— Что, что он говорит? — с тревогой выкрикнула Рила. Она еще плохо понимала на арзумском, а сказал парень именно на нем.
Я промолчал, кинулся к раненому, поднял на нем рубаху и с ужасом увидел неширокую черту на животе, из которой при каждом вздохе толчком выплескивалась кровь, — похоже, разбойник успел его пырнуть мечом или кинжалом.
— Да куда же ты полез, курака глупая?! Ты же без оружия, без брони!
Меня охватило такое отчаяние, какого я не испытывал очень давно, с тех пор как погибла Васона. Я не знал, что делать, и только тупо наблюдал, как из парня с каждым толчком крови выходит жизнь.
Только когда дыхание Рункада стало совсем слабым и его глаза закатились, я опомнился и взмолился, обращаясь к Семени со всем жаром и отчаянием, которое меня охватило: «Помоги! Помоги! Сделай чего-нибудь!»
Внезапно в голове у меня возникла картинка: руки человека на теле другого человека — я мгновенно понял, что это означает, схватился обеими руками за рану Рункада и стал внушать: «Живи! Живи! Живи!»
Совершенно точно я почувствовал, как из моих ладоней струится тепло, руки разогрелись, как будто я опустил их в горячую воду, и с радостью и надеждой я увидел, что лицо Рункада начало розоветь, а дыхание стало ровным и глубоким. Посмотрев на разрез, я увидел, что его края закрылись, и образовался розовый шрам, выглядевший так, будто ранение было получено много недель назад. Взглянув еще раз на Рункада, я понял, что он крепко спит, и убрал руки.
Попытавшись встать, я чуть не упал — голова у меня закружилась, ноги и руки затряслись от слабости, и стало подташнивать. Думаю, я отдал Рункаду свою жизненную энергию, причем так много, что это не прошло для меня даром.
Ругнув себя за то, что не сразу вспомнил наставления Варгана, я сел на гальку и откинулся назад, четко теперь вспомнив его слова: «Когда ты дойдешь до некоего этапа сращивания с Семенем, у тебя начнут просыпаться способности шамана, возможно, что у тебя откроется дар исцелять других людей, а не только себя. Учти при этом, что твои способности очень ограниченны, так как в процессе лечения ты затрачиваешь свои жизненные силы. Если ты отдашь слишком много сил — ты на некоторое время ослабнешь, а при большом расходе — можешь умереть. Твое восстановление зависит от того, как много сил ты потратил и насколько быстро Семя сумеет нормализовать твое состояние — у всех это индивидуально».
В ушах у меня звенело. Я открыл глаза, после того как полежал минут пять, и увидел встревоженную Рилу и вцепившихся друг в друга девчонок.
— Срочно будите Рункада, — сказал я стоявшим возле меня подругам, — он спит, но практически здоров. Надо быстрее сваливать отсюда. Идите обыщите убитых и заберите у них все ценное, что найдете. Я немного посижу, и сейчас мы отсюда уйдем.
— Я мертвых боюсь! — пискнула Норсана, с ужасом глядя на окровавленные трупы бандитов.
— Стой тут, поднимай Рункада! — кинула ей Диена и вместе с Рилой начала обшаривать тела убитых мной «спасателей».
Минут через десять на гальке перед нами выросла кучка из кошельков — у предводителя даже обнаружились три серебряные монеты, остальные же, как и в Арканаке, были из ракушек, вот только рисунок на них был другой, мне незнакомый.
Денег оказалось не так много, но кошелек с ними стал увесистым, и было ясно, что голодная смерть нам теперь не грозит. Серебряные монетки были крохотными и напоминали «чешуйки» времен Ивана Грозного — с каким-то рисунком и надписью на арзумском, что-то вроде «Повелитель Арзума», и еще на них был отчеканен портрет мужика, но понять, как он выглядит, было сложно из-за потертости монет. Похоже, эти деньги долго, очень долго ходили по рукам!
Решил для себя, что надо будет расспросить у Рункада об общественном устройстве их империи, чтобы быть в курсе дел. Как-то я упустил из виду это дело…
Наконец операция «Мародер» закончилась, Рункад в конце концов был разбужен, и я, крякнув, как старик, поднялся на ноги.
— Рункад, выбери себе оружие, вы тоже возьмите по кинжалу, на всякий случай. Впрочем, берите, что хотите, все равно от вас толку немного. А ты, Рункад, вооружись по полной. Если не брезгуешь — надень броню с убитого. Не хочешь? Как хочешь. Все, валим отсюда! Как бы у нас в скором времени не появилось много нежданных гостей!
Я сделал несколько шагов — вроде ничего, идти можно, хотя очень хотелось есть и слабость еще не прошла. Болван! Хорошо хоть хватило ума вовремя убрать руки, прежде чем не истощился полностью. Интересно, почему на лечение другого человека уходит силы больше, чем на лечение себя? Надо будет спросить у Варгана… или у какого-нибудь знающего шамана.
Наращивая скорость, мы побрели в сторону от моря, к лесу.
Посмотрев на Рункада, хмуро шагающего рядом, я спросил:
— Рункад, как ты думаешь, где мы сейчас находимся? На каком расстоянии от Гракатора и что тут вообще может быть — что за земля, что за люди?
— Что за люди? Вы уже видели. Дерьмо люди. Жители прибрежных деревень в этом районе занимаются тем, что грабят разбившиеся корабли, — я об этом еще в детстве слышал. Дело так-то незаконное — да кто уследит. Это местный лорд развлекается — тот, кому принадлежит эта земля. Местные лорды номинально подчиняются императору, платят налоги и якобы соблюдают все законы. На деле — сюда редко добираются проверяющие, и мелкопоместные лордишки творят что хотят. Время от времени император их призывает к ответу, но редко, ему не до того, хватает проблем с крупными лордами — удерживать власть в руках непросто.
— Расскажи мне о системе власти в Арзуме. И про то, как здесь относятся к рабам и рабовладению. Но только вначале все-таки прикинь, где мы находимся и куда нам идти.
Рункад смущенно покраснел:
— Не знаю, где мы находимся. Могу только предполагать — дней пять пути от Гракатора. Ветер нас отнес довольно далеко. Дул с большой силой, так что мы где-то к северу от Гракатора, в глухой части империи, в провинции. Тут нет очень уж больших трактов, но дороги есть, есть и постоялые дворы, так что надо будет спрашивать о местонахождении у трактирщиков.
— Чего он говорит? — капризно спросила Норсана. — Пусть на арканакском говорит, а то я ничего не понимаю!
— А надо было лучше учить арзумский, — строго сказал я. — Теперь будем говорить на людях только по-арзумски или молчать, чтобы не привлекать внимания. Так что не нойте.
Рункад вкратце пересказал им на арканакском то, что говорил мне, и продолжил дальше:
— Итак, во главе империи стоит император — сейчас это его величество Кранад Третий. Он получил трон по наследству от отца, почившего в возрасте восьмидесяти одного года, и правит уже двадцать лет. Сейчас ему сорок шесть лет.
— А папаша его еще тот ходок, — заметил я с усмешкой, — зачать сына в пятьдесят пять лет — это интересно. Он что, раньше не мог расстараться?
Рункад хихикнул и сказал:
— Говорят — не мог. Все королевы, что у него были — а он прогнал трех, которые не могли ему принести наследника, — уверяли, что они здоровы и это именно сам король ничего не может сделать, за что и лишились своих голов. Болтать меньше надо, особенно о том, каков император в постели. Весь Гракатор смеялся над подробностями. Ну, мы опустим эти подробности, главное — старый император произвел сына от четвертой жены. Правда, ходили слухи, что ему помог в этом кто-то из дворцовой гвардии, но, конечно, это злые голоса и наветы врагов! Впрочем, подобные измышления всегда являлись почвой для заговоров и всяческих бунтов.
