Это прозвучало несколько двусмысленно. Чтобы снять возникшую
неловкость, Сыроежкина добавила:
— Потом будет летний суп-окрошка и шашлык по-карски!
В другое время Леонид Петрович, он же Леня Маркиз, не устоял
бы перед таким заманчивым предложением. Но сейчас он не мог отвлекаться. Он
искал Лолу, в его ушах звучал ее голос, в ужасе повторяющий:
«Спаси меня, Леня!»
Поэтому он с сожалением отказался от предложенного угощения,
сославшись на неимоверную занятость, еще раз осмотрел здание интерната и
направился к своей машине.
Около крыльца его поджидал Помпинчук. Осторожно взяв Леонида
Петровича за локоть, он вполголоса проговорил:
— Я надеюсь, вы составили о нашем интернате не самое
худшее представление?
С этими словами он осторожно вложил в начальственный карман
плотно набитый конверт.
— Не самое, — ответил Леонид Петрович. —
Самое худшее впечатление у меня осталось после посещения колонии строгого
режима «Голубая незабудка». У вас все-таки несколько лучшие условия содержания
контингента.
С этими словами гость сел в машину и покинул интернат.
Помпинчук растерянно смотрел вслед высокому гостю и пытался
понять смысл его прощальной фразы, Все-таки, снимут руководство интерната или
нет?
Машинально сунув руку в карман своего пиджака, Помпинчук с
удивлением обнаружил непонятно как вернувшийся туда плотно набитый конверт.
«Точно снимут! — подумал он в панике. — Да еще и
под суд отдадут! Если все всплывет, светит как минимум восемь лет с
конфискацией… А все Сыроежкина, не оправдала доверия, не справилась с задачей!
Раньше у нее таких проколов не случалось. Наверное, стареет, с перебоями
работает! Придется подбирать новую кандидатуру».
Отъехав от ворот интерната, Леня разочарованно проговорил:
— Здесь Лолки точно нет! И дом не похож на ее описание,
и с телефоном прокол… давай, Ухо, покатаемся немножко вокруг, может, увидим
что-то подходящее.
Они больше часа объезжали окрестные деревни, но ничего хоть
сколько-нибудь похожего на дом, о котором говорила Лола, им не попадалось.
Деревенские дома были самые обыкновенные — бревенчатые, или обшитые вагонкой,
выкрашенные в традиционные цвета — зеленый, желтый, коричневый. Пару раз попались
солидные двухэтажные коттеджи из силикатного кирпича или из бетонных блоков,
выстроенные кем-то из местного начальства или приезжими из города, но ни один
из них нисколько не походил на Лолино описание. Кроме того, эти коттеджи были
слишком на виду, слишком близко к соседним домам, так что спрятать в них
похищенного человека было бы весьма затруднительно.
Леня все больше мрачнел. Надежда отыскать Лолу таяла с
каждой минутой. Наконец он тяжело вздохнул и сказал:
— Все, Ухо, мы тут только зря время теряем. Поехали
домой. Попробую через телефонную станцию что-нибудь пробить…
— Домой так домой, — невесело отозвался
Ухо. — Сейчас мы по этой дороге срежем, здесь до шоссе должно быть близко…
Он свернул на плотно укатанную грунтовую дорогу, которая
вела через густой ельник. Дорога была ровная и широкая, видно было, что ею
часто пользуются. Около километра она шла прямо, потом свернула налево. Ельник
сменился светлым сосновым лесом. В стороне от дороги, за деревьями, мелькнул
высокий глухой забор. Точнее, самая настоящая стена.
— Ну-ка, притормози! — скомандовал Маркиз.
Он выбрался из машины и пошел через лес. Скоро он
приблизился к каменной стене, такой высокой, что за ней ничего не было видно.
Леня огляделся, увидел корявую сосну с низко расположенной развилкой и
вскарабкался по ней, насколько удалось.
Ему удалось разглядеть за стеной черепичную крышу и верхний
этаж серого каменного дома. Над окном второго этажа мелькало что-то сине-белое.
Леня вгляделся и разглядел подвесное кашпо с ампельной петуньей. Сине-белые
цветы, точно такие, о каких говорил Анатолий Иванов. Цвета футбольного общества
«Зенит».
Леня поднялся еще немного. Тонкий сук под ним затрещал, и
ему пришлось попятиться. Но он разглядел в дальнем конце стены ворота. Они как
раз отворились, чтобы пропустить черную машину с тонированными стеклами.
* * *
Сегодня Лоле не давали скучать. Пришла горничная Татьяна и,
неприязненно поглядывая на Лолу, принесла на подносе упаковку апельсинового
сока и пачку печенья «Юбилейное». Очевидно «свекровь» вняла Лолиным советам и
решила не кормить ее больше едой собственного приготовления.
— Как в пионерском лагере! — вздохнула
Лола. — Ну да ладно, хоть не отравлюсь…
Татьяна вышла и вернулась очень скоро, неся вполне приличную
одежду — светлые брюки и рубашку. Еще в руке у нее были спортивные тапочки, что
очень порадовало Лолу.
— Хорошо вчера выспалась? — не удержалась Лола от
ехидного вопроса.
Татьяна поглядела волком, пробурчав что-то под нос. Лола
невозмутимо хрустела печеньем. Потом она приняла душ, переоделась и
почувствовала себя человеком. Она видела из окна, что машина Олега куда-то
уезжала. «Свекровь» не показывалась, тогда Лола решила прогуляться по дому.
Хоть она и изучила свою тюрьму, все же лишние знания не помешают.
«Свекровь» она отыскала в той же комнате с телевизором, та
смотрела очередной футбольный матч и активно болела.
— Ужас какой, как вы орете, — сказала Лола,
присаживаясь рядом на диван.
— Тебе не интересно, не мешай! — рявкнула
«свекровь».
Лола надулась, но продолжала сидеть рядом, потому что нечего
было делать. Она поискала какой-нибудь журнал, но нашла только программу
телевидения, где синим фломастером аккуратно были обведены все спортивные
передачи. Лола пролистала газету в надежде, что она найдет какие-нибудь
полезные заметки на полях, или почтальон написал адрес… Но ничего подобного не
было, очевидно, газету не выписывали, а покупали в киоске.
Матч кончился, но когда Лола хотела переключить на другую
программу, «свекровь» отобрала у нее пульт. Лола хотела поскандалить —
исключительно от скуки, но тут зазвонил телефон. «Свекровь» поговорила, причем
на том конце говорили так громко, что Лола узнала голос своего «муженька».
— Ну вот, — «свекровь» спрятала мобильник в карман
и злобно поглядела на Лолу, — время пришло. Хватит прохлаждаться, сегодня
будешь работать.
— Я к вам не навязывалась! — крикнула Лола. —
Тоже мне отдых — весь день взаперти. Ванной приличной нету! Еды никакой!
— Вот сегодня и пообедаешь, — с непонятной
интонацией сказала «свекровь». — Через два часа сын заедет, поедешь с ним
в ресторан.
— В ресторан, говорите? — окончательно
рассердилась Лола. — А в чем? Вот в этих брюках? Где приличное платье? Где
туфли? Где сумочка, наконец?
