Двое несчастных, которые заплатят жизнями за спокойствие Джеймса Линдена.
Что ж, это достойная плата. А Лавинии все равно гореть в аду…
Заодно и Агнесс будет больно. Ведь она к этому мальчику неравнодушна. Возможно, даже немного влюблена, что, конечно же, странно: как можно влюбиться в кого-то, живя рядом с Джеймсом Линденом?
Впрочем, все это не имеет значения. Важно только одно: если Хант заполучит свою семью — он уедет. И надо дать ему то, что он хочет, как можно быстрее.
Лавиния поднялась в кабинет сэра Генри, поискала в его шкатулке лист бумаги — чтобы обычный, без герба, — и написала:
«Мистер Хант, прошу вас навестить меня сегодня в 19.00. Мы продолжим прерванную беседу.
Баронесса Мелфорд».
Она отправила горничную с письмом немедленно.
И быстро получила ответ:
«Милостиво прошу извинить меня, но я уже приглашен этим вечером. Надеюсь, баронесса согласится принять меня завтра утром в 11.00.
Джон Хант»
Баронесса согласилась.
Что еще оставалось ей делать?
Глава Десятая
1.
— Ой, мисс Агнесс, мэм! Где ж вас носит? Мы вас искали — не доискались! — с порога напустилась на барышню Дженни, в который раз подтверждая свою полную непригодность на должность камеристки. От тех ожидается большее смирение.
— Что-то стряслось? — устало спросила Агнесс.
Ее разморило на полуденной жаре и клонило ко сну. Еще одно подтверждение того, что ночью она не успела выспаться.
— Хозяин велел передать, что у нас сегодня гости будут! На чай!
Груз ответственности, тяжелый, как наковальня, опустился на плечи Агнесс, заставив ее содрогнуться. К чаепитию следовало готовиться загодя, предпочтительно, за неделю, ведь на одно то, чтобы умерить дрожь в пальцах и восстановить стесненное дыхание, ушло бы не менее суток. Не говоря уже о таких мелочах, как составление меню, выбор платья, которое потешило бы взор гостей, и — почему бы не помечтать? — поездка в лондонскую чайную лавку Твайнингз за лучшим «хайсоном» или «пеко». Успеть до вечера? Да у нее даже не хватит времени как следует поволноваться!
— Да ничего, миссис Крэгмор уже готовит баранину и кекс с тмином, — успокоила барышню Сьюзен.
Перед глазами Агнесс уже вздымалась бисквитная громада, со шпилями и контрфорсами из ячменного сахара, припорошенная тертым мускатом и утыканная иорданским миндалем, сочащаяся бренди и розовой водой, но от слов Сьюзен сложная конструкция зашаталась, роняя сладкие крошки. Сельское меню никоим образом не входило в планы мисс Тревельян. Опять этот ужасный «мясной» чай, когда гости набивают животы, вместо того чтобы вкушать десерт и вести непринужденный светский разговор. До чего же провинциально, решила Агнесс. Только через ее труп, скрючившийся на пороге.
— Никакого мяса, — строго изрекла она. — Чай, сладкое и легкие закуски. В Лондоне файф-о-клок проводится именно так.
— Ну, мисс Агнесс мэм, у нас же не Лондон, у нас север, — заныла Дженни, но схлопотала суровый взгляд от хозяйки.
— Не спорь со мной, девушка. Слишком долго ожидала я этого момента.
В «Компенидиуме» подготовка к чаепитию преподносилась с тем пафосом, с каким описывается подготовка к затяжной осаде. Вместо рытья окопов и возведения фортификаций следовало расстелить на столе белоснежную скатерть, до блеска начистить столовые приборы, сделать выбор между фарфоровым и серебряным чайником для заварки, что само по себе приводило хозяек в смятение — фарфор придавал чаю приятный вкус, тогда как серебро лучше удерживало тепло. Правильно проведенное чаепитие возносило хозяйку на вершину почета, но любая промашка покрыла бы ее имя густым слоем позора.
И пасторат взорвался суматохой. Хлопали крышки сундуков, звенело стекло, бряцали чайные ложечки и ножи для масла, которые Диггори, высунув от усердия язык, натирал смесью лимона и соды. Из буфета извлечена была дамастовая скатерть, белая, как свежие сливки, с цветочным узором и тяжелыми золотыми кистями по кромке. Когда девушки встряхнули ее, ткань захлопала в воздухе, как огромная взлетающая птица.
Молодая хозяйка разрывалась между столовой и кухней. На десерт она решила испечь кекс с яблоками. Пока миссис Крэгмор, ворча, шарила на дне бочки, где, зарытые в песок, лежали последние осенние яблоки, Агнесс замачивала в вине «дамские пальчики», складывала их в стеклянную чашу и заливала взбитыми сливками. Покончив и с трайфлом, и с кексом, она понеслась в дом, где горничные уже закончили стелить скатерть и, следуя инструкциям Агнесс, расставляли вазы с цветами. Чтобы далеко не ходить, они нарвали наперстянки, но Агнесс погнала их за дикими розами и свила из прохладных бутонов гирлянды вокруг масленок и молочников. Когда стол уподобился стенду на выставке Йоркширского садоводческого общества, девушки выдохнули и рассмеялись, но тут же кинулись отгонять пчел, которые до поры до времени отмалчивались в бутонах, но одобрительно загудели при виде сахарницы. В качестве завершающего штриха, Агнесс распорядилась заменить подсвечники на две лампы Арганда и наполнить их спермацетовым маслом. Миссис Крэгмор хранила бутылку масла под замком и взирала на него, как на флакон со слезами Девы Марии, но после затяжных переговоров, заламывания рук и истовых клятв зажигать свет только после полуночи, Агнесс удалось отвоевать у нее немного драгоценной жидкости. Приблизительно три наперстка. Зато теперь все будет, как в столице!
— Посторонитесь!
Мимо протопал Диггори, держа на вытянутых руках огромный чан с кипятком. Чан грузно опустился на стол рядом со своим фарфоровым собратом, тут же запотевшим от такого соседства. Со всей серьезностью, словно алтарник во время причастия, Сьюзен подала госпоже китайскую шкатулку с двумя отделениями — для зеленого чая и для черного. Выбор пал на ароматный черный пеко.
— А сколько гостей придет?
— Не знаю, мисс, хозяин не сказывал.
Ох уж эти мужчины! Вечно рассуждают о Хлебных законах или о том, кому ирландские католики должны платить десятину, зато все насущные вопросы со снисходительной улыбкой передоверяют женщинам. Вопросы вроде того, как заварить чай из расчета по ложке на гостя плюс еще одна для чайника, если не знаешь, сколько их вообще намечается! Между прочим, с дядюшки станется выудить сэра Илберта со дна пруда и пригласить на огонек, а по дороге захватить еще парочку праздношатающихся демонов и какого-нибудь боггарта, которому этим вечером не сидится в болоте. С ним вообще ничего нельзя предугадать. После давешней-то ночи.
— Он пригласил членов церковного совета? Мистера Кеттлдрама и всю честную компанию?
— Не знаю, мисс.
Придется импровизировать. Отослав девушек на кухню, Агнесс глубоко вдохнула и отсчитала семь ложек чая. Остается только ждать. Она тихо затянула:
Мой милый мне дороже всех
Властителей земных,
