к шкафу. Полки и вешалки
были забиты одеждой. Некогда было рассматривать весь гардероб, Лола схватила
наугад какие-то брюки и свитер. Брюки оказались широки в талии, свитер висел,
так что пришлось закатать рукава. Избавившись от ненавистной сорочки, Лола
повеселела.
— Зря радуешься, — зло сказала горничная, —
все равно тебе отсюда не убежать.
— Ах ты, стерва! — мгновенно озверела Лола. —
Ты что-то знаешь, но сказать не хочешь! Да я тебя задушу!
— Не задушишь, — усмехнулась Татьяна, — у
тебя кишка тонка…
И Лола тут же поняла, что так оно и есть — она не сможет
убить человека. Ярость ее от этого только увеличилась. Она пнула горничную
ногой, что, впрочем, не причинило той особого вреда.
