Лола снова оглянулась. Окна верхнего этажа виднелись над
кустами, и на какой-то миг ей показалось, что в одном из этих окон мелькнуло
лицо. Но раздумывать и колебаться было некогда. Лола вцепилась кончиками
пальцев в трещину в камне, уперлась ногой в основание стены и полезла наверх.
Туфли пришлось бросить внизу. К счастью, стена была довольно неровной, и через
минуту Лола уже сидела на ее верхнем краю. За стеной был редкий сосновый лес.
Одна из сосен росла совсем рядом, и ее толстая ветка услужливо протянулась к
самой стене, словно предлагая Лоле руку помощи.
Вспомнив некоторые яркие эпизоды из своей профессиональной
карьеры, Лола ловко перебралась на ветку и меньше чем через минуту соскочила на
плотную песчаную почву, густо усыпанную сосновой хвоей.
Она побежала прочь от дома, сжав зубы, потому что иголки
ранили босые ноги.
Через несколько минут у Лолы закололо в боку, дыхание стало
неровным, и она перешла на шаг. К счастью, впереди среди сосен показался
просвет. Лола почувствовала второе дыхание и снова прибавила шагу. Идти стало
легче, потому что дорога пошла под уклон, под ногами был ровный грунт, и вскоре
она оказалась на обочине широкой асфальтированной дороги.
Невдалеке послышался звук приближающейся машины. Лола
выбежала на дорогу и замахала руками. Из-за поворота показалась скромная
темно-серая «девятка». С резким скрипом тормозов она затормозила рядом с Лолой,
из водительского окошка выглянул лысоватый дядечка средних лет.
— Девонька, ты что же это людей пугаешь? —
добродушно проговорил он. — Выскочила, понимаешь, на дорогу перед самой
машиной… хорошо, у меня тормоза в порядке!
— Подвезите меня, пожалуйста! — взмолилась Лола.
Она вспомнила, что у нее нет ни копейки, и прибавила в голос
жалостной интонации.
— А куда ж тебя, красавица, подвезти? — озадаченно
проговорил водитель, открывая дверцу.
— Куда угодно! — Лола устроилась на сиденье и
облегченно вздохнула, хотя в салоне неприятно пахло бензином. — Здесь есть
какая-нибудь станция, или шоссе? Где вообще я нахожусь? До города далеко?
— Находишься ты, дочка, в моей машине, — солидно
проговорил водитель, включив зажигание и набирая скорость. — А насчет
всего прочего… ты что, выпила лишку, что не знаешь, куда попала?
— Да нет, я вовсе не пила… — жалобно проговорила Лола,
осознав, насколько диким мог показаться водителю ее вопрос. — Просто
заблудилась…
— Заблудилась? В таком виде? — водитель покосился
на нее и с сомнением покачал головой. — Ну, не хочешь говорить — и не надо,
твое дело… только на, лицо вытри… — и он протянул ей аккуратно выглаженный
голубой платок.
Лола взглянула на себя в зеркало заднего вида. Лицо
действительно было в пыли и в копоти. Откуда взялась копоть? Она провела по
лицу платком, и в голове мелькнуло какое-то смутное воспоминание. Машина… запах
бензина… в ту же секунду дорога перед машиной странно заколебалась, как
коктейль в высоком стакане.
— Что это такое? — растерянно спросила Лола,
повернувшись к водителю. — Что это с дорогой?
— С дорогой все в порядке, — ответил дядечка
незнакомым гулким голосом, как будто он говорил из железной бочки. — С
дорогой-то все в порядке, а вот с тобой…
Его лицо странно вытянулось и перекосилось, как отражение в
кривом зеркале.
— Что… со мной… — попыталась выговорить Лола, но язык
стал непослушным, сухим и шершавым, как наждачная бумага. Голова закружилась,
перед глазами замелькали яркие круги, и Лола потеряла сознание.
Лола пошевелилась и застонала. Сквозь веки она почувствовала
жаркие солнечные лучи и открыла глаза. Комнату заливало яркое солнце, за окном
пели птицы. Судя по тому, как высоко стояло солнце, было уже далеко не раннее
утро. И вообще не утро.
«Какой странный сон мне приснился, — подумала Лола,
приподнимаясь на кровати. — Как будто я не у себя дома, а в каком-то
совершенно незнакомом месте. И как будто я — это не я…»
— Пуишечка, детка! — окликнула Лола своего
любимца.
Пу И не отозвался. Лола поднялась повыше и огляделась.
Это была не ее спальня. Это была та самая зеленая комната, в
которой она проснулась в прошлый раз. Комната, в которой она проснулась в своем
странном сне. Если, конечно, во сне можно проснуться.
Значит, это был не сон?
Лола напрягла память и вспомнила концовку своего сна.
Она сбежала из этого дома, остановила машину, села в нее…
водитель дал ей платок… и после этого она потеряла сознание.
И тут у нее возникло отчетливое ощущение, что все это с ней
уже было. То, что психологи называют дежавю. Она точно также ехала в машине…
такой же сильный запах бензина… и такое же странное головокружение… потом
последовал провал в памяти. Потом она проснулась в этой комнате.
А вот что было раньше? Что было перед этим? И тут Лола
начала вспоминать весь свой вчерашний день.
* * *
Леня Маркиз начал новую операцию. И, как всегда, ему
понадобилась ее помощь. Впрочем, это было вполне справедливо, они, как-никак,
деловые партнеры, напарники. Правда, работа у них была необычная. Сам Леня
называл себя мошенником экстра-класса и занимался он безболезненным и почти
законным отъемом денег у тех, кто эти самые деньги не знал куда девать.
Операции свои Леня обдумывал заранее и проводил с большой тщательностью.
Имя его было широко известно в узких кругах, и весьма часто
к Маркизу обращались некоторые люди, по рекомендации разумеется, которым нужен
был ловкий и неглупый человек для выполнения деликатных поручений. Лола,
профессиональная актриса, была его правой рукой. Впрочем, и левой тоже. Так, по
крайней мере, она считала. Так что помогать Лене было ее прямой обязанностью.
Ужасно было другое.
— Лолка, — сказал ей вчера за завтраком Маркиз,
выставляя перед своей подругой целую гору картофельных оладий, которые научила
его готовить Лолина тетушка Калерия Ивановна. — Ты должна одеться очень
скромно. Точнее, не столько скромно, сколько дешево и безвкусно. Все вещи
должны быть с рынка.
С этими словами он аккуратно поставил на стол полный
соусник. Соус к оладьям тоже был сделан по рецепту тети Кали — в сметану
добавлялась долька чеснока, два пучка зелени, растирался кусок брынзы, и все
это потом сбивалось в миксере.
— Ленечка, но это же самый настоящий садизм! —
простонала Лола, толстым слоем намазывая на свежий круассан арахисовое масло,
оладьи она игнорировала, потому что Ленька переложил в соус чеснок. — Ты
мог хотя бы сказать мне это после завтрака? У меня совершенно пропал аппетит!
— Что-то непохоже! — отозвался Маркиз. —
Кстати, арахисовое масло может плохо сказаться на твоей фигуре!
— Моя фигура тебя совершенно не касается! —
возмущенно воскликнула Лола, едва не уронив круассан маслом вниз. — Мы с
тобой — напарники, партнеры, и не больше!