— Маркиз, не переживай ты так! — проговорил Ухо,
покосившись на приятеля. — Поехали обратно, к тому дому в лесу. Наверное, они
туда вернутся…
Леня нехотя согласился, хотя все тот же внутренний голос
подсказывал ему, что обратно, в дом с голубой петуньей, черная машина приедет
без Лолы.
— Только заправлюсь, а то бак почти пустой, —
сказал Ухо, сворачивая с основной дороги.
Впереди показалась бензоколонка, в стороне от которой на
фоне неба вырисовывался стройный контур старинной голландской мельницы с
неподвижными крыльями.
— Ты есть не хочешь? — поинтересовался Ухо. —
В этой мельнице ресторан, говорят, тут неплохо кормят.
— О чем ты говоришь, — отмахнулся Леня. — Мне
кусок в горло не полезет…
Вдруг он подскочил и завопил, как ошпаренный:
— Смотри!
— Ты что? — Ухо удивленно покосился на
приятеля. — Я же тебе говорил, что здесь ресторан…
И тут он тоже увидел припаркованную возле мельницы черную
машину с тонированными стеклами.
— Они в ресторане, — прошептал Леня. — Это
очень удобный случай… надо войти туда и отвлечь охранника…
Но он не успел привести свой план в исполнение. Двери
ресторана распахнулись, и оттуда вышли несколько человек. Среди них была Лола,
которая шла между плотным мужчиной лет сорока и мрачным охранником.
Распрощавшись с остальными, Лола и ее спутники сели в свою машину и поехали.
— Только на этот раз не потеряй их! — умоляющим
тоном проговорил Леня, не спуская глаз с черной машины.
— Не бойся, — отозвался Ухо. — Все будет
нормально… на такой дороге они никуда не денутся…
На этот раз поездка продолжалась недолго. Черная машина
затормозила возле придорожного универсама. Дверца распахнулась, и из машины
вышла Лола. Одна, без охраны!
— К чему бы это? — забормотал Леня,
пригнувшись. — Почему они ее выпустили? Наверняка это какая-то ловушка!
Он проследил за Лолой, скрывшейся в дверях магазина, и
повернулся к приятелю:
— Подъедь к заднему выходу из универсама. Насколько я знаю
Лолку, она сейчас выбежит оттуда…
Сам он выбрался из машины и неторопливой прогулочной
походкой направился к магазину. Проходя мимо черного автомобиля, он споткнулся,
едва заметно наклонился и прилепил к днищу машины радиомаячок на магнитной
присоске.
Едва он подошел к магазину, сзади раздался шум мотора.
Леня обернулся и увидел, что черный автомобиль быстро
выезжает со стоянки.
Теперь Леня совсем ничего не понимал. Неужели похитители
отпустили Лолу?
Он шагнул ко входу в супермаркет… и попятился, отступив за
колонну. Оттуда ему навстречу шли двое мужчин очень подозрительного вида, один
высокий, рыжеватый, с каким-то кривым лицом, второй — ниже и плотнее,
темноволосый. И между этими двумя шла Лола.
В первый момент Леня хотел подойти, окликнуть ее… но что-то
его остановило. Все тот же внутренний голос, шестое чувство или просто
прирожденное чутье, не раз выручавшее его в жизни, говорило ему, что эти двое
очень опасны. Нет, конечно, он боялся не за себя, а за Лолу. Он видел, как
рыжеволосый держит правую руку в кармане и не сомневался, что там у него
пистолет, который он не задумываясь пустит в ход в случае любой неожиданности.
Из-за колонны он наблюдал за тем, как Лолу подвели к черному
«опелю» с мигалкой на крыше.
Значит, это милиция?
Но эти двое совершенно не похожи на милиционеров или
сотрудников спецслужбы. С виду они — самые настоящие бандиты. Да и судя по
развитию событий тоже не может быть, что это милиция. Лолины похитители явно
специально привезли Лолу сюда и передали ее этим бандитам с рук на руки…
Прячась за чужими машинами, Леня пробрался к своей, вскочил
внутрь и прошептал:
— За тем «опелем», скорее!
Черный автомобиль выехал на дорогу и стремительно помчался
прочь от города. Ухо держался на некотором расстоянии. Так они проехали
несколько километров, и вдруг «опель» свернул с шоссе на едва заметную
грунтовку.
— Придется подождать, — проговорил Ухо,
затормозив. — На проселке мы будем слишком на виду!
— А так мы ее опять потеряем! — простонал Леня.
— Не бойся, вряд ли на этой дороге можно затеряться!
Выждав несколько минут, Ухо поехал вслед за «опелем».
Дорога была скверная, сплошные ухабы и рытвины, но она по
крайней мере не разветвлялась, и можно было ехать вперед, не раздумывая, не
боясь сбиться со следа.
С каждой минутой дорога становилась все хуже и хуже, она
углублялась в лес и быстро сужалась. Ухо ехал медленно, боясь перевернуться или
пропороть колесо. Дорога делала поворот за поворотом, скоро она почти совсем
исчезла, среди густой травы еле проглядывала разбитая колея.
Наконец, она сделала еще один поворот и окончательно
пропала, выведя на просторную, заросшую высокой травой поляну, посреди которой
виднелся бревенчатый дом. Возле дома стоял хорошо знакомый черный «опель».
Ухо резко затормозил, прежде чем выехал из-под защиты
деревьев, а потом сдал назад, заглушил мотор и остановился за густым ракитовым
кустом.
— Кажется, приехали, — прошептал он в наступившей
тишине.
Маркиз открыл дверцу, стараясь не шуметь, и выбрался на
траву.
Прячась за кустами, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, он
выбрался на край поляны.
Дом стоял перед ним, как на ладони. Из него доносились
громкие раздраженные голоса, в окнах мелькали мужские силуэты. Леня лег на
землю и пополз к дому среди высокой травы.
Перед ним раскачивались высокие травинки. Один раз он чуть
не сбил маленькое птичье гнездо. Наконец, в нескольких метрах от дома, трава
кончилась, и Лене пришлось остановиться. Отсюда голоса были слышны гораздо
отчетливее. В доме разговаривали по крайней мере трое мужчин, иногда раздавался
жалобный голос Лолы.
Вдруг рядом с Леней послышалось громкое пыхтение. Скосив
глаза, он увидел крупного ежа, который круглым черным глазом удивленно смотрел
на лежащего в траве человека.
— Тихо, приятель, я тебе не сделаю ничего плохого! —
прошептал Леня. — Но уж и ты меня не выдавай!
Еж недовольно фыркнул и ушел.
Леш сделал еще один бросок и подобрался к самому дому. Это
было рискованно, но только отсюда он мог расслышать все, о чем говорили в доме.
Согнувшись в три погибели, он замер под открытым окном.
— Ахмет, у нас пиво кончилось! — послышался из
дома раздраженный голос. — Мог бы прикупить, пока мы за девкой следили!
— Больше мне дэлать нечего — за пивом бегать! —
отозвался второй голос, низкий и хриплый.
