– Влад, одна просьба. Позаботься о Кире. Вот экземпляр контракта, второй у нее есть. Помоги ей добраться до Университета и проследи, чтобы она получила сыворотку! Мне больше не на кого надеяться!
– Можешь быть спокоен на этот счет, командир, – хмуро ответил тот и крепко пожал руку своему бывшему лидеру.
– С богом, Влад, с богом! И еще… следи за Ольгой. От нее можно ждать чего угодно, включая удар в спину!
Ворон кивнул, сжав зубы, и побежал следом за отрядом.
Макс проверил напоследок все оружие и взглянул на приближающиеся автомашины. Вот одна из них изменила курс: теперь она на всех парах мчится аккурат вдогонку убегающим людям. Можно не сомневаться, патруль заметил отряд и очень скоро его догонит. Точнее, догнал бы, не будь между ними Макса.
План боя созрел в голове наемника моментально. Автомобили не смогут нахрапом преодолеть русло пересохшей речки, они должны будут чуть притормозить и поискать место с пологими берегами. Как раз такое, возле которого устроил засаду Макс. Вот тут-то, укрытый в русле, словно в траншее, он и примет свой последний бой.
Машины все ближе, уже слышен рев двигателей. Макс поежился и крепче сжал в руках пулемет. Вот так когда-то его далекие предки, сидя в окопах, отражали атаки чудовищных гусеничных машин – танков – с черными крестами на орудийных башнях. И пусть автомобиль – не танк, а белая звезда в обрамлении лаврового венка СШЕ – не свастика, но дело не в технике и символах. Дело в людях, если, конечно, фашистов можно так назвать. Нацисты прошлого полагали, что право на жизнь есть только у арийцев, а остальные – рабы, недолюди. Эти, из СШЕ, ничем не лучше. Такие же завоеватели, только прикрывшиеся лозунгами о спасении человечества. Да, их враги – краснокожие – не люди, физически. Но разве им нельзя жить? У каждого есть право на жизнь, до тех пор, пока он не пытается отнять это право у кого-то еще.
Глядя на приближающийся грузовик сквозь прорезь прицела, Макс вдруг вспомнил старые книжки про то, как воевали покорители Дикого Запада с тамошними краснокожими-индейцами. Прав Пустынник, прав, сукин сын: история повторяется, и человечество бежит по замкнутому кругу, совершая одни и те же ошибки. И раз уж снова и снова поднимают головы фашисты и завоеватели – сейчас, как и тогда, найдутся те, кто встанет у них на пути и примет на себя первый удар.
Зуд стал невыносимым. Что ж, смерть в бою куда лучше бесполезного самоубийства. Макс криво улыбнулся, поймал в прицел лобовое стекло стремительно приближающегося джипа и нажал на гашетку.
Пулемет сотряс его тело отдачей, а мчащийся автомобиль вильнул в сторону и перевернулся на полном ходу, кувыркнувшись несколько раз. Второй джип резко затормозил, пулеметчик на крыше открыл ураганный огонь: вслепую, не видя цели. Однако крупнокалиберные пули вспахали грунт всего в метре от Макса. Пора менять позицию.
Пригнувшись, он бросился вверх по руслу к особо густому кустарнику и осторожно выглянул.
Первый джип, лежа метрах в пятидесяти от ручья, направил в небо свои еще крутящиеся колеса, второй остановился дальше, высадив бойцов, его пулемет рыскает из стороны в стороны, ища цели. Еще чуть поодаль из грузовика прыгают и тотчас же растягиваются на животе солдаты. Человек двадцать, без учета тех, кто в первом джипе.
Словно отозвавшись на мысли Макса, кто-то в перевернутой машине завозился, пытаясь выбраться. Шрайк вскинул пулемет, уперев сошки в край берега, и дал короткую очередь, прошив борт и окна джипа. Сколько бы пассажиров ни выжило в аварии – теперь там точно только трупы.
В ответ противник открыл беспорядочный огонь, в воздухе, медленно вращаясь, отразила солнечный луч брошенная граната. Глупцы. Они все двигаются, словно игрушки с садящимися батарейками, куда им тягаться со сжатой в пружину молнией? Граната рванула гулко, протяжно, и в эхе взрыва Максу почудилось сожаление о бессмысленной кончине. Конечно, граната не имела ни малейшего шанса зацепить цель, ведь наемник бросился в воду в двадцати метрах дальше еще до того, как разрывной снаряд упал.
И задолго до того, как брызги, поднятые взрывом, упали вниз, Шрайк уже выглянул из оврага, выискивая очередную цель. Прячущихся за джипом не достать, но пулеметчик глазеет, вытянув шею, в то место, где врага уже нет.
Макс положил пулемет на землю и взялся за верный «Абакан». Глушитель сослужит хозяину свою последнюю службу, неприятелю незачем знать, что против него всего один человек. Резкого хлопка со ста метров среди грохота пальбы и криков сержанта никто не услышал. Пулеметчик закатил глаза, словно пытаясь рассмотреть отверстие у себя во лбу, и сполз внутрь автомобиля.
Вторым выстрелом навскидку, почти не целясь, Макс прикончил водителя грузовика и даже не удивился своей удаче. Ему везет – ну и отлично. Длинная череда трагического невезения должна была когда-нибудь закончиться, пускай перед самой смертью, но госпожа Удача все же наконец взглянула благосклонно на своего солдата.
Ураганный огонь заставил Макса снова пригнуться и изменить позицию. Он пробежал, согнувшись, метров десять, поднялся, словно чертик из табакерки, и дал короткую очередь. Пули просвистели над головами выглянувших над капотом солдат и заставили их вновь спрятаться. Все-таки военный джип – неплохое укрытие, навылет его борта не прошьешь, даже из «Печенега». Макс опять пригнулся и побежал обратно, к ожидающему своего хозяина пулемету. Надо обойти джип, время играет против одиночки, а от шальной пули никто не застрахован. Только перехитрив противника, есть шанс нанести ему серьезные потери.
Он бросил быстрый взгляд в сторону леса, и глаза моментально остановились на бегущих людях. Метров девятьсот до них, ничем, кроме крупнокалиберного пулемета, их уже не достать, у патруля остался только один такой, однако вытащить труп стрелка и занять его место никто не спешит. Еще минуты четыре, лучше пять – и все, уже не догнать убегающий отряд, даже на машине.
Макс снова сменил позицию, отходя на север. Позади разорвалась еще одна граната, кажется, кто-то из недругов подполз ближе, ведь от второго джипа гранату не добросить.
Кстати, о гранатах. Шрайк взвесил на ладони гранату, которую дал ему Пустынник. От его позиции до джипа метров сто – сто десять, грузовик, теперь уже пустой, еще чуть дальше. Расстояние нереальное для броска гранаты… для обычного человека. Макс прислушался к зуду в своих мышцах. Он – не обычный человек, а скоро и вовсе перестанет быть им, но сейчас, до того как ужасный вирус поглотит его разум, стоит использовать одного своего врага – «химеру» – против других.
Макс глубоко вдохнул, вынул чеку из гранаты и плавно, словно примеряясь, отвел руку назад. Вот несколько солдат в защитных зеленых костюмах поползли вперед, сжимая свое оружие. Осмелели, когда противник перестал стрелять, наверняка думают, что накрыли его разрывом, и уж точно забыли, что в эти игры можно играть вместе.
Вдох, выдох, стремительный взмах – и лимонка, вращаясь, взмывает в воздух под углом в сорок пять градусов. Словно в замедленной съемке, Макс увидел, как от круглого ребристого корпуса отделяется изогнутый рычажок предохранительной скобы, даже не услышал, а скорее почувствовал щелчок бойка по капсюлю и увидел легкий след дыма. Фитиль загорелся, начав отсчет секунд.
