— Кис-кис-кис, — ласково позвал противника дуэлянт, вставая в позу фехтовальщика.
Это была лучшая дуэль в его жизни. Обезумевший от нанесенной обиды и пережитого позора противник не мог использовать разум, чтобы сдержать свою ярость. Он нападал быстро, но слишком неуклюже и предсказуемо, и Кристэну оставалось только делать аккуратные выверенные шаги в сторону и наносить короткие точные удары по незащищенным местам. И хотя хваленая регенерация оборотня пыталась свести на нет все усилия Кристэна, даже она не могла противостоять без устали жалящему противника остробою.
«Как жаль, что Рика меня не видит», — подумал дуэлянт, пригибаясь под очередным широким ударом и вспарывая незащищенную грудь противника.
— ОН МООООЙ!!!
Спорить с потерявшим голову оборотнем не хотелось ни Гийому, ни самому Лоренцио. Тем более что в зале появилась их главная цель — та самая девчонка, которую они должны были доставить королеве, причина их унижения и позора.
Королева Изабель позаботилась о том, чтобы при их воскрешении присутствовали все ее герои, и устроила им показательный допрос. Заставила на глазах у всей семьи признаться в поражении. А затем, когда остальные герои ушли, намекнула, что у них еще есть время отомстить обидчикам. Штурм поместья лорда Раэля был назначен назавтра. Это обозначало, что у них была одна ночь на то, чтобы попытаться исправить собственные ошибки.
Королевские герои не могут потерпеть поражения в равном бою, ведь они — лучшие во всем королевстве! Среди них троих только Вайкулус провел на службе больше десяти лет, Лоренцио и Гийом же были в семье новичками и отчаянно нуждались в обретении уважения.
Отбивающийся от волков громовержец был слишком занят, и королевские герои быстро переглянулись, удостоверяясь, что поняли замысел друг друга. Девчонка была без сознания, охраняемая только раненой героиней и стоявшей между ними пантерой. Лоренцио направил волка влево и неторопливо поехал по широкому кругу вокруг врага, через секунду тронулся с места Гийом, направляясь вправо и натягивая лук.
Пантера заметалась из стороны в сторону, пытаясь выбрать правильное направление. Гулко свистнуло метательное копье Лоренцо, и тут же громко хрустнуло, пойманное на лету взвившейся в воздух пантерой. Сверкнула выпущенная стрела Гийома, со звоном ударившаяся в метательный диск героини, который та использовала в качестве щита.
Не беда! Стрел у них было еще очень много, и рано или поздно раненые противники допустят ошибку. Лоренцио не спеша достал следующее копье, задумчиво взвешивая его в руке, Гийом снова натянул тугую тетиву. Пантера присела, приготовившись к новому прыжку. Не смея отходить от своей хозяйки, она только и могла, что ловить стрелы врагов, лишь оттягивая неизбежный конец.
— Сейчас! — крикнул Лоренцио.
— Неееет! — закричала Алесса, желая предупредить Оберона об опасности, но не успела.
Вожак стаи обернулся, бросая копье в противоположном ей направлении. Кентавр резко развернул лук, выпуская стрелу совсем не туда, куда до этого так усердно целился. Оборотень совершил длинный прыжок за спину не ожидавшему такого маневра Кристэну.
Почувствовавший новую опасность, Оберон вильнул влево, уклоняясь от стрелы, затем надавил ногой на рукоять парящего меча, поднимая острый его конец в воздух и пропуская вперед копье мальчика-героя. После этого упал коленями на меч, с трудом пригибаясь под пролетевшим сверху в прыжке оборотнем. Но не смог уклониться от последней атаки — один из волков, наконец, догнал беглеца и вцепился зубами в парящий под ногами громовержца меч.
С отчаянным воплем Оберон сорвался и, не способный самостоятельно затормозить, пролетел пару метров по воздуху и вылетел в распахнутое окно приемной залы. Волки со злобным рычанием вцепились в оставленный громовержцем меч и принялись радостно его трепать.
«Трое против одного», — с досадой оценила ситуацию Алесса.
Считать себя за полноценного бойца героиня не могла даже с большой натяжкой, а ее пантера не решалась далеко отойти от раненой хозяйки.
— Кристэн! Уноси отсюда Рику! — крикнула она дуэлянту, в первый раз называя его по имени.
Пролитая вместе кровь сближает лучше любых слов.
— Сейчас! — крикнул в ответ Кристэн, прицельным выстрелом разряжая накопившуюся в остробое энергию.
Спусковой крючок мягко отходит в сторону и в груди поднимающегося с пола после прыжка оборотня прожигается сквозная дыра величиной с кулак. «Теперь двое на одного, да еще и волки! Все равно нет шансов, этот бой проигран».
— Кристэн, сейчас! — крикнула Алесса. — Я прикрою! КО МНЕ, СЕСТРА!
Краем глаза героиня видела, как дуэлянт подхватывает Рику на руки и скрывается за задней дверью, а затем на зрение упала боевая пелена, как всегда бывает при объединении. Они стали единым целым, две неразлучные сестры, связанные нахлынувшей яростью. Откинут в сторону ставший ненужным метательный диск — забыт, как и любое другое человеческое оружие. Зачем оно, когда есть острые когти и клыки!
Вместе они несутся вперед на врага, разрывая плоть, перекусывая пополам прыгнувшего было на них волка. Рвать и терзать! Почувствовать во рту вкус вражеской крови, упиваться могуществом, преумноженном силой прайма! Стать черным воплощением страха, чтобы даже после победы враг не смог бы забыть того мига, когда от гибели его отделяло только расстояние взмаха когтистой лапы.
Тяжелый удар врезается в правый бок, и Алесса падает на пол. Последнее, что она видит — это окровавленная волчья морда, мертвой хваткой вцепившаяся в горло ее сестры.
* * *
Сон был слишком ярким, и никак не желал заканчиваться. Накатившая поначалу боль теперь куда-то отдалилась, оставляя Грегора плыть по течению, обмываемым водяными потоками, ощущая на щеках теплые дождевые капли.
Он умирал, и знал об этом.
— Немного жаль, что все так вышло, — произнес над ухом болезненно знакомый голос.
Вот так всегда! Как только ты обретаешь, наконец, покой и равновесие, всегда находится кто-то, кто придет и все испортит. Грегор решил не открывать глаз, надеясь, что проклятый мучитель уйдет. И уж точно он не станет спрашивать, как такой напыщенный адорнийский лорд вообще может кого-нибудь жалеть.
— Ты ведь знаешь, что я могу исцелить тебя, — произнес голос лорда Раэля, не дождавшись ответа. — Даже сейчас, все еще могу. Что, не хочешь провести еще пару месяцев в моей компании?
Грегор продолжал молчать, и только намертво стиснутые зубы выдавали то, что он слышал и понял лорда.
— Моя сестра называет меня жестоким и не способным к прощению, — вздохнул адорниец, — а я очень люблю разочаровывать людей. К тому же, ты мне надоел. Как вспомню, сколько с тобой пришлось возиться, тоска накатывает. Так что, поздравляю, ты победил. Можешь гордиться собой — ты второй, кто смог это сделать.
Затуманенный разум докта не улавливал смысла фразы Раэля. Как впрочем и всегда: логика в действиях адорнийца ускользала от Грегора даже в лучшие времена.
