Магозавр грустно вздохнул.
— Я никого не предавал и ни разу никому не причинил вреда. Единственным, что страдало от моих уходов, была гордыня этих лордов. А иногда я даже развлекался с очередным лордом, считающим, что он заполучил к себе на службу целого магозавра! Я предлагал ему несколько безделушек на выбор, среди которых был мой каталист. И если лорд выбирал правильно, то я выполнял одно его поручение. Последним, кто выбрал правильный каталист, был лорд Раэль из Дар-лоа, так что, я теперь «Аззара из Дар-лоа». Все-таки, это лучше звучит, чем «Аззара-предатель».
— А как же те истории про твою долгую службу у лорда Раэля? — осведомился Винсент не потому, что не знал ответа на этот вопрос, а просто хотел, чтобы магозавр признался в своей лжи.
— Помнишь, я говорил тебе о художественных преувеличениях? Ну, так вот, это было одно из них. Ладно, давай теперь ты рассказывай! Твоя очередь! — приказал Аззара.
«Стоит или нет?» — рассеянно думал Винсент, собираясь с мыслями. — «Хотя, чего я теряю. Аззара вроде не такой уж плохой «человек», хотя и немного странный. Да и про себя он довольно много рассказал. Если не соврал, конечно. Художественно преувеличил».
— Я не герой, так что вряд ли моя история будет такой же захватывающей, — начал посол. — Я родился и вырос в Дар-лоа еще задолго до того, как это имение досталось лорду Раэлю. Мои родители были максималистами и решили отдать меня в Академию лордов в Ардее. К сожалению, мои способности не оправдали их ожиданий, и мой мастер меня прогнал. Жизнь пошла наперекосяк. Я был тогда молод и глуп, пробовал множество дел, и ничего толком не получалось. Прожигал последние деньги, иногда в один день мог посетить званный вечер какого-нибудь лорда, а после этого спать на улице. Однако мне всегда удавалось найти кого-нибудь, кто бы дал мне какую-никакую работу или поддержал бы меня материально. Мне каким-то образом — нужными словами, жестами, мимикой — удавалось добиться от людей того, чего я хочу, хотя видят боги — я ничего особенно не делал. В конце концов, один лорд заметил мой талант и взял к себе на службу. Так я стал его послом и доверенным лицом во всяких поручениях, не требующих силового вмешательства.
— Тебе очень повезло, немногим выпадает такой шанс — привлечь внимание лорда, — прокомментировал услышанное Аззара.
— Возможно, везение тут не при чем, а дело в моей врожденной дипломатичности, и этот лорд невольно пал ее жертвой, — улыбнулся Винсент. — Как бы то ни было, теперь у меня были и деньги, и насыщенная деловыми поездками по половине Адорнии жизнь. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретил Ланалию. Однажды когда я возвращался из очередного путешествия, ночь застала меня в родном Дар-лоа. Если быть до конца честным, я специально подгадал свой маршрут так, чтобы там остановиться — хотелось навестить родителей и посмотреть на место, где вырос. В тот вечер молодой лорд Раэль, недавно получивший этот титул, давал прием, на который я был приглашен из вежливости. Ланалия была там, простая девушка с распущенными длинными волосами цвета солнца, она сидела в углу залы и играла на арфе, развлекая гостей...
— У-у-у, как интересно, давай подробности, — магозавр плотоядно улыбнулся.
— Не будет тебе подробностей! — огрызнулся Винсент, передергивая плечами.
Боль потери, как оказалось, еще не прошла. Старая рана хоть заросла сверху, но все еще болела, если надавить.
— Я провел весь вечер, слушая ее игру. А потом покинул своего лорда и перешел на службу к лорду Раэлю, чтобы быть поближе к ней. Через год у нас родился Кирик, еще через два — Адам, — скомкано поведал посол.
— Теперь понятно, в кого у твоего младшего светлые волосы, — сказал Аззара, и Винсент кивнул.
— Но нашему счастью не суждено было длиться вечно, — вздохнул посол. — Ланалия начала слышать зов прайма, как она сама говорила. Моя любимая всегда восхищалась героями-музами и часто говорила, что чувствует их как своих сестер. Через пару месяцев она решилась, и я не смог ее переубедить. Ланалия хотела стать героиней — подольше сохранить молодость, красоту, обрести силу — обещала не бросать нас с детьми. Она приняла прайм в Итералии Дар-лоа и погибла. Оказалось, что зов прайма звучал только в ее воображении. Ланалия кричала, растворяясь в заполненном чистым праймом священном пруду Итералии, а я был бессилен ей помочь.
Винсент замолчал, заново переживая те ужасные моменты, которые ему вряд ли когда-нибудь удастся забыть. Он до сих пор помнил ее глаза, помнил, как радостная надежда сменяется в ее взгляде пониманием собственной обреченности. Молчал и Аззара, удрученно уставившись в потрескивающий костер, не желая прерывать повисшую в воздухе скорбь.
— Меня зовут Каэлии из Зин-мара...
Голос героини прозвучал настолько неожиданно, что Винсент чуть не подпрыгнул на месте.
— ...это небольшой город в оазисе пустыни Сик`Хайя. Тогда я еще не была героиней. Я была другой. Начальница стражи замка Зин-мара. Фаворитка лорда Рунако.
Каэлии не смотрела на собеседников, она просто говорила, вороша веткой начинающий гаснуть костер. Говорила сама для себя, как будто кроме нее здесь больше никого и не было.
— Наш оазис соседствовал с другим. Большим, богатым. Шиндагра, пустынный алмаз королевства. Лорд Джафар из Шиндагры влюбился в меня и предложил уехать к нему. Я отказала и осталась верной моему Рунако. Тогда лорд Джафар напал на Зин-мар.
Каэлии запнулась. Было очевидно, что героиня не привыкла рассказывать о себе. Да и вообще, скорее всего, этот монолог был самой длинной ее речью за последние месяцы.
— Войска лорда Джафара приближались к Зин-мару. А мы отступали к городу, готовясь принять последний бой. И молились, чтобы королева Изабель побыстрее узнала о вероломстве Джафара. Однажды ночью мой отряд наткнулся на авангард из Шиндагры. Это был короткий и жестокий бой, в котором не было победителей. Авангардом управлял Джитуку, преданный генерал лорда Джафара и его друг. О его жестокости говорили во всех оазисах пустыни. Он загубил под пытками сотни пленников. Я ранила его, пробив стрелой икру на правой ноге. А он вырезал мои глаза и оставил умирать на песке. «Моему лорду так нравятся твои глаза. Теперь он сможет любоваться ими вечно», — сказал он тогда, придавив меня коленом к песку и доставая кривой кинжал. Он не ушел далеко. Прошел пару шагов и упал рядом. Мои стрелы были отравлены ядом пустынной кобры.
«Иногда выговориться незнакомым людям намного проще, чем знакомым», — подумал Винсент. — «Близкие останутся с тобой надолго, и, смотря на них, ты будешь вспоминать о своем рассказе. А незнакомцы покинут тебя, уйдут из твоей жизни, унося с собой груз твоей памяти».
— Лорд Джафар нашел нас тогда. Умирающих посреди пустыни. Он хотел сохранить нас обоих. Отдал нас Итералии прайма и в результате обоих потерял. Мы оба выжили, но заключенная в прайме магия не смогла полностью восстановить мое зрение. Воскреснув, я покинула лорда Джафара, но не смогла вернуться назад, к моему Рунако. Он не принял бы меня такой. Я сама не приняла себя такой. Вместо этого я ушла в Чертог покоя. А лорд Джафар развернул войска и вернулся в Шиндагру. Королева так и не узнала о предотвращенном побоище.
