– Тут скоро нечем будет дышать. Зачем ты здесь пожар устроил?
Артур молча вытряхнул на ладонь четыре ампулы и бросил в огонь. Раздался треск и шипение.
– Вот и все, вирус сожжен, – прокомментировала Ольга.
– Кроме тех ампул, что у тебя.
Конечно, это выстрел вслепую, он просто не мог знать, сколько ампул было в сейфе, его вывод основан только на знании ее, Ольги, натуры. Но отпираться Рысь не стала, только незаметно потянулась к карману с пистолетом.
– И что ты собираешься теперь делать?
Ответ оказался неожиданным:
– Ничего.
– Я намереваюсь унести вирус и продать, и ты не будешь мне мешать?! Почему?
– Потому что я не способен направить на тебя пистолет и отобрать ампулы.
Ольга кашлянула:
– Давай пойдем наверх? Тут уж дышать трудно. Чего сидеть-то?
– Просто. С мыслями собираюсь. Жду, когда остальные получат ответы на свои вопросы и уйдут. Ты тоже иди, тебе ведь интересно, что произошло тут восемьдесят восемь лет назад?
– Постой, а ты? Ты что, не собираешься возвращаться домой?!
– Может быть, вернусь когда-нибудь. Может быть, останусь тут навсегда.
– Но… почему? – опешила Ольга.
Пустынник пододвинул в огонь стопку бумаги, выдернув из нее заинтересовавший его документ, неохотно ответил:
– А зачем? Ты получила, что хотела, и я тебе теперь уже не нужен, не так ли?
– Нет, не так!
– Тебе мало «Чистильщика»? Он стоит больше, чем ты сможешь потратить.
– Да при чем тут он?! – возмутилась девушка.
Артур только покачал в ответ головой.
– Я для тебя всегда был только инструментом, и мы оба знаем это, да ты и сама призналась тридцать секунд назад. Конечно, тебе жаль меня терять, я понимаю. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ты выиграла, сорвала куш. Неужели недостаточно?
Ольга закашлялась. Определенно, тут становится жарко, как в печке.
– Но почему ты не хочешь вернуться вместе со мной?! Я не понимаю тебя. – Она заглянула Пустыннику в глаза. – Ведь ты же любишь меня!
– Любить – значит страдать. Неужели ты думаешь, что рядом с тобой мне будет легче? Я страдал с самого начала, с того момента, когда все понял. Если я не кричу, это еще не значит, что мне не больно.
Ольга с трудом проглотила ком в горле. Дым так мешает дышать…
– Артур, ты… – она осеклась, едва не произнеся «ты нужен мне», это прозвучало бы цинично. – Ты… понимаешь… я люблю тебя.
В ответ взгляд, полный бесконечной боли:
– Кого ты пытаешься обмануть? Меня или себя?
В следующий миг Рысь обнаружила, что вытаскивает из разгрузки картонку с патронами, правая рука рвет плотную бумагу, роняя блестящие тяжелые цилиндрики на пол, и, повинуясь внезапному импульсу, выдирает из гнезд ампулы.
«Ты будешь жалеть об этом до конца своей жизни», – угрожающе предупредил внутренний голос за миг до того, когда Ольга сжала в кулаке все четыре стеклянные емкости с бесценной жидкостью и швырнула их в огонь.
Первое, что увидел Макс, выйдя из покосившегося здания, – это краснокожие, оцепившие выход полукольцом, и Веффрна узнал сразу, несмотря на то что все они казались на одно лицо. У многих в руках – оружие, у парочки так и вовсе вязанки стволов на плечах. И тогда наемник понял, как именно Пустынник отделался от погони – просто завел их в западню к своим дружкам.
– Где Душа-без-Тени? – не здороваясь, спросил лидер «демонов».
– Остался внутри вместе с Ольгой, – подсказал Ворон, когда Шрайк оглянулся, отыскивая взглядом сталкера.
– Зачем?!
– Это у него спроси. Был бы тут Игорь или Валерка – уже бы озвучил зачем. Хотя, подозреваю, им не до обжималок – Пустынник выглядел, словно выжатый лимон, пардон за каламбур. Первый раз его таким вижу.
Макс повернулся к Веффрну:
– Внутри он. Позвать?
– Пока нет. – Лидер сделал знак.
Толпа чуть расступилась, пропуская двоих краснокожих: один с прозрачным кубом в руках, второй с раскладной треногой. Они подошли к людям и бережно установили странный ящик на трехногую подставку.
– Что это? – удивился Латышевский.
– С вами будет говорить Бог! – торжественно возвестил Веффрн.
В тот же миг внутренности куба подернулись дымкой, и внутри появилась голова – самая странная из всех, виденных Максом дотоле.
Формой голова отдаленно напоминала человеческую, но с куда более развитой затылочной частью, обтянутая ярко-красной кожей. Широкий лоб, почти человеческий подбородок, безгубый рот и полное отсутствие не то что носа – даже носовых отверстий – бросились в глаза сразу. Широко посаженные глазницы с черными глазными яблоками, желтая радужка, треугольные зрачки – ничего подобного Макс раньше не видел.
– Как она там оказалась? – опешил Виктор.
– Приветствую вас, люди, – ответила голова на превосходном русском языке без малейшего акцента, – перед вами средство видеосвязи. Считайте его телевизором.
– Ага, привет, – кивнул Шрайк. – А ты не очень-то скромен в выборе имени.
– Так меня назвали мои дети – не я сам. Вы можете называть меня Хеброн Навигатор.
Ворон толкнул друга локтем:
– А он не похож ни на алчущего, ни на краснокожего.
– Верно, – согласился назвавшийся Хеброном, – это они похожи на меня. И на вас. Те, кого вы называете краснокожими, есть, по сути, межвидовые гибриды. Наполовину как я, наполовину как вы.
– А ты-то тогда откуда взялся? Не похож ты на мутанта.
– Опять верно. Но ненадолго придержите свои вопросы – я сам расскажу вам многое, а потом уже спросите, если что-то забуду.
Голова обвела присутствующих взглядом, и Макс понял, что «телевизор» – двустороннее устройство, позволяющее Хеброну не только быть видимым, но и самому смотреть вокруг.
– Итак, начну с того, что я не мутант и никогда им не был. Моя погибшая родина находилась на колоссальном расстоянии отсюда – в десятках световых лет. Я – пришелец. Один из последних представителей своего народа. И то, что вы назвали «химерой», принесли с собой мы.
Макс просто остолбенел, не в силах поверить в услышанное. А Хеброн продолжил:
– Это вовсе не оружие, как вы думали. Мы сами назвали это вирусом-симбионтом. Или – вирусом управляемой сверхэволюции.
– Невероятно! – прошептал Слепнев.
– Мы сами его создали. Принципиальное отличие этого вируса в том, что он не убивает носителя, а, наоборот, помогает выживать, изменяя его организм для максимально эффективного существования.
