«Не сейчас, милая».
«Тебе страшно? Кто-то охотится за тобой, кто-то хочет тебе повредить?»
«Нет. Нет, со мной все хорошо. Все будет просто отлично».
«Нет, ты испуган. Печален. Что-то плохо».
Седрик как можно мягче вытолкнул Релпду из своих мыслей. Нельзя терять время. Она шумела за возведенными им стенами, била тревогу. Пора действовать, пока она не разгадала его намерений. Юноша окинул взглядом воду за кормой баркаса, выбрал место, где течение казалось быстрее. Взобрался на фальшборт и всмотрелся в сверкающую черную реку внизу. Достаточно ли она глубокая и быстрая? Много ему не надо. Он никогда не был хорошим пловцом. Прыгай же. Просто прыгай и не барахтайся. Вот и все. Седрик умышленно выдохнул, присел и прыгнул.
И больно ударился, упав на бок. Голова стукнулась обо что-то так, что из глаз посыпались искры. Ему казалось, он уже выдохнул, но надавивший сверху вес выжал из легких остатки воздуха. И никакой воды. Он ничего не понимал.
— Не могу… дышать… — просипел он.
Тяжесть скатилась с него. Седрик глотнул воздуха и еще оцепенелую минуту пытался сообразить, где он и что случилось. Взгляд его сфокусировался. Он лежал лицом к лицу с охотником Карсоном на палубе «Смоляного».
— Так и знал, что ты что-то задумал, — выдохнул тот ему в ухо. — Понял по глазам, когда ты вышел с камбуза. И попросил твою драконицу дать мне знать, если ее что-то встревожит. И она сказала. — Карсон перевел дух и договорил: — Пришлось бежать со всех ног от самого костра. Тебе повезло, что я успел вовремя.
Легкие Седрика требовали воздуха, так что он мог только сипеть. Забавно. Он так хотел умереть, но когда телу срочно что-то понадобилось, оно не посчиталось с его намерениями. И ни одна мысль не шла в голову, пока он не отдышался.
— Повезло? — сделав три глубоких вдоха, с горечью спросил Седрик.
— Ну ладно, мне повезло. Я вовремя тебя перехватил. Не пришлось мокнуть, ныряя за тобой, — чуть заметно улыбнулся Карсон, всматриваясь в лицо Седрика. — С чего вдруг ты решил утопиться?
— Моя жизнь кончена. Я и так все равно что мертв.
— Это еще почему?
— Не стоило тебе меня останавливать. Я хочу умереть. Я потерял все.
— Все?
— Все. Гест со мной порвал. Это я теперь понимаю. Вот почему он отправил меня сюда вместе с Элис. Я ей признался, рассказал обо всем. Теперь она меня ненавидит. Или сердится на меня, она сама пока не решила. Я не защитил ее. Я предал ее как друг, и теперь она совершает ужасную ошибку, но больше мне не доверяет, так что все мои предостережения бесполезны. Если я вернусь в Удачный, то останусь без гроша в кармане и без работы. Гест позаботится о том, чтобы меня начали презирать все люди нашего круга. Поэтому вернуться я не могу, — выговорил Седрик срывающимся голосом.
Он сам себе казался ребенком, так сумбурно перечисляя Карсону свои горести. Но успел вовремя прикусить язык, так и не признавшись, что предал и драконицу. У него еще остался призрачный шанс унести эту тайну с собой в могилу. Не помогало и то, что охотник внимательно смотрел на него темными глазами с загадочной полуулыбкой. Седрик попытался сесть и отодвинуться, но прижимающая его к палубе рука Карсона внезапно сделалась тяжелее.
— Погоди-ка немного. Отдышись. Тебя гнетет что-то еще. Что именно?
Пристальный взгляд впивался в Седрика, требуя ответа.
И словно в этом простом вопросе скрывались чары, которым он не мог противиться, Седрик неожиданно для себя самого выдал свою последнюю тайну.
— Драконица у меня в голове, — пробормотал он. — Мы с ней связаны. Я не могу от нее избавиться. Она… она меня любит. Но от этого мне только хуже, потому что на самом деле я не заслуживаю ее любви. Релпда — добрая маленькая…
— Маленькая? — недоверчиво переспросил Карсон.
— Ладно, юная. Такая юная и по-своему невинная. Она постоянно ощущает меня, особенно когда я думаю о ней.
У него на глаза навернулись слезы. Седрику было стыдно за них. Гест всегда высмеивал его, когда он плакал. Седрик отвернулся от Карсона и уставился в небо. Он уже ощущал близость драконицы. Релпда делилась с ним своим теплом. Она пыталась окутать им Седрика, поддержать его, но он лишь все глубже забивался в собственный кокон отчаяния, не подпуская к себе драконицу. Юноша вздрогнул, ощутив прикосновение чужой руки к подбородку.
— Успокойся, никто тебя не обидит, — заверил Седрика Карсон и мягко развернул его лицо к себе. — Не вижу ничего такого уж плохого в том, что тебя любят, даже если это делает дракон. Так что еще тебя подтолкнуло? Что стряслось настолько ужасного, с чем ты не можешь жить?
Седрик сглотнул. Карсон так и не убрал руки с его подбородка. Охотник бережно провел указательным пальцем по щеке Седрика, смахнув прочь слезинку. Когда к нему в последний раз прикасались с такой нежностью?
— Я начал покрываться чешуей, — проговорил Седрик натянутым, звенящим голосом, не сумев скрыть ужаса. — По нижней челюсти. И на шее сзади.
— Обычно со взрослыми такого не случается. Дай-ка взглянуть.
Карсон приподнялся на локте и внимательно рассмотрел Седрика. Ощупал пальцами его подбородок.
— Хм. Пожалуй, ты прав. Тут есть немного чешуи, — чуть улыбнувшись, подтвердил он. — Твоя борода мягкая, словно шерсть у щенка. Дай-ка я проверю затылок.
Он скользнул ладонью за голову Седрика, пробежал пальцами вниз по его шее.
— Точно, — негромко заметил охотник, — чешуя. Чем дальше, тем лучше, — глубоко вздохнув, мягко заключил он.
Судя по голосу, его это обрадовало, и почему-то Седрику сделалось очень обидно. Что хорошего Карсону с его несчастья? А в следующий миг, так и не убрав руки с шеи юноши, охотник медленно склонился к нему и поцеловал в губы. Седрик ошеломленно замер. Губы Карсона были ласковы, но настойчивы. Разорвав поцелуй, охотник привлек его к себе, обняв с силой, но без жестокости. Прижал к груди. И что-то в Седрике дрогнуло. Он уткнулся лицом в грубую ткань чужой рубахи и заплакал. Всхлипы поднимались к горлу и рвались наружу. Он рыдал обо всем, чего у него никогда не было, хотя ему казалось, что есть. Оплакивал то, что позволил Гесту сделать из себя, то, как обманул Элис, то, как намеревался обойтись с Релпдой. Он рыдал, потому что это вдруг стало возможно. Охотник ничего не говорил. И не двигался, только покрепче прижал юношу к груди. Когда слезы наконец иссякли, Седрика окутала любовь драконицы.
«Я знаю, что ты взял мою кровь. Но даже тогда ты не хотел меня убивать. Ты выпил кровь, впустил меня в свой разум, и у меня в голове прояснилось. Все будет хорошо, Седрик. Я тебя не выдам. Никому об этом знать не нужно».
Незамысловатое понимание и прощение водопадом обрушились на него. Поток опрокинул и едва не утопил Седрика, как не удалось волне. Он не мог — и понял, что не хочет — сопротивляться ему. Бездумное тепло снова растеклось по душе, унося прочь все мысли о бедах, смывая отчаяние и оставляя лишь успокоение.
