– Не то чтоб очень, – равнодушно пожала плечами девушка, – просто у меня еще остался один неиспользованный козырь.
Орк повернулся к королю:
– Здесь наши пути расходятся, вожди людей. Ваше место посреди войска, мое – в первом ряду. Живите и умрите славно.
Он повернулся и двинулся вниз по склону, туда, где, лязгая металлом, строилась пехота.
– Как-то странно прозвучали его слова, – заметила Леннара.
Вампир кивнул:
– Это были слова прощания, жить и умереть славно обычно желает умирающий орк тем, кто остается.
В этот момент кто-то из офицеров вытянул руку в сторону реки:
– Смотрите! Парламентер!
Все остальные обратили взоры туда, куда указывала рука в латной перчатке, к Вартуге. Ее как раз пересекал вброд всадник с белым флагом, закрепленным на пике.
– Саргон решил поговорить? – хмыкнул король. – Признаться, я удивлен, но знак сам по себе добрый.
Да Ксанкар обратился к генералу:
– Быстро пошлите людей навстречу, пусть приведут его в обход, если парламентер повстречает орка, мы не узнаем, что он собирается сказать.
Парламентер оказался офицером средних лет с гвардейской эмблемой на плече.
– Его величество Саргон Второй шлет свои поздравления законным правителям Эренгарда, – низко поклонился он королю и королеве, – в связи с блестящим объединением страны под сильной королевской властью и выражает радость от того, что в этом нелегком деле вам не понадобилась его помощь.
– Передайте Саргону, что он нас очень удивил, – спокойно ответил король, – потому что мы ожидали услышать что угодно, но только не это. Как там у вас дела в Телмаре? Много орков, говорят, в гости пожаловало? Давайте, офицер, будьте последовательны и доведите этот фарс до конца: попросите у нас помощи в борьбе с орками.
Парламентер на короткий миг изменился в лице, но тотчас же совладал с собой.
– Боюсь, что я не получил других указаний, кроме как передать вашим величествам только что переданное, и принести ваш ответ, если будет вам угодно таковой дать.
– Что ж, офицер. Ступайте к подножию холма и обождите немного. А мы посовещаемся, что же ответить вашему королю, – сказал Тааркэйд, жестом отпустил парламентера и, когда тот оказался за пределами слышимости, повернулся к жене и соратникам. – Итак, господа. Оказывается, наш добрый друг Саргон Телмарский, в точности как те мелкие барончики, шел к нам на помощь, а мы и не подозревали, что у нас такой хороший сосед.
– Неужели вы купились на эту байку? – выпучил глаза Пейн ан Кранмер.
– Пфф… Нет, конечно, это был сарказм. Что мы имеем? Саргон уже тоже знает, что у него во дворе хозяйничают орки, и воевать перехотел. Кто что думает о текущем положении?
– А что тут думать? – задал риторический вопрос средний Ремзин. – Можем возвращаться в столицу и праздновать победу.
– Да нет, сын, не все так просто, – сказал виконт, – это сейчас ему не с руки воевать на две стороны. Какая гарантия, что он не вернется с теми же намерениями позже?
– Никакой! – воскликнула Каттэйла. – А вот его возвращение можно гарантировать!
Другие закивали головами, старый барон сказал:
– Он этого так, ясное дело, не оставит. Но у нас теперь есть время собраться с силами.
– И к тому же немалое время, – подхватил Рольф, – потому что прежде, чем Саргон сумеет отбить орков, он понесет большие потери: сожженные города, вырезанные гарнизоны, уничтоженные посевы, масса беженцев… Это же колоссальные убытки!
– Вот-вот, – мрачно кивнул вампир. – А какой ты знаешь способ быстро наполнить отощавшую казну? Правильно. Ограбить кого-нибудь. Завоевать соседнюю страну и обобрать до нитки. Чем сильнее пострадает Телмар от орочьей орды, тем сильнее у Саргона стимул вернуться. А обездоленные беженцы – готовая армия новобранцев, которая от безысходности легко согласится на войну и грабеж.
– Мне кажется, сэр Зерван, вы недооцениваете разрушительность орков, – сказал барон, – я воевал с ними тридцать лет назад и знаю, насколько они…
– Я тоже воевал с ними почти восемьдесят лет назад и знаю, что они не так уж и непобедимы, – возразил Зерван. – Орки сожгут несколько городов помельче, но крупные, хорошо укрепленные им по-прежнему не по зубам. Телмар велик, и даже сорок тысяч орков смертельного удара ему не нанесут. Уверен, что Саргону, по большому счету, наплевать на свой народ, он даст зеленокожим порезвиться, сжигая мелкие поселки, а когда орки, воюя вдалеке от родины и не имея прочных тылов, подустанут, выбьет их из Телмара. Орки неудержимы в битве и сейчас пылают праведной яростью. Но вести длительные войны не умеют, а ярость их скоро приутихнет. И тогда ждите Саргона в гости снова.
– Все полная правда, – поддержала его Каттэйла, – если драться – то сейчас. Оттягивать неизбежное нет смысла.
– Так даже еще хуже будет, – согласилась Кира ан Кранмер. – Сейчас у Саргона за спиной орки, в лесах – жаждущие мести эльфы, а под рукой у нас – дварфы. Если спасовать сейчас – позже будет только хуже, потому что если обмануть ожидания эльфов в этот раз, во второй они не придут. Позже мы останемся совсем одни против Саргона.
– Резонно, – сказал Тааркэйд, – но дело в том, что потом еще кто знает что будет, но сию секунду это нам не прибавит войск. Мы в очень сильном меньшинстве, и давайте посмотрим правде в глаза: нет у нас шансов эту битву выиграть.
– А вот и нет, – возразил да Ксанкар, – я скажу прямо противоположное. Сейчас мы в положении, в котором просто не можем проиграть. Мы победим, даже если ляжем костьми все до единого. У Саргона сейчас на счету каждый солдат, и мы должны заставить его принять бой. Мы будем сражаться, стойко и отчаянно, потому что чем больше телмарцев погибнет, тем труднее будет отбивать поредевшей армией орков. Наша задача – нанести Саргону такой урон, какой возможно. И после битвы он в любом случае бросится обратно, своей обескровленной армией помогать войскам, которые сейчас пытаются отбиваться от орков. У него не будет ни времени, ни людей, чтобы захватить нашу страну. И чем больше телмарцев погибнет здесь, тем труднее будет Саргону справиться с вторжением орков. И тем больше времени мы выиграем для Эренгарда.
– Толку с выигранного времени, если мы потеряем всю армию?!
– Мы не обязательно должны ее потерять. Когда Саргон поймет, что победы малой кровью ему не видать, он окажется перед выбором: продолжать сражаться, зная, что с каждой минутой его потери возрастают, а победой воспользоваться не удастся, или отступать, чтобы сохранить свое войско. А ведь есть еще народ. Как только Саргон, даже разбив нас, поворотит обратно, это будет выглядеть словно бегство с поджатым хвостом. Мы вернем людям Эренгарда веру в себя и свою страну. И когда телмарский тиран вернется, ему придется иметь дело не с жалким войском, собранным с огромным трудом монархами, едва восстановившими свою власть. Ему придется иметь дело с Эренгардом. Со всем Эренгардом. Который уже будет готов побить захватчика… еще раз!
