Изящные губки Каттэйлы изогнулись в странной, полунасмешливой и в то же время грустной улыбке.
– Я давно должна была смириться, но все не желала. Просто судьба вашей рукой напомнила мне, что я и так уже много лет мертвее мертвого.
* * *
Вампир перевернулся на бок и скосил глаза в сторону окна. Щели между ставнями еще светятся, но уже куда тусклее. Вечер. Он повернул голову и увидел в метре от себя изящные босые ступни сидящей на кровати Каттэйлы. Девушка, заметив, что Зерван проснулся, отложила в сторону тонкий кинжал и полоску кожи, о которую беззвучно точила свое оружие.
– Добрый вечер, сэр Зерван. И как вам спалось на полу?
– Превосходно, невзирая на ваш сарказм, Каттэйла. Право слово, мне не раз приходилось спать в куда худших условиях. Вы уже были на рынке?
– Да, разве вы не заметили мои новые тунику и рубашку? Мне очень идет, вы не находите?
– Безусловно, впрочем, вам идет все, что без кровавых пятен, – согласился вампир, быстро пробежавшись взглядом по изящной фигуре девушки. Кажется, она нарочно подобрала себе такой наряд, чтобы он еще сильнее почувствовал, как много потерял, устроившись спать на полу.
Да, вот она, незыблемая истина: будь осторожен в своих желаниях, они иногда сбываются. Судьба если шутит, то, как правило, не совсем добродушно, чтоб не сказать – совсем не добродушно. Всего несколько дней назад он хотел бы, чтобы очаровательная девушка, вошедшая в придорожный трактир, оказалась во власти его, Зервана, обаяния и мужественности. И вот желание сбылось… самую чуточку не так, как хотелось бы. Но последствия этой самой чуточки будут непредсказуемыми и вряд ли хорошими.
– Хотите есть? Я купила немного куриной крови для своего огорода. По крайней мере, так сказала мяснику. А ужин можно заказать прямо в комнату, а то внизу, в обеденной комнате, очень светло.
– Вы так заботливы, – поблагодарил Зерван, принимая из ее рук флягу, – но поесть спустимся сейчас вниз. Поужинав при свете садящегося солнца, мы легко отведем от себя любые подозрения.
– Мне как-то довелось увидеть, как крестьяне, поймав вампира, привязали его к дереву и стояли рядом, ожидая рассвета. Он умирал настолько мучительно, что я не удержалась и добила его. Пришлось потом сочинять байку о засосанных папе, маме, брате и четырех сестренках, чтобы чернь меня саму не растерзала за испорченное развлечение. Я вот уже год ломаю голову, каким могущественным вампиром надо быть, чтобы средь бела дня штурмовать королевские темницы и бить августейшие рожи.
Зерван заткнул флягу пробкой, облизал губы и потянулся за курткой.
– Не надо для этого быть могущественным. Достаточно не пить человеческую кровь.
– И все? – как-то разочарованно спросила Каттэйла.
– И все. Так просто, не правда ли? У всех вампиров аллергия на солнечный свет, но тех, кто пьет человечью кровь, она убивает в считаные минуты, а я способен выживать на солнце достаточно долго, чтобы отвести от себя любые подозрения.
– Или прослыть сильнейшим вампиром из всех когда-либо живших и стать желанной добычей для любого охотника, – закончила девушка и вздохнула. – Надо же, как все оказалось несложно.
– Это не совсем так уж легко. Вот представьте себе, что вы денек поработали в каменоломне под палящим солнцем, без капли воды во рту. И тогда будете знать, что чувствуют вампиры днем, если находятся в недостаточно защищенном убежище.
– Вам сейчас, должно быть, будет трудно получить удовольствие от вкусной еды, – расстроилась Каттэйла.
– Зато никто не ткнет в меня пальцем и не скажет: смотрите-ка, а не вампир ли этот парень с бледной рожей?
Зерван закончил одеваться и галантно предложил Каттэйле руку.
– Давайте говорить более фамильярно, – шепнула девушка, как только они вышли за порог комнаты, – а то привлечем к себе внимание. Я знаю, вы сочтете такие манеры слегка неприличными, но в целях маскировки это необходимо.
Вампиру не осталось ничего иного, кроме как согласиться.
На ужин подавали отварную телятину с подливкой и горячую гречневую кашу с различными салатами. Обычная здоровая еда зажиточного крестьянина, без каких бы то ни было изысков, только соль да масло по вкусу.
– Хозяин, позаботься, чтобы мы не нашли в этой чудесной телятине никаких жил и хрящей. – Зерван положил на стол перед трактирщиком серебряный флорин и мысленно отдал должное Реннару Витарнскому. Деньги его королевства охотно и без возражений принимают в любой соседней стране, даром что сам Витарн меньше всех своих соседей. А кое-где, в том числе в Эренгарде, витарнский флорин является почти что второй государственной денежной единицей. Да, Реннар прав тысячу раз, торговать куда веселее, чем воевать, и намного выгоднее к тому же. Вот только не все это понимают.
Минуту спустя розовощекая служанка поставила перед Зерваном и Каттэйлой две испускающие пар тарелки. Девушка, посмотрев на мясо с вожделением, взяла вилку левой рукой, затем спохватилась и переложила в правую.
– Ножами столы сервировать у простолюда не принято, – криво улыбнулся вампир, – итак, я получил еще одно подтверждение ваше… твоего происхождения.
– Собираешься писать мою родословную, Зерван? – стрельнула глазами Каттэйла.
– В тебе есть загадка, как и в любой интересной женщине, – он пожал плечами, – а я люблю разгадывать загадки.
– Когда разгадаешь – потеряешь интерес.
– Я уверен, в тебе загадок куда больше одной.
Девушка благосклонно улыбнулась этому незатейливому комплименту и отправила в рот кусочек телятины. Вампир последовал ее примеру, подумав, что такое хорошее мясо не испортит даже удушающая аура медленно гаснущего дня. Он повертел головой по сторонам, по старой привычке осматривая возможные угрозы и пути к отступлению, не заметил ничего подозрительного и зачерпнул ложкой приличную горку душистой каши. За окном мелькнуло лицо, показавшееся знакомым, но быстро исчезло в водовороте множества одинаковых человеческих лиц.
– Что делать дальше будем? – поинтересовалась Каттэйла, проглотив сочный кусок мяса.
Вампир лениво скользнул взглядом по немногочисленным посетителям: определенно, ни один из них не грабитель и не охотник. Несколько небогатых купцов да крестьяне, не продавшие за день весь товар и потому ночующие в городе, а не дома, – типичный набор в подобных трактирах для неприхотливых, но и не бедных постояльцев. Это народ не слишком любопытный, к тому же мужчина и женщина, очень тихо беседующие в дальнем углу, не самый интересный объект для любопытства: ясно же, о чем могут шептаться влюбленные.
– Пока не знаю. Чувствую себя выбитым из колеи, если, конечно, вообще по ней шел. В любом случае, я еще не вполне оправился сама знаешь от чего, а ты так и подавно. Останемся тут еще на пару дней, отоспимся и отъедимся как следует. Завтра отыщем одного моего знакомого эльфа, у меня дело есть. А там видно будет.
