– Мы из Вологды, а вы-то сами кто?
– Что есть Вологда? – Офицер проигнорировал вопрос Макса.
Уже одним этим он вызвал в душе наемника неприязнь: типичное поведение человека, привыкшего говорить с позиции силы. Когда за тобой сотни стволов, вежливость не обязательна. Пустынник же только молча отслеживал движения головы командира в прицел, и в его глазах Макс даже не увидел, а скорее угадал бесконечную, слепую ненависть.
– Вологда – город на севере. Тысяча двести километров отсюда! – крикнул Слепнев.
– А, так вы из ледниковой земли? – догадался офицер. – Мы есть экспедиционный корпус армии Соединенных Штатов Европы! Я есть полковник Герхард Смит! Назовите свою цель пребывать здесь!
– Вот сука, – прошипел Игорь. – Это наша земля, русская, и мы еще должны отчитываться перед приблудным немцем?!
– Кажется, ты начал разделять мои к ним чувства, хоть и по другой причине, – ответил ему Пустынник.
Макс ничего не сказал. Игорь, ясен пень, крепко не прав. Нету больше русской земли. Нет больше хозяина этих краев. Тут у кого больше пушка – тот и прав. Ну или у кого когти длиннее. До чего же глупо цепляться за принадлежность к стране, прекратившей существование более восьмидесяти лет назад.
– Мы проводим тут разведку, ищем место для переселения! – крикнул Слепнев офицеру. – Кто бы мог подумать, что здесь есть еще люди, кроме нас!
Офицер быстро посовещался с кем-то, целиком спрятавшимся за машиной, и ответил:
– Тогда добро пожаловать! Ваше оружие вешать за спину – вам оно тут не нужно.
– Боится, – процедил презрительно Игорь.
– Чужак в чужой земле – еще бы ему не бояться, – хмыкнул Пустынник, вешая винтовку на плечо, и сделал приглашающий жест рукой. – Семен Борисович, ваш выход.
Макс с интересом посматривал по сторонам: многое оказалось ему в диковинку, в том числе машины, оружие и люди. Помимо офицера по-русски сносно изъяснялись более десяти человек, так что обмен вопросами и ответами между лидерами групп быстро перерос в полномасштабный разговор с участием десятков людей. Макс выцепил из толпы парня в черной куртке – тот оказался летчиком с очень знакомым лицом.
– Приятель, это случайно не ты вчера хотел приземлиться возле брошенного вертолета?
– Так вы нас видели? Были рядом? – встрепенулся тот.
– Ага. Мы нашли его незадолго до вашего прилета. А ты хорошо говоришь по-русски. Тебя как зовут-то?
– Зигмунд. Я родом из семьи русских беженцев, у меня в предках две русские бабушки и двое дедов-поляков – как мне не говорить по-русски? И друзья были тоже из русских семей. Послушай, там, на месте посадки, сколько было… трупов?
– Два.
– Летчики? – с тревогой спросил пилот.
Макс ответил утвердительно и заметил, как парень вздохнул с некоторым облегчением.
– Ты интересуешься судьбой третьего члена экипажа? – догадался наемник.
– Да, да! Что с ней? Ты знаешь?
– Нет. Я только знаю, что она не погибла там. Мы нашли документы, но никаких следов – ни тела, ни крови. Она?..
– Моя невеста…
– Мне жаль. Ты надеешься отыскать ее здесь?
Летчик невесело покачал головой:
– Честно говоря, нет. Искать надо было тогда, полтора месяца назад… Но полковник запретил провести поисковую операцию. Теперь мне хочется только отомстить – а больше жить незачем. Ты не понимаешь, каково это – потерять свою половину… часть себя.
– Да нет, понимаю… Я ведь тоже рискую потерять свою.
Вокруг новоприбывших собралось немало народу – всем хотелось посмотреть на жителей севера, так что полковнику пришлось разогнать большую часть толпы, в том числе и Зигмунда. Макс оглянулся на Слепнева, что-то горячо обсуждающего с полковником Смитом по-английски, и встретился взглядом с Пустынником.
– Это тот самый пилот, который просил посадки. О чем ты с ним говорил?
– Он спрашивал про женщину-техника в вертолете. Это его невеста. Жаль парня.
– Сам виноват, – хитро усмехнулся сталкер, – их сюда никто не звал.
– Ты совсем бессердечный? – хмуро поинтересовался Макс. – Себя на его месте представь.
Пустынник ничего не ответил, только заговорщицки подмигнул.
«Вроде люди как люди, – подумал наемник отстраненно, – с какого перепоя считать их врагами? Потому что Слепнев так сказал? Потому что они поцапались со странными дружками Пустынника? Там еще бабка надвое гадала, кто виноват. Правда ведь у каждого своя».
Он толкнул в бок Сергея:
– О чем это Семен Борисович с ним талдычит?
– Да черт его знает. У меня нет разговорной практики – я по-английски только читаю хорошо, а чтобы попрактиковаться в устной речи – так ведь не с кем, преподаватели не в счет, у них тоже нет языковой практики. Что-то насчет краснокожих и бомб толкуют. Я понимаю разве что пятое через десятое.
– Ясно, – кивнул Макс.
Значит, у Сергея нет практики… Откуда она тогда у Слепнева – тот еще вопрос.
Разговор прервался с появлением большого вертолета, зависшего над кольцом автомашин и медленно опустившегося возле цистерн.
– Вы устраивайтесь вон там, – указал полковник в сторону большого крытого грузовика, – в тени машины, и пока завтракайте. Вам нужно продовольствие?
– У нас есть, – ответил Игорь.
– Хорошо. Мне необходимо получить доклад разведчика и проследить за заправкой. Я скоро вернусь, чтобы беседа была продолжена.
Макс проводил его подозрительным взглядом. Знать бы, о чем он говорил со Слепневым! В этот момент к уху Ольги, стоящей рядом, наклонился Пустынник.
– Спроси, где у них отхожее место, – шепнул он, – и иди туда. У меня есть мысль.
– Еще один «превосходный» план? – с опаской поинтересовалась Рысь.
– Много лучше, – улыбнулся сталкер.
Ольга сбросила рюкзак на землю, прислонив его к колесу автомашины.
– Так, где тут у них туалет?
– Они только что тут расположились, – ответил Игорь, – и точно не успели его оборудовать.
– Ясно. Как всегда, любой угол наш ватерклозет, – скорчила недовольную физиономию девушка и достала из рюкзака пачку древних, мятых газет.
– Мне тоже нужно, – сказал Пустынник и двинулся в сторону ближайшей пятиэтажки.
– Куда вы идти? – окликнул их часовой у крайней машины.
Ольга с широкой улыбкой на лице показала ему бумагу:
– А вот как ты думаешь, куда мы идем?
Часовой засмеялся, перевел ответ наемника своему напарнику, и заржали уже оба.
– Чего вы смеетесь, они муж и жена, – весело крикнул Макс.
