— Нет-нет, я с ним! — Рила вцепилась в меня, как в спасательный круг. — Куда он, туда и я!
— Жаль! — с искренним сожалением сказал Саркол. — Такая красотка достанется этому уроду. Акома, если выживешь, я был бы рад с тобой снова встретиться — не так много вокруг меня умных людей, заходи, как время будет, поговорим о красоте.
Саркол подмигнул мне и встал, показывая, что аудиенция окончена, потом со вздохом еще раз оглядел мою подругу, трясущуюся от страха, но гордую и прямую, как копье, и покачал головой:
— Жаль… Ах, как жаль… — И направился к двери. — Удачи тебе. Как тебя звать-то? Манагер? Удачи тебе, Манагер. Выживешь — заходи. Может, я тебе работу предложу. Если выживешь! — Он виновато развел руками, сравнимыми по массе мышц с ногами обычного человека, выпустил нас и закрыл за нами дверь с той стороны.
Мы остались одни со своими мыслями и страхами. Я лихорадочно думал, как уберечь Рилу. Стыдно говорить, но она была сейчас как камень на моих ногах. Я еще немного подумал и решительно распахнул двери кабинета Саркола, шагнул туда и в ответ на удивленный взгляд авторитета сказал:
— Предложение: вот тебе мой перстень, еще один, тоже с изумрудом, и я оставляю девушку здесь под твоей охраной на два часа. Через два часа я приду и заберу ее.
— А если не придешь? — усмехнулся Саркол.
— Тогда я надеюсь на твою честь. Ты выведешь ее в город и доставишь туда, куда она скажет.
— Честь, у меня? У человека из трущоб, который шел к власти по трупам, который имеет дела с грязным мунга Амунгом? Не правда ли — говорящее имя? Что же… пусть будет по-твоему. Оставляй ее здесь. Клянусь, что, если ты в течение двух часов не вернешься, я ее доставлю к тому месту в городе, куда она скажет. А если вернешься — отдам тебе. Сделка заключена. Слушай, Манагер, может, правда поступишь ко мне на службу? Мне нужны умные и дельные ребята, настоящие рубаки, умеющие еще и мозгами пораскинуть! Не только чужими… — Саркол рассмеялся, довольный каламбуром в стиле портовой таверны. — Ну так что? Давай решайся!
— Если только попозже — в ближайшее время я сильно занят.
— Хорошо сказал! Надо запомнить. Ребятам расскажу — будут смеяться! Иди, воин, удачи тебе. Девица, садись сюда в уголок. Налить тебе чего-нибудь попить?
Я оставил дрожащую Рилу на стуле в кабинете Саркола, а сам вышел в коридор. Спускаясь по лестнице, я проверил, как выходит из ножен старый меч — жаль, что я не успел его как следует опробовать, не подвел бы в самый ответственный момент — освободил от повязки больную руку и, держа ладонь на рукояти меча, вышел в зал таверны.
Зал был полон, под потолком струился дым наркотических палочек, из кухни тянуло жареным и вареным — грузчики после рабочего дня нормально ужинали, напиваясь и наедаясь, именно в этом порядке.
Увидев меня, они притихли и зашептались, а я посмотрел на сидящих и стоящих и осторожно вышел наружу, будучи настороже. Нет, как и ожидалось, никто на меня с козырька таверны не прыгнул, никто не набросился из-за угла — все было тихо, мирно и спокойно.
Я не зря сразу рассудил: ждать меня будут ближе к выходу из порта — Сарколу не захочется видеть тут какие-то разборки, слушать крики и потом подбирать трупы и заставлять отмывать кровь и грязь, он любитель красоты и тишины, так что мясорубка будет дальше.
Мне вспомнился какой-то старый-престарый японский фильм — там самурай, лет сорока с небольшим, входил в деревню бандитов, гордо вышагивая по улице, как король перед своим народом, это до смешного напоминало то, как я шествовал к воротам.
Конечно, я трудноубиваемый тип, но ни на секунду не забывал, что убить меня можно, и вполне даже запросто: главное — башку раскроить. А сейчас у меня не было ни шлема, ни щита — хорошо, что броню нацепил, хоть какая-то защита от ударов. У деревянной брони было одно хорошее свойство — она была легкой и не связывала движений, как будто я шел в этакой тонкой байковой жилетке.
Всем своим телом я ощущал множество глаз, наблюдающих за мной из всех уголков порта. Где я проходил, казалось, каждый зверек, каждая птица уже знает, что сейчас будут убивать акома, и все желали посмотреть на это зрелище.
Вечер давно был в разгаре, работы на кораблях прекратились, грузчики разошлись на отдых, команды в большинстве своем отправились на берег, оставив на борту только вахтенных матросов, так что на территории порта так и так должно было быть тихо и пустынно. Только ветерок слегка шевелил мой воинский хвост да кричали птицы, похожие на наших чаек, которые ныряли в воду за кусочками оброненной или выброшенной в море еды и дохлыми рыбками.
Ожидающих меня бандитов я заметил еще издалека — они группой стояли, перекрывая мне выход из порта, и якобы о чем-то разговаривали, не обращая на меня внимания. Это меня не обмануло — боевики резко отличались от массивных, накачанных грузчиков и выделялись пестрыми одеждами всевозможных фасонов и расцветок — от какого-то наряда в арабском стиле до почти что босяцкого. Только эти босяки были двухметрового роста…
Я приблизился к группе своих потенциальных убийц и автоматически пересчитал их — тут было двадцать человек. Где еще десять? Саркол сказал, что их должно быть тридцать.
Этот вопрос разрешился сам собой. Краем глаза я заметил движение где-то слева и сзади — даже не увидел, а почувствовал — резко обернулся и успел мечом отбить летящую на меня ловчую сеть, с подобной я столкнулся как-то ночью в городе, когда прятался в кустах. Еще одну сеть, летящую почти горизонтально и вращающуюся благодаря привязанным к краям грузикам, я пропустил привычным уже приемом — над собой, кувырком сокращая расстояние между ловцами и моим мечом.
Они не успели опомниться, как я оказался у их ног и ударами снизу проткнул живот одному и перебил голень другому, затем вскочил и понесся вглубь порта.
Оглянувшись, как я и ожидал, увидел, что бандиты нестройной гурьбой кинулись следом, оставив двух соратников лежать на земле.
Я бежал уже несколько минут — территория порта вытянута километра на два, а может, и больше — было где побегать всласть. Бандиты растянулись длинной цепочкой: впереди самые молодые и шустрые, грузные и постарше сзади.
Особенно усердствовала группа из пяти молодых парней, которые буквально наступали мне на пятки. Они далеко — метров на сто как минимум — оторвались от основной группы и наверняка горели желанием отличиться в моей поимке. Возможно, что им была обещана награда. А может, просто желали зарекомендовать себя наилучшим образом, как поймавшие грозного акома…
В любом случае — никто этого уже не узнает. Резко повернувшись, я бросился на них и прошел через группу, как сенокосилка сквозь куст чертополоха. Работая на пределе скорости, я снес голову одному бандиту, сбил ударом ноги другого и приколол его на земле, увернулся от нападения третьего — выпустил ему кишки, четвертый пал подрубленный под колени, а пятый был убит в спину, когда бросился за поддержкой к основной группе, уже приблизившейся метров на двадцать.
