С вершины очередного холма ярко освещенная заправка была прекрасно видна. Название Chevron и Gas большими буквами. Почему Gas,
мне не понять, разве что здесь еще и газом заправляют. Имеется неизменная закусочная и то, что мне требуется на этот момент больше всего - туалет. Не потому что я так хорошо воспитан, что не способен отлить в неположенном месте, хотелось слегка привести себя в порядок, а то встречные и поперечные будут оглядываться.
В волосах осколки стекла, на руках следы крови, да и сам изрядно пыльный. Надо зайти сзади незаметно, а потом уже ждать машину. Я полез в задний карман и с замиранием сердца, обнаружил в нем расколотый телефон. Не иначе, когда с сиденья слетал, заодно и задом приложился. Слышал я какой-то хруст, но не сообразил. Он ведь маленький и практически ничего не весит, совсем не мешал. Опять все, не слава Богу. Попытался нажимать кнопки, но дело было совершенно бесполезное. Теперь действительно придется ловить попутку как придурку какому-то. Соваться в кафе с просьбой, совершенно не хотелось, обязательно запомнят.
В зеркале над раковиной отразилась моя физиономия с красными глазами и недовольным выражением. Не красавец я, но вполне симпатичный. Это мои знакомые девушки так говорят. Хорошо, что они сейчас меня не видят, стряхивая с головы очередной стеклянный осколок и рассматривая мелкие порезы, самокритично подумал. Плеснул в лицо водой и, подняв голову, уставился на себя снова. План «А» пошел в глубокую задницу. В запасе у меня план «Б», с вариациями. Первым делом - телефон.
В туалет вошел молодой парень с сумкой на плече в джинсовом костюме и тяжелых десантных ботинках. Изрядно худой, с длинными сальными волосами и в темных очках, как будто запарился на солнце смотреть. Проходя к кабинке, он небрежно толкнул меня, пробурчав: «Нехрен стоять на дороге». Сказано было гораздо более неприличными словами и слишком долго сжатая пружина, непроизвольно распрямилась. Когда я опомнился, он уже летел головой в направлении искомой фанерной двери, заработав прямой в челюсть. Очки вспорхнули птицей и приземлились прямо в унитаз, дорогу, куда он распахнул своей башкой, при падении. Нарочно такое не проделаешь, чистая везуха. Извиняться за свое неадекватное поведение было уже поздно, и я метнулся к нему, добавляя от всей души. Потом проверил - ничего страшного. Не убил, просто без сознания.
Не то, чтобы я великий рукопашник, но десяток простейших приемов в нас вбили до уровня автоматизма еще в училище, а он такой бурной реакции явно не ожидал. В другой раз хорошо подумает, кому и что говорит. Таких козлов воспитывать надо и не словами. Слов они не понимают, а дурацкий скандал мне ни к чему. Хотя, опять сорвался непростительно.
Козел и есть, утвердился я во мнении, обнаружив у него в кармане коробочку с полным набором наркомана. Жгут, одноразовый шприц, пакетик с порошком. Я не специалист, но на пищевую соду не похоже. Это все ненужное добро побросал в писсуар, если захочет пусть собирает. Еще был нехилых размеров ножичек-выкидуха, который я оставил на память, и что мне гораздо больше понравилось, мобильник и ключи от машины.
Поспешно выковыряв из своего телефона сим-карту и вставив в его мобильник, я тут же начал звонить по тщательно выученным номерам, старательно игнорируя Лизу. Расстраивать раньше времени не хотелось, а помочь она все равно ничем не сможет. Зато остальные четыре ответили без промедления. Никита тоже изрядный козел и бесконечно страхуется. Кроме номеров связных телефонов у меня ничего нет, и если бы сорвалось, можно было бы смело забить на всю эту историю. Прямой связи с его папашей не имеется, но теперь я спокоен. Все что требовалось, он сделал.
Не думаю, что этот наркоша побежит рассматривать распечатку, но конспирация, прежде всего. Пропавший телефон это одно, а представитель органов правопорядка от скуки изучающий, куда вор звонит, несколько другое дело. Ничего особенного он не обнаружит, связные одноразовые номера, вроде моего поломанного, так что без разницы. Единственное, что адвокат настоящий и очень дорогой. А вот это уже зацепка. Или это лично моя прогрессирующая паранойя. Пусть лучше так… кашу маслом не испортишь.
Я беседовал с представителем славного племени защитников прав преступников, прижимая плечом трубку к уху, одновременно ковыряясь в чужом бумажнике и одним глазом посматривая на заправку, сквозь щель в неплотно закрытой двери.
Права и кредитные карточки мне ни к чему… Об утере того и другого козел сообщит в ближайший участок. На пол… Какие-то бумажки и квитанции изучать нет желания. Три двадцатки, червонец и мелочь я сунул в карман - пригодится. Вроде больше ничего интересного. Бумажник летит по тому же адресу, удачно приземляясь в мокрый писсуар.
Ага! А вот это уже гораздо интереснее. На заправку заехало самое настоящее такси, и оттуда вылез низкорослый грузный человек. Тут в колонках все автоматизировано. Засовываешь в считывающий аппарат кредитку, вставляешь пистолет со шлангом в бак, и осталось только нажать нужную марку бензина. Вспомнил! Он называется газолин, поэтому и «газ». Задолбали эти англорусизмы…
- Спасибо, - говорю адвокату, - я понял. Буду еще звонить. Привет передавайте.
Мобильник в карман и я, осмотрев себя еще раз, деловой походкой направляюсь к таксисту.
- До города довезешь шеф?
- А куда? - поворачиваясь ко мне, заинтересовано спрашивает.
Я сказал название улицы.
- Знаю. Сорок баксов - мгновенно ответил таксист.
- Да ты что? - очень искренне возмущаюсь, словно каждый день раскатываю на такси. - По счетчику не больше двадцатки!
- Домой уже еду после ночной смены, - скорбно сообщил таксист, вынимая заправочный аппарат из бака и вешая его на колонку, - надо крюк делать.
Всем своим видом он показывал, как ему неохота со мной дело иметь, а говорил с тем диким акцентом, с каким в американских фильмах русские общаются.
- Тридцать, - уже готовый согласиться, по инерции торгуюсь.
- Садись, - показывает на заднюю дверь. Сто пудов, и за двадцатку бы согласился, все равно в ту сторону едет, так уже не пустой.
Усаживаясь в машину, я уронил под ноги на асфальт ключи от машины туалетного козла. Угон - это лишние дополнительные проблемы. Ехать придется как раз мимо нашего побоища, кто-то и может обратить на меня свой добросовестный взор. Лучше уж так. Найдет - его счастье. Прямо на виду лежат. Да и искать в незнакомом городе таинственную заправку на Криса авеню совершенно не с руки.
- Ты русский? - полюбопытствовал я, когда мы выехали на трассу.
- Вот, - буркнул водила, - показав на прикрепленную к стеклу бумагу. Я напрягся в очередной раз, разбирая латинский шрифт, и выяснил, что его зовут Ефименко Владимир.
- Перестройка, Горбачев, водка, самовар, Ельцин, Ичкерия, - радостно поведал ему свой огромный запас слов, которыми положено приветствовать россиян.
Он что-то ответил на чистом русском языке. В смысле, в местном варианте. Я ни черта не понял. Кроме «Шит» и «Фак», все равно помню смутно только про фесом об тейбл и виз э смайл анд блуми дэй из брайт. Или что-то в этом роде. Это если кто не знает «от улыбки станет всем светлей». В оригинале еще про слона и улитку, но это у меня, в отличие от первой фразы, с детства не задержалось. В связи с отсутствием возможности применить в общении с солдатами и буйными кавказцами, невеликие знания постепенно улетучились, оставив на полке, где они хранились, пустое место.
