– Так ты и есть Ольга по прозвищу Рысь? – догадался капитан.
– Она самая. Думаю, вопрос закрыт и ты наконец отвалишь?
Наумов улыбнулся, пытаясь скрыть торжество:
– В моей власти сделать так, чтобы заведенное на тебя личное дело исчезло отовсюду и у тебя появился пропуск в любые поселки под эгидой Метрополии.
Ольга ответила ему такой же очаровательной улыбкой:
– Чудесно. Когда ты это сделаешь, мы обсудим твое предложение… и размеры гонораров.
На лице Наумова появилась досада.
– Смерть от недостатка наглости тебе не грозит, – заметил он, – это немного… раздражает.
– Если хочешь работать с нами – придется привыкнуть, – поставил Артур точку в разговоре.
В конце концов, капитан должен знать свое место, если они и будут играть в одном оркестре, то по ее, Ольги, нотам.
За последующие дни с нею связались, помимо Наумова, еще три независимые сталкерские группировки. Иметь в своем составе легендарного Пустынника хотели все. Что ж, выбор – это всегда хорошо, главное – выбрать самое доходное и безопасное предложение.
Все-таки Рысь ничуть не прогадала, бросив капсулы с вирусом в огонь. Теперь она будет работать в большой команде, а большая команда – это большой размах и большие деньги. Имея в своем распоряжении Пустынника с его репутацией, можно выбрать самый жирный пирог и откусить от него немалый кусок, а в будущем – занять лидирующее положение в выбранной команде. А еще можно подсуетиться и поработать сразу на двух работодателей. Собирать данные для отдела Наумова в процессе сталкерских рейдов – чем не вариант? В любом случае, ее Артур один такой на весь мир. И потому всем остальным придется подстраиваться под Ольгу: заказывать музыку будет именно она.
– Знаешь, меня только одно грызет. Я уже сожгла за собой мосты однажды, а теперь мы сожгли их за человечеством. Что, если мы ошиблись? Что, если когда-то вирус действительно понадобится и это будет вопросом жизни и смерти?
– У меня всегда есть запасной план и запасной мост, – негромко ответил Артур. – Не все мосты сожжены, «Чистильщик» уничтожен не полностью. Я оставил немного – на всякий случай и там, где я всегда смогу контролировать его.
Ольга непонимающе уставилась на Пустынника, а тот прикоснулся пальцем к своей груди:
– Вирус остался тут. Во мне. Но из моей крови его нельзя будет получить в количестве, достаточном для производства безмозглых болванчиков, и я сам всегда буду решать, когда и где его использовать. Так что можешь быть спокойна – ты не сожгла ничего, что нельзя восстановить.
– Это не очень хорошо… Ты не думал, что за тобой теперь могут охотиться?
– Нет. Вирус «Чистильщик» не должен был передаваться… Но все-таки передается. И знаем об этом только ты и я.
Ольга вытянула ноги и потерлась щекой о плечо Артура. Будущее вырисовывается в самых радужных красках, но оно немного подождет. Ближайшая пара месяцев им понадобится для себя.
– Слушай, а давай обвенчаемся? – внезапно предложила она, слушая пение священника.
– Прямо сейчас?
– Ну после Киры…
– Давай, – с готовностью согласился Артур.
Вот и все. Долгая, длиною в семь лет волчья тропа закончится здесь. Сейчас или никогда: это первая и наверняка последняя возможность распрощаться со своим прошлым. Мстить больше некому, продолжать жить, словно хищница, тоже ни к чему. Конечно, печать волка навсегда останется в душе Ольги, она обречена смотреть на мир глазами зверя, от этого никуда не деться. Нельзя избавиться от прошлого…
Но Артур дал ей надежду. От прошлого не избавиться, но можно порвать его путы, не позволить тому, что было, разрушить то, что будет. Пустынник сумел вырвать из замкнутого круга все человечество. Ее задача будет попроще – вырвать из этого круга всего двоих: его и себя.
Ольга вновь посмотрела на священника – чего ж он неторопливый такой? Ему ведь предстоит еще одна работенка…
– Если здесь есть кто-то, кто знает причину, по которой этот брак не должен состояться, пусть скажет сейчас или умолкнет навеки…
На миг в зале повисла тишина, и когда священник открыл рот, чтобы продолжить, от входной двери послышался негромкий и такой знакомый голос:
– Я знаю такую причину. Это не тот жених.
Ольга рывком повернулась и едва удержалась от того, чтобы ахнуть: там стоял Макс. Похудевший, уставший, со свежим шрамом на лице и впалыми щеками – но он. Живее всех живых.
Кира, оставив несостоявшегося мужа в растерянности, бросилась через весь зал, повисла на шее неизвестно как воскресшего Макса, вглядываясь в его лицо и покрывая поцелуями.
– Максим… как?!
– Ведь я же сказал, что у меня получится, – мягко улыбнулся он. – А теперь давай не будем никого задерживать… надо продолжать церемонию.
– У меня осталась вторая доза, – быстро сказала Кира.
– Она мне не нужна.
– Но…
– Все еще не научилась верить мне? – с укоризной покачал головой Макс. – Мне больше не нужна сыворотка. Понимаешь? Она и не была нужна мне никогда. Идем же.
На время утратившие дар речи Ворон и Ольга попытались открыть рты, но Пустынник остановил их:
– Не стоит. Чуть позже поздравите молодых, им сейчас не до нас.
Зал зловеще молчал, когда Макс и Кира шли к алтарю.
– Продолжайте, святой отец.
Покрасневший, как свекла, Степан покинул церковь, никому ничего не сказав, а какой-то хмурый мужчина на скамье из переднего ряда пробурчал:
– Какого дьявола этот тип просто так пришел и отобрал жену у нашего Степана… И все молчат? Что за…
Артур положил ему руку на плечо и тихо прошептал:
– «Этот тип» вернулся за своей женой, подчеркиваю, своей, считай, что с того света, и ни враги, ни стая алчущих ему не помешали. Хорошенько подумай, стоит ли тебе становиться у него на пути.
– Кажется, ты знаешь больше, Пустынник, – негромко сказал Влад, сидящий позади Ольги.
– Верно. Помните, я говорил, что Себастьян Бах был вторым успешным экспериментом? Нас было двое. И тот, первый, выбравшись из холодильника, сразу двинул на север. На нем опробовали малую концентрацию, и он остался собой. Макс рассказал мне, что его заразил «химерой» незнакомый умирающий человек, и я сразу подумал, что это был мой товарищ по несчастью. А еще до того я обратил внимание, как Макс реагировал на спирт – все «Чистильщики» его не выносят. И там, на мосту, я дал Максу досье на своего товарища для того, чтобы удержать от самоубийства, если он не погибнет в бою. Как видно, не зря – я подозревал, что он запросто сможет выкрутиться.
– Выходит…
– Да. Весь этот год Макс отчаянно боролся не с «химерой», а с «Чистильщиком». У меня были подозрения в этом почти с самого начала… Но я просто не верил своим глазам. И только когда он рассказал мне свою историю, тогда я убедился, что прав.
