Кнопки отщелкали цифры. Длинные гудки. Один, два, три… двенадцать…
– Алло! – сказал сонный мужской голос.
У Юрки пересохло в горле, он откашлялся.
– Алло! Ну, в чем дело, говорите!
– Вы – Виктор Зеленцов?
– Сдурел, пацан? Второй час ночи!
– Зеленцовы тут живут?
– Нет тут ни зеленых, ни серо-буро-малиновых! Прекрати хулиганить!
Юрка положил трубку, в которой булькал возмущенный голос.
Прошло столько лет, тот Виктор Зеленцов мог давно переехать.
…И намного дальше, чем он думал. Юрка с досадой пнул сосну. Осыпались пожелтевшие хвоинки.
Не могли скит в другом месте устроить! Хотя Евсей, кажется, счастлив. До рассвета уходит к каменному кресту и там молится, не обращая внимания на гнус. Вся физиономия распухла, а он улыбается. Юрка с остервенением почесался. В баню бы сейчас.
Взобрался на холм, скользя кроссовками по хвое. В траве виднелись оранжевые ягоды. Юрка приметил их несколько дней назад, когда они были алыми, и купился – потянул в рот. Ох, ну и дрянь оказалась, аж скулы свело! Евсей объяснил, добродушно посмеиваясь, что хитрая морошка спеет наоборот и во вкус входит, когда желтеет. Вот как сейчас.
Долго ползал по траве, выбирая янтарные ягоды, пока уголки рта не начало пощипывать от кислинки. Пару горстей насобирал в тряпицу и сунул в карман – отнесет Евсею. Вроде морошка при авитаминозе полезна, значит, поможет и при вейновском истощении.
Подобрал арбалет и снова углубился в чащу, ориентируясь по заломленным веткам. С тихим шорохом крошился под ногами сухой мох. Зудели комары.
До скита оставалось недалеко, когда вдруг что-то уперлось в спину и тихий голос велел:
– Стоять!
Юрка замер, чувствуя, как давит между лопатками ствол. С плеча стянули арбалет, отбросили на несколько шагов.
– Руки за голову!
Поднял. Командовали по-прежнему шепотом. Может, и стрелять поостерегутся? В тайге звуки разносятся хорошо. Так, на поясе – охотничий нож в чехле. Дотянуться бы.
– Мордой в землю!
Юрка медленно наклонился – и рванулся в сторону! Цапнул рукоять, но ударили сбоку по ногам, подсекая, и он полетел навзничь. Колено уперлось в грудь, придвинулся к лицу арбалет…
Незаряженный.
– Придурок! – выругался Юрка.
Егор, ухмыляясь, поднялся. За спиной у него висел мешок, на поясе болталась заячья тушка. Когда выяснилось, что Евсей обеспечил их только горохом и пшеном, Натадинель вызвался добывать мясо.
– Топаешь, как стадо кабанов. Смотреть надо по сторонам.
Юрка сел, потирая локоть.
– В спину пальцем ткнул?
– Ну да.
– А если б я тебе этот палец сломал?
Чертов подполковничий сынок только развеселился.
– Попробуй!
Юрка кинулся с земли, не давая и мгновения лишнего Натадинелю. Но Егор перехватил руку, завернул резко – плечо обожгло болью. Юрка зашипел, и Егор тут же отпустил. Усмехнулся:
– Еще раз?
– Да!
Юрка умел драться. Сколько раз приходилось схлестываться за школой, и один на один, и стенкой на стенку. Ему, конечно, доставалось: и синяки случались, и разбитые костяшки, и юшка из носа. Но ведь и противники выходили из боя с ущербом. Егора же зацепить не получалось.
В который раз приземлившись, Юрка вставать не стал. Сплюнул розоватую слюну и тронул языком зуб. Качается. Вот черт! Как сопляка сделал. Конечно, хорошо, когда папаша есть – научил сыночка приемчикам.
Егор, улыбаясь, подобрал оба арбалета и один протянул Юрке. Он нехотя поднялся, отряхнул куртку. Сунул руку в карман.
– Всю ягоду передавили.
– Тоже решил озаботиться пропитанием?
– Не все же тебе зайчишек бить, – огрызнулся Юрка.
Егор быстро глянул на него.
– А я думал, ты узел ищешь.
– Не твое дело!
– В монастыре – да. Но не тут.
Егор шел впереди и, что самое обидно, ориентировался по Юркиным меткам. Чингачгук, блин. А сам через узлы только в качестве груза и годен.
– Куда ты пойдешь, если найдешь его?
– Куда надо.
– Евсей расстроится.
– Переживет.
– И Михаил Андреевич.
Юрка промолчал.
– Возьми меня с собой.
– Чего?!
Натадинель повторил.
– Интересно, что ты будешь делать в чужом городе без копейки в кармане?
Егор тронул себя за запястье.
– Ты же продал часы. И я продам.
– За механическое старье много не дадут.
«Наверное», – добавил Юрка мысленно. Черт его знает, сколько они стоят на Середине.
– Придумаю что-нибудь. Мне, главное, Грина найти. Ты же сам сказал, он в «Хрустальном колокольчике». Может, деньги и не понадобятся.
– Что, жалко часики?
Егор оглянулся:
– Отцовские. Он с руки снял и отдал, когда я в первый класс пошел.
Надо же, какие нежности!
– Так возьмешь?
Юрка усмехнулся ему в лицо. Сказал с удовольствием, растягивая гласные:
– Не-а. Я же – не поводырь. А ты – не вейн. Усек? Это физически невозможно.
Взгляд у Егора стал растерянным.
– Так что попроси Евсея, – издевательски добавил Юрка. – А то вдруг он и впрямь расстроится.
Егор резко повернулся и зашагал к скиту. Догонять его не стал – подумаешь, какая цаца! Неторопливо пошел следом, загребая кроссовками хвою. Справа уже виднелась сопка, на которой торчал каменный крест. Комары противно звенели над ухом. Юрка поскреб опухшую щеку и ругнулся. Сегодня тоже ни черта не вышло! Может, снова подкатиться к Евсею? Да ведь не скажет, темнила! Догадался? Или просто боится, что неопытный вейн полезет на рожон? Ну и ладно, сам найдет! Тем более, торопиться смысла уже нет – межсезонье закончилось. Зеленцов наверняка слинял из Бреславля. Юрка вспомнил площадь с каменным рыцарем и беспечного Почтовика на велосипеде, желтую реку, пацанов с удочками. Город, в котором все не так. Выругался с досады. Все-таки странно: почему никто не слышал про Зеленцова? Может, он спился и не работает? Менестрель-то встретил его в кабаке. Юрке представился опухший краснорожий мужик, похожий на соседа дядю Гришу. Наверное, так же орет: «Трубы горят, налей!» И клянчит деньги под рассказы о героических подвигах. «Не хочу», – подумал Юрка с отвращением. Найдет вот такое, и что? Даже в морду не дашь – противно.
Но ему нужно вернуться в Бреславль. В конце концов, хоть что-нибудь ему должно быть нужно!
