Он оказался в обширной комнате, просторной и аскетично обставленной. Орки не нуждаются в особых удобствах и презирают неженок, неспособных обойтись без них. Моара не исключение: несколько циновок на полу, самодельный камин с чудесным камнем вместо огня, пара ширм, за которыми, видимо, находятся постели шаманки и телохранителя, стол, стул да масса шкафов, битком набитых бумагами, писчими принадлежностями, книгами, странными колбами, баночками и Хамрут знает чем еще.
Напротив «камина», скрестив ноги и положив голову на руки, сидела высокая зеленокожая женщина с витиеватыми татуировками шаманки из Моандора.
– Я сочувствую твоему горю, Моара, – тихо сказал Зерван.
Оркесса медленно повернула голову на звук, и вампир увидел две блестящие дорожки на ее щеках.
– Зерван? Приветствую тебя. И благодарю.
– Как выглядел твой брат? – спросил он, присаживаясь на корточки в нескольких шагах от беспламенного камина.
– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась Моара.
– Мне разъяснили… этот обычай. По дороге сюда я встретил тощего орка очень большого роста. И подумал, что это и был он. Косички на голове, собранные в хвост чуть выше затылка, и татуировки на лице, похожие на следы кровавых слез…
– Да, это Арситар, – глухо произнесла оркесса. – Как ты с ним встретился? Как он?..
– На карету, в которой я ехал, напали убийцы из Телмара. Преследовали мою спутницу за какие-то политические неувязки и меня за одно дельце… Ты же знаешь, что Телмар собирается напасть на Эренгард? В общем, меня ранили, и я уж думал, что конец. Их было очень много, человек сорок. Да еще и день. И тут вываливается из лесу орк с топором пуда на три и ну их кромсать почем зря. Должно быть, его привлекли крики убиваемых людей и команды главаря на телмарском языке. Одним словом, он нас спас. В живых остались только я и моя спутница… Так вот это было.
– А мой брат?
Вампир вздохнул. Может быть, слишком уж тяжело, но Моара все равно не заметила.
– Их было слишком много. Даже для него. Он к тому же выглядел ослабевшим. Но не упал, пока не свернул шею последнему.
– А тело?..
«Не перегибай палку», – сказал себе Зерван. Это будет выглядеть слишком уж хорошо, а орки, хоть и патологически честны, имеют нюх на ложь.
– Видишь ли, был день. А я получил рану и не имел ни сил, ни возможности похоронить его. Так что я накрыл тело плащом одного из наемных убийц. Потом, на заставе, я сообщил командиру патруля о нападении, рассказал, как было дело, и дал денег, чтобы его солдаты выкопали для твоего брата могилу. Тот десятник выглядел парнем честным и добросовестным, но я, когда поеду обратно, проверю.
– Спасибо тебе, – просто сказала шаманка, – теперь я знаю, что мой брат искупил свою вину. Жаль, его последний бой не будет воспет, как он заслужил…
– Будет, – решительно возразил вампир, – я лично позабочусь о том, чтобы весть эта разнеслась по миру.
«Хотя, если сражение с Саргоном состоится, весть разнесется и сама».
– Спасибо тебе от всего сердца еще раз.
На минуту воцарилось молчание, потом вампир спросил:
– А что он сделал-то?
– Уже ничего. Его преступление похоронено в первой могиле, – коротко ответила та.
Зерван вздохнул, поднялся и пошел к двери, но внезапно остановился:
– Прости, я понимаю, что сейчас серьезный разговор неуместен… но твой брат хотел бы этого. Это правда, что орочьи племена на границе с Эренгардом живут в полной готовности к новой войне?
– Да. Ты человек, и тебе кажется, что война тридцатилетней давности – прошлое. Часть истории. Но для орков это куда меньший срок. Арситар участвовал в той войне…
– Знаю. И в предыдущей тоже. Я командовал обороной одного моста и встречался с твоим братом на поле боя во время предпоследней войны, семьдесят шесть лет назад.
– И многие другие участники сейчас живы и здоровы. Многие еще помнят о своих потерях. Тридцать лет с момента окончания боевых действий – слишком мало, чтобы раны затянулись.
– Вы непримиримо воюете с Телмаром. Верно ли, что племена, соседствующие с моей родиной, посылают только небольшое количество воинов в походы?
– Разумеется. Нельзя оставить поселения без защиты. А почему ты спросил?
– Потому что вы ждете опасность оттуда, откуда она уже не придет. Я встречался лично с королем и королевой Эренгарда и знаю, что отец Леннары, который покусился на вашу святыню, сожалел об этом, зарекся с вами воевать и потомкам заказал. Я понимаю – нельзя верить на слово людям. Но Саргон намерен вторгнуться в Эренгард, а монархи моей родины собираются бороться за власть со своими дворянами, чтобы объединить страну и дать отпор телмарскому королю. И чтобы сделать это, все войска с орочьих границ будут оттянуты к границе с Телмаром. Так что следите за границей. Как заметите, что она осталась беззащитной, – можете смело посылать воинов к Телмару, зная, что напасть на ближайшие от Эренгарда поселения будет попросту некому.
– Ты хочешь, чтобы мы помогли Эренгарду? Сомневаюсь, что за это выступит хоть несколько вождей.
– Знаю. Я и не прошу этого. Моя страна просто не может воевать. Я говорю это тебе первой… Эренгарду ни при каких обстоятельствах не устоять против Телмара, случись война – моя родина будет лежать в руинах, преданная огню и мечу. Для человека я слишком долго прожил на свете, чтобы иметь хоть каплю необоснованного оптимизма. У меня одна надежда – вообще не допустить войны. Если Саргон заметит скопление орков у себя на пороге, он не рискнет воевать на два фронта. Как не рискнет затевать войну с вами. Может быть, хоть ненадолго воцарится пусть шаткий, но мир.
– Звучит складно, – заметила Моара, – слишком уж складно.
– Знаю. Заметь, я в качестве свидетельства мирных намерений Эренгарда открыл тебе уязвимое место в обороне моей страны. Хотя, по правде говоря, все королевство – одно большое уязвимое место.
– Все равно. Вождям будет сложно поверить в это.
Вампир улыбнулся уголками рта:
– Мне будет достаточно, если поверишь хотя бы ты.
Десять минут спустя вампир покинул обитель шаманки, молча кивнул ее телохранителю и отправился обратно. Свернув на перекрестке, он столкнулся с Каттэйлой, которая спокойно стояла, прислонившись к стене, и явно ждала его.
– Что ты тут делаешь? – полюбопытствовал Зерван.
– Жду тебя.
– Зачем?
– У нас не было возможности поговорить по душам, пока мы ехали сюда. Вот я и решила сделать это сейчас. А постояв тут немножко, уловила обрывки твоего разговора с оркессой-колдуньей.
– У тебя на редкость тонкий слух, – заметил вампир.
– Моя мать ушла из своего леса ради человека. Чтобы стать женой моего отца. Я полукровка и унаследовала от нее превосходный слух эльфов.
