Но мы, те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно,
смеемся над номерами и цифрами! Я охотно начал бы эту повесть как волшебную
сказку. Я хотел бы начать так:
«Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была
чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга…». Те, кто понимает, что
такое жизнь, сразу бы увидели, что все это чистая правда.
Ибо я совсем не хочу, чтобы мою книжку читали просто ради
забавы. Сердце мое больно сжимается , когда я вспоминаю моего маленького друга,
и нелегко мне о нем говорить. Прошло уже шесть лет с тех пор, как он вместе со
своим барашком покинул меня. И я пытаюсь рассказать о нем для того, чтобы его
не забыть. Это очень печально, когда забывают друзей. Не у всякого есть друг. И
я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр. Вот
еще и поэтому я купил ящик с красками и цветные карандаши. Не так это просто —
в моем возрасте вновь приниматься за рисование, если за всю свою жизнь только и
нарисовал что удава снаружи и изнутри, да и то в шесть лет! Конечно, я
постараюсь передать сходство как можно лучше. Но я совсем не уверен, что у меня
это получится. Один портрет выходит удачно, а другой ни капли не похож. Вот и с
ростом тоже: на одном рисунке принц у меня вышел чересчур большой, на другом —
чересчур маленький. И я плохо помню, какого цвета была его одежда. Я пробую
рисовать и так и эдак, наугад, с грехом пополам. Наконец, я могу ошибиться и в
каких-то важных подробностях. Но вы уж не взыщите. Мой друг никогда мне ничего
не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он. Но я, к сожалению,
не умею увидеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на
взрослых. Наверно, я старею.
V
Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том,
как он ее покинул и как странствовал. Он рассказывал об этом понемножку, когда
приходилось к слову. Так, на третий день я узнал о трагедии с баобабами.
Это тоже вышло из-за барашка. Казалось, Маленьким принцем
вдруг овладели тяжкие сомнения, и он спросил:
— Скажи, ведь правда, барашки едят кусты?
— Да, правда.
— Вот хорошо!
Я не понял, почему это так важно, что барашки едят кусты. Но
Маленький принц прибавил:
— Значит, они и баобабы тоже едят?
Я возразил, что баобабы — не кусты, а огромные деревья,
вышиной с колокольню, и, если даже он приведет целое стадо слонов, им не съесть
и одного баобаба.
Услыхав про слонов, Маленький принц засмеялся:
— Их пришлось бы поставить друг на друга…
А потом сказал рассудительно:
— Баобабы сперва, пока не вырастут, бывают совсем
маленькие.
— Это верно. Но зачем твоему барашку есть маленькие
баобабы?
— А как же! — воскликнул он, словно речь шла о
самых простых, азбучных истинах.
И пришлось мне поломать голову, пока я додумался, в чем тут
дело.
На планете Маленького принца, как на любой другой планете,
растут травы полезные и вредные. А значит, есть там хорошие семена хороших,
полезных трав и вредные семена дурной, сорной травы. Но ведь семена невидимы.
Они спят глубоко под землей, пока одно из них не вздумает проснуться. Тогда оно
пускает росток; он расправляется и тянется к солнцу, сперва такой милый и
безобидный. Если это будущий редис или розовый куст, пусть его растет на
здоровье. Но если это какая-нибудь дурная трава, надо вырвать ее с корнем, как
только ее узнаешь. И вот на планете Маленького принца есть ужасные, зловредные
семена… это семена баобабов. Почва планеты вся заражена ими. А если баобаб не
распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей
планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями. И если планета очень
маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки.
— Есть такое твердое правило, — сказал мне позднее
Маленький принц. — Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу
же приведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый день выпалывать
баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов: молодые ростки у
них почти одинаковые. Это очень скучная работа, но совсем не трудная.
Однажды он посоветовал мне постараться и нарисовать такую
картинку, чтобы и у нас дети это хорошо поняли.
— Если им когда-нибудь придется путешествовать, —
сказал он, — это им пригодится. Иная работа может и подождать немного,
вреда не будет. Но если дашь волю баобабам, беды не миновать. Я знал одну
планету, на ней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика…
Маленький принц подробно мне все описал, и я нарисовал эту
планету. Я терпеть не могу читать людям нравоучения. Но мало кто знает, чем
грозят баобабы, а опасность, которой подвергается всякий, кто попадет на
астероид, очень велика — вот почему на сей раз я решаюсь изменить своей обычной
сдержанности. «Дети! — говорю я. — Берегитесь баобабов!» Я хочу
предупредить моих друзей об опасности, которая давно уже их подстерегает, а они
даже не подозревают о ней, как не подозревал прежде и я. Вот почему я так
трудился над этим рисунком, и мне не жаль потраченного труда. Быть может, вы
спросите: отчего в этой книжке нет больше таких внушительных рисунков, как
этот, с баобабами? Ответ очень прост: я старался, но у меня ничего не вышло. А
когда я рисовал баобабы, меня вдохновляло сознание, что это страшно важно и
неотложно.
VI
О Маленький принц! Понемногу я понял также, как печальна и
однообразна была твоя жизнь. Долгое время у тебя было лишь одно развлечение: ты
любовался закатом. Я узнал об этом наутро четвертого дня, когда ты сказал:
— Я очень люблю закат. Пойдем посмотрим, как заходит
солнце.
— Ну, придется подождать.
— Чего ждать?
— Чтобы солнце зашло.
Сначала ты очень удивился, а потом засмеялся над собою и
сказал:
— Мне все кажется, что я у себя дома!
И в самом деле. Все знают, что, когда в Америке полдень, во
Франции солнце уже заходит. И если бы за одну минуту перенестись во Францию,
можно было бы полюбоваться закатом. К несчастью, до Франции очень, очень
далеко. А на твоей планете тебе довольно было передвинуть стул на несколько
шагов. И ты снова и снова смотрел на закатное небо, стоило только захотеть…
