Сталкер рассудительно заметил:
– Самому не жить – и другого погубить. Как это по-человечески… А ты что же, не догадался, что он пытается…
– Да сразу догадался. Как только дохромал до места, сразу купил сыворотку. Только не помогла она мне, хоть вроде группа крови не четвертая, а может, меня обманули и подсунули что-то другое в перемаркированной ампуле… Так или иначе, через месяц обнаружил у себя симптомы «химеры». С тех пор уже год сижу на сыворотке, оттягиваю конец. Настоящая сыворотка мне тогда помогла бы наверняка, но таких средств, сколько она стоит, я никогда не имел… Одного я так и не понял. Зачем он это сделал? Хотел, чтобы я умер, – мог бы просто выстрелить, патроны у него еще были.
– Да, оно как раз и странно, – задумчиво согласился сталкер.
В этот момент до слуха Макса донеслось цоканье когтей по бетону.
– Он выше нас, – сообщил в тот же миг Пустынник, – на четвертом этаже. Вперед!
Сталкер бросился наверх, прыгая через две ступеньки, наемник едва поспевал за ним. А алчущий, услыхав их шаги, тоже рванул поближе к небу.
Загнать бы его на крышу… Макс прекрасно знал, что на плоской крыше хищник будет перед ними как на ладони. А здание совсем не покрыто плющом, наверняка Пустынник именно потому его и выбрал, ушлый и всезнающий сукин сын. И теперь прижатый к краю хищник должен будет либо сражаться, либо прыгнуть вниз и убиться к чертям. И то, и другое Макса устраивало одинаково.
Вместе с Пустынником он взбежал на самый последний этаж – выше только чердак, но чердачный люк закрыт на ржавую колодку.
Сталкер включил фонарь, прибор ночного видения Макса уже и так работает. Настал час, когда охотник-алчущий стал жертвой, а его недавняя добыча охотится на него. «Все-таки есть в мире хоть какая-то справедливость», – подумал наемник.
Он тихо крался чуть сбоку от Пустынника, надеясь, что эта игра в прятки не затянется. Шорох, торопливые шаги, сопровождаемые цоканьем. Луч фонаря скользнул в ту сторону, выхватив из темноты корпус старого принтера на ветхом столе. Алчущего нет.
Вскоре шаги послышались аккурат за спиной. Но, повернувшись на звук, Макс снова никого не увидел.
– На звук стрелять, что ли? – шепнул он.
– А смысл какой? Раним – он убежит. Наверняка надо, – прошептал в ответ Пустынник.
– Надо было взять кого-то с нами, чтобы подпер дверь со стороны лестничной клетки…
– Алчущий выбил бы дверь, если что. Опять же, тут есть пожарный выход.
Так прошли долгие, словно вечность, пять минут, и Максу уже начало казаться, что это никогда не кончится, когда сталкер сделал жест в сторону небольшой комнатушки. Спрятавшись там, Пустынник выключил фонарь, а наемник включил, после чего они кивнули друг другу и разделились.
– Жаль, рации не тянут в здании, – вздохнул Макс, – по крайней мере, со второго этажа на пятый.
– Увы, – донесся до него сквозь слабый треск ответ Пустынника, – нас никто не слышит.
В тишине Шрайк обшарил по меньшей мере пять комнат, но алчущего так и не увидел, даже мельком. Только изредка слышится шорох и цоканье – и всегда в другом конце помещения.
– Этот трусливый гад явно дрейфит, – процедил наемник, – не желает драться, хоть ты тресни. Неужели разгадал?..
– Не знаю, – вполголоса сказал Пустынник, – но, по-моему, я в чем-то просчитался, однако не могу понять, где именно.
– Да струсил он, не хочет драться, чего тут непонятного.
Ответ сталкера таил в себе зловещую нотку:
– Струсил бы – уже удрал бы через пожарный выход или тот, через который вошли мы. Возможности такие у него были. Впечатление, что он нарочно водит нас за нос.
– Здание слишком большое, чтобы прочесать вдвоем хотя бы один этаж, – вздохнул Макс.
– Верно. И мне кажется, этот алчущий умеет ходить неслышно. Цокает он нарочно, затем тихо в сторону. И так постоянно обходит нас, пока мы идем на звук.
– Неужели он и правда так умен?
В ответ кто-то тихо кашлянул в рацию, и Макс внезапно понял, что кашлял не Пустынник.
– Оля?! – В голосе Артура Рысь отчетливо услыхала досаду.
Что ж, отпираться бессмысленно, они и так понимают, что, если услыхали ее, значит, она на том же этаже.
– Да, это я, только не злись. Я пришла прикрыть…
– Где ты сейчас?
– На лестничной клетке. Пятый этаж.
– Там и оставайся, – распорядился Артур, – тварь где-то рядом с нами, мы все время слышим ее.
– По-моему, он вас обставил, – усомнилась Ольга.
В самом деле, не совсем понятно, зачем искать на пятом этаже, если тварь находится на четвертом. Видимо, Артур пока не сумел выследить его… А она, Рысь, сумела.
– Почему ты так уверена? – донесся до нее голос Макса Шрайка.
– Когда я поднималась мимо четвертого этажа, там что-то упало, стул, возможно. Наверняка алчущий задел его.
– Макс, к выходу! – распорядился внезапно Пустынник. – Этот гад перехитрил нас!
В ответ раздался громкий, пронзительный вопль, в котором смешались злоба и торжество. В наушнике послышались резкие хлопки – видимо, Артур и Макс стреляли на звук, – затем грохот и звон разбившегося стекла.
– Он удрал через пожарный, за ним! – крикнул наемник.
– Плевать на него! Назад! На четвертом этаже другие! Он привел с собой целую стаю! Часть из них снаружи! Проклятье, я вижу их через окно… Их там чертова туча!
– Так вот почему он играл с нами… тянул время… – Голос Шрайка прозвучал как-то тускло.
И в тот же миг на лестнице показалось сразу два алчущих, они мчались наверх, к ней. Всю бессмысленность стрельбы Ольга поняла сразу и метнулась к стеклянной двери, убралась с лестничной площадки и закрыла дверь изнутри, заложив за широкие, разлапистые ручки свой дробовик.
– Они уже здесь, прут наверх! Дверь стеклянная, долго не выдержит! – крикнула она.
Ситуация – Ставрицкому не пожелаешь, подумалось ей. Одна надежда, что Артур как-то умудрится выкрутиться, хотя он ведь не чудотворец…
Удар в дверь прервал размышления Ольги: алчущий, не такой большой, как «тот самый», врезался головой в дверь. Толстое стекло выдержало удар, но потрескалось, а рядом с первым появился и второй монстр.
Рысь стянула с плеча винтовку, большим пальцем сняла с предохранителя и направила оружие на алчущих. Как только второй монстр ударится в дверь, надо будет стрелять, используя его временное замешательство. Если не получится убить обоих за девятнадцать выстрелов – все, конец. Главное – сберечь последний, двадцатый патрон для себя, потому что перезарядиться она уже не успеет.
На короткий миг алчущий встретился с Ольгой взглядом голодных, без проблеска мысли глаз, оскалился широким, на все лицо или, точнее, морду, ртом и кинулся вперед, а первый уже изготовился для повторного броска. Девушка, не дожидаясь, пока они ринутся в атаку вдвоем, навела оружие на ближайшего к ней монстра и нажала на спуск.
