– Мое слово, – произнесла жрица.
– Негусто.
– Ты!.. – снова вспылил Оун, и Дан торопливо поднялся.
– Все, уже ухожу. Благодарю за изысканную трапезу. Эй, где моя верная тень?
От стены отделился человек. До этого он стоял так неподвижно, что был совершенно незаметен.
Дан вышел из обеденного зала. Ури беззвучно держался за спиной.
За водопадом – одним из многих, пронизывающих дворец, – коридор раздваивался, предлагая выбор: по узкой лестнице, вырубленной между каменными стенами, или в обход, террасой. Вейн открыл правую дверь. Ветер раздул воротник рубашки и тронул перья на амулетах.
Внизу шумели деревья. Дан частенько посматривал на них, он не боялся высоты. Но стоило поднять голову, и утыкался взглядом в горы. Острые, с белыми шапками ледников и пушистыми облачными воротниками – Шэт бы их побрал! Окружен, точно мышь, посаженная в коробку, и сколько ни ищи, нет выхода. В таких местах могут жить только сумасшедшие. Проще понять жузгов, что кочуют в межсезонье, чем йоров.
Свернул за угол, и снова, в который раз, екнуло сердце. Храм Двуликого соединял несоединимое – несокрушимую мощь и нежную плавность линий. Он был, как и статуя, един в двух лицах: мужском и женском. Чудо на скучных улицах Йкама. Даже тут, в столице, дома строили без изысков – один-два этажа, стены попрочнее и плоская крыша. Только храм парил над городом. Купол – четыре сомкнутые ладони – обещал покой и защиту всякому, ступившему под его своды.
Но сейчас храм закрыт.
Вейн постоял, облокотившись на перила. Ветер трепал волосы, бросал пряди в глаза. Чужой ветер с чужими запахами.
Поначалу Дан обрадовался, когда понял: не станут рвать на куски, по морде и то не дадут. Нельзя. Дар Двуликого ушел через его руки и должен вернуться не запятнанным болью и страхом. Покуражился несколько дней, с удовольствием подразнил Оуна. Но потом Йорина – хитрая дрянь! – измыслила, как поиграть на нервах. Видит пресветлая Иша, подвал и колодки были бы честнее.
Вейн со злостью оттолкнулся от балюстрады и глянул через плечо: тут ли охранник. Ури, конечно, никуда не делся, но Дан впервые захватил его врасплох. Ненависть в глазах стража заставила отступить. Прижался спиной к перилам, отчаянно жалея, что под рукой нет хотя бы ножа. Мгновение – и Ури опустил ресницы, снова превращаясь в безучастную тень.
Пахло свежевымытыми полами, на темных от воды досках лежали домотканые половики. Двери в свечную лавку распахнули настежь, приглашая паломников. Конечно, утренний приставала еще не уехал. Приценивался небрежно к ладанке. А вот и второй, светловолосый. Он посмотрел на мальчишек и снова отвернулся к прилавку.
– Ты чего? – удивился Юрка, когда Егор задержался на лестнице и осторожно покосился вниз. – В шпионов играешь?
– Ничего, пошли.
У кабинета, не сговариваясь, остановились. Юрка торопливо пригладил вихры. Егор одернул под курткой футболку. Прислушался, надеясь различить голос Грина.
– Нет там никого, – сердито сказал Юрка и постучал: – Можно?
– Да, мальчики.
Михаил Андреевич был один.
– Садитесь.
Егор опустился на диванчик и ковырнул медную шляпку обойного гвоздика. Боль под ногтем приглушила разочарование.
– Ко мне приходил староста. За день до шторма в деревне появился паломник, которого больше интересует не монастырь, а живущие при нем дети. Да и на паломника он не очень-то похож.
Егор поднял голову:
– Такой, в кожаном жилете?
– Ты разговаривал с ним?
– Ну. На берегу ко мне привязался. Про приют спрашивал и откуда я.
Священник нахмурился.
– Этот человек ищет мальчика пятнадцати лет. Темноволосого. Из верхнего мира. Который не так давно появился в монастыре. У мальчика на лице отметина.
Егор машинально ковырнул вмятинку на подбородке – и уловил похожее движение: Юрка почесал ожог под глазом.
– Мальчик носит амулет.
Хвататься за бирку Егор не стал, а Юрка тронул камушек сквозь футболку.
– То есть кого-то из нас? Тогда его, – Егор кивнул на соседа. – У меня в вашем мире врагов нет.
– Почему ты сразу подумал о врагах?
Егор пожал плечами:
– Не знаю. Как-то… не похоже, чтобы он с добром.
– Юра? – повернулся Михаил Андреевич.
– А чего? Это у Дана какие-то темные делишки, а я чист, как стеклышко!
– Ты уверен?
– Конечно! Я на Середине всего ничего. Кому я сдался?
– Ты слышал, видел или мог узнать то, что не должен. Юра, я не настаивал, но сейчас прошу – расскажи, где, как познакомился с Даном. Поверь, этот приезжий очень сильно меня беспокоит.
– Да ничего такого не было!
– Юра, пожалуйста.
– Ну… я просто хотел в Бреславль, и все. Пока межсезонье не закончилось. Часы предложил, а Дан говорит: нет, только слугой. Я не то что слугой, грузовым ослом пошел бы.
Егор слушал и не знал, верить или нет. Как в книжке! Цитадель, степняки, летающие платформы… И лишь когда Юрка коснулся ожога на лице, спохватился – все произошло на самом деле.
– Спихнул меня Грину. Обещал, что вернется. Ага, два раза, – буркнул Юрка и замолчал. Мельком посмотрел на Егора.
Михаил Андреевич – это было заметно – огорчился.
– Да, – сказал он, – не думал я, что Дан способен на такое. Могу только извиниться перед тобой, Юрий.
Тот растерялся:
– Вы-то тут при чем?
– Я – его воспитатель и своей вины не снимаю. Впрочем, не ко времени разговор, вернемся к нашим делам. Полагаю, пришли все-таки за Юрием. Но, Егор, уехать придется вам обоим.
– Никуда я не поеду! Я Грина жду!
– Алекс найдет тебя. Я отправлю вас в дальний скит, с дорогами к нему плохо, но узел есть.
– Да с какой стати?
– Описание подходит и к тебе.
– Ну и что? По нему хоть из каждого приюта по трое греби!
– Ты не прав. Но главное не это, а то, что я не могу вас защитить. Здесь малыши…
– Вот именно! А меня этот «паломник» уже видел. Решит, что где-нибудь спрятали, и?
– Скажу, что сбежали и выходка Юрия, с узлом, была пробой сил. В крайнем случае позволю обыскать монастырь.
– Но, Михаил Андреевич!..
– Послушай меня. Староста, мужик тертый, углядел: пришлый носит наручень. И вот тут, – настоятель коснулся тыльной стороны запястья, – выдавлен рисунок. Староста специально… к-хм, девицу подослал, чтобы рассмотрела. Кулак. Знак наемников и палачей из рода ареров. Вам лучше переждать где-нибудь подальше. Недельки через две вернетесь. Это всего лишь небольшая отсрочка.
