– Ах ты ублюдок, – прошипела, словно кошка, Рысь, и ее пальцы медленно поползли к рукоятке винтовки. – Кишка у тебя тонка, чтобы…
– Секундочку, – внезапно вмешался Макс. – Я сначала хотел бы прояснить один момент. Игорь, ты несколько опрометчиво причислил всех к своим сторонникам. Мой контракт будет выполнен, если хотя бы один из ученых доберется до цели и вернется. Так что, случись перестрелка, я постараюсь убрать Петруху с линии огня и сам с нее уберусь. Я не подписывался стрелять по своим только потому, что тебе захотелось свести счеты с Пустынником и потешить амбиции. Влад, а ты что скажешь?
– У меня аналогичный контракт, – ответил Ворон. – Я тогда беру на себя либо Сергея, либо Ивана Ивановича. Как получится.
– Ну вот. Так что с тобой только пятеро, Игорь.
– Проклятье! – сжал кулаки лидер охранников. – И вы на их стороне?!
– Мы на своей стороне, – ответил Макс. – У нас есть контракт, мы следуем ему. Кто и как поделит вирус – не мое дело. Пока мы обошлись без потерь и даже без ранений, и меня устроит, если так будет и дальше. А за каким лешим ты тут начал склоку, мне не понять.
– А почему я? – невпопад спросил Петруха.
– Потому что ты моложе и крепче. Если в перестрелке погибнут все, то с тобой у меня больше шансов добраться до цели и вернуться. Как бы там ни было, я официально заявляю, что в разборках внутри группы не участвую.
В этот момент вдали послышался странный шум. Он нарастал, приближаясь со стороны западного берега, и становился все отчетливей.
– Что это?! – испуганно воскликнул Валера, за время разборок не произнесший ни слова.
Все в ожидании уставились на Пустынника, но тот только пожал плечами:
– Понятия не имею, хотя звук кажется знакомым. И вроде бы источник звука находится выше нас. В воздухе.
– Черт! Прячьтесь, – скомандовал Игорь. – Не высовываем носа, я не знаю, что это, но мне не нравится этот звук! Надеваем ПНВ!
В нависших над рекой сумерках удалось разглядеть нечто огромное, стремительно несущееся в направлении конечной точки маршрута экспедиции.
Когда оно с ревом пронеслось над затаившимися людьми и стало удаляться, Ольга испуганно спросила:
– Что это за хрень такая?!
Ответил ей старый инженер:
– Эта «хрень» называется «вертолет».
– Вертолет? Вертолет?!! Этого просто не может быть! – воскликнул Петруха.
– Глазам своим не верю, – медленно произнес Игорь.
Люди провожали летающую машину взглядами, полными беспредельного удивления.
– Вертолет означает одно: существует сообщество, сумевшее не только сохранить и почти девяносто лет поддерживать в рабочем состоянии вертолет, но к тому же имеющее пилота, способного им управлять, – сказал Слепнев. – И это просто невероятно…
– Это еще не все, – добавил старый инженер. – Вертолету нужен особый вид топлива – керосин. Он не будет летать на том топливозаменителе, который создали наши химики для тягача. А керосин, равно как и бензин, нельзя столько хранить. Бензин уже через год окисляется, можно умудряться сохранять его и подольше, но не девяносто лет. Это значит…
– Это значит, что у них есть топливная промышленность, – закончил мысль Сергей, – нефтяная вышка и нефтеперерабатывающая лаборатория.
Теперь, когда вертолет улетел, все взгляды устремились на Пустынника.
– И об этом вы тоже знали? – мрачно поинтересовался Слепнев.
– Нет. Я вижу вертолет первый раз в жизни. И, предвосхищая следующий вопрос, я не имею понятия, кто в нем летит.
Макс вздохнул:
– Думаю, что я догадываюсь кто. Железноголовые.
– Откуда такая догадка? Потому что больше некому?
– Вроде того.
Биолог кивнул:
– Очевидно, в общем-то. Знать бы, кто они такие…
– Полагаю, что знаю ответ и на этот вопрос, – спокойно сказал Макс. – Железноголовые – люди, такие же, как мы с вами.
Он почти наслаждался пребыванием в центре внимания.
– Не томи, а? – не спросила, а скорее потребовала Ольга. – Колись уже!
– Я вычитал в одной книжке про войну, что в Греции железноголовыми называли фашистов – по той простой причине, что те носили на головах каски. Так что рискну предположить, что мы имеем дело с внушительной силой, сохранившей не только оружие, но и армейскую дисциплину и организованность. У нас дома, на севере, тоже еще сохранились каски, но их мало кто носит, во всех поселениях, даже в Метрополии, параграфы военных уставов касательно формы давно не соблюдаются.
– Ладно, нам бы решить, что делать дальше, – сказал Латышевский. – Доподлинно известно теперь, что люди живут за Пределом, что у них весьма развитое сообщество, что они нашли способ борьбы с алчущими. Я думаю, нам надо найти их как можно быстрее – вы хоть понимаете значимость открытия?!
– Могу высказать несколько контраргументов, – возразил Пустынник. – И начну с того, что железноголовые нам вряд ли друзья, скорее враги. Во-первых, мы знаем, что они не отличаются гуманизмом: иначе как объяснить такую ненависть к ним со стороны дикарей?
– Позвольте, а с каких пор дикари считаются эталоном гуманизма, чтобы руководствоваться их антипатиями?
– Вспомните разговор с пленницей. Они напали на нас, так как приняли за железноголовых. Отсюда делаем вывод: если б дикари знали, что мы – не они, то, может быть, и не напали бы. Я даже скорее предположил бы попытку поторговать – я ведь говорил, что немного знаком с ними. Таким образом, дикари – враги не всем чужакам подряд, а только железноголовым.
– Всего лишь умозаключения, – покачал головой инженер, – хоть и верные логически, но основаны на сомнительных предпосылках.
– Второй аргумент. Наличие техники предполагает наличие хорошей радиосвязи. Думаю, они должны были бы ловить сигналы ретрансляторов, установленных в Москве несколько лет назад. Отчего ж железноголовые хотя бы не дали о себе знать? В лучшем случае, им на нас плевать.
– Но поговорить-то все равно можно?
– Я не был бы в этом так уверен. В любом случае, у нас есть цель. Я предлагаю следовать первоначальному плану и продвигаться к пункту назначения.
В этот момент подал голос Петруха:
– Я против. Теперь мы знаем, что выжить здесь можно и без нового биологического оружия, да и самих homo chimerae, алчущих то бишь, мы не видели. Я склоняюсь к тому, чтобы выйти на контакт с людьми на вертолете.
– Все равно нам нужно достать «Чистильщика», – возразил Слепнев. – Теперь можно будет трижды подумать, использовать ли его, но вначале достанем, потом уже подумаем.
Сергей и Латышевский переглянулись.
– Мы тоже против, – сказал инженер, – достать вирус мы еще успеем, мы должны…
