— В подробностях рассказывай, как дошел до мысли такой.
— Ну, — впервые взглянув на меня, сказал он, — очень много разных мелочей. По отдельности вроде ерунда, но если вместе сложить — интересные выводы получаются. Появилась сестра отца. Походила, посмотрела и снова исчезла. В Зоне не была, в наших делах ничего не понимает, и вдруг ее отправили назад неизвестно с чего? Так не бывает. А Беглая про прошлую жизнь помалкивает, но иногда знает очень интересные факты. В Зоне такому не учат, а она не в том возрасте, чтобы с Земли прийти самостоятельно. Привел ее ты, как и Таню. Отец ее в первый раз увидел уже на острове, я точно знаю. Сегодня его тоже не было, а проход появился. И это не такой портал, как обычно.
— С чего ты взял?
— Ну не надо из меня дурака делать, — обиженно сказал Неждан. — И выглядит не так, и его Магию я на вкус сразу чувствую. Объяснить не могу, но она моментально во мне отзывается. Слишком хорошо помню это ощущение. Только не рассказывай, что сам не чувствуешь.
И ведь он прав, я очень даже знаю. И именно как вкус, не запах. Как Зверь начинает рядом баловаться с источниками энергии, я сразу чувствую. Как будто кусок сочного мяса на языке. Сейчас подобного уже не бывает, я у Теда спрашивал, вырос наш Вожак в мастерстве, теперь таких следов на память у подопытных экземпляров не оставляет, а вот мне уже не избавиться от этого ощущения никогда.
— Связаться с тобой нельзя по телефону, — продолжал между тем Неждан, — даже Хозяйка не может. Кошки там разные непонятно откуда, и в том, что мы привезли, много странного и интересного есть. Кстати, и кошка была на складе. Испугалась такой толпы и сбежала, но я видел. Там на складе все было написано на русском. Вроде бы славянская Зона, но на машинах номера. Что я, в Зоне не был? Раз десять с отцом ходил в Нахаловку, — с гордостью поведал он, — нет там такого. Слишком мало машин, чтобы такие длинные номера были с цифрами и буквами. И никакому идиоту не придет в голову заказывать легковушки. Слишком дорогое удовольствие.
— Это ты неправ, — глубокомысленно отверг я. — А престиж? Сразу видно, какой богатый дядя подвалил. Заказывают.
— И забывают на складе, — ехидно подтвердил Неждан. — Вместе с документами, зарегистрированными в Москве. Я их забрал из бардачка в джипе, чтобы лишних вопросов не было. — Он вынул из кармана и отдал мне какие-то бумаги. Я, не глядя, сунул их в сумку. Теперь уже поздно жалеть, надо было сразу соображать. — Номера с машин тоже на всякий случай свинтил.
«Вот это правильно, — мысленно согласился я. — С собой стоит забрать».
— Но, самое главное, — торжествующе сказал он, — я звезды на небе видел! Не наши это созвездия, ничего похожего, а славяне проживают в том же полушарии, где и Великие равнины.
— Ну и?..
— Возьми меня с собой в другой раз, дядя, — подчеркивая родственные связи, попросил Неждан, — не так, вынести что-нибудь, а посмотреть.
— Туристом! — обрадовался я. — На музеи полюбоваться, местной кухни попробовать.
— Учиться, — серьезно сказал он, — там намного больше можно получить, а у меня никаких проблем с вживанием и маскировкой не будет. Да и лишний помощник тебе не помешает. Людей на это дело брать не рекомендуется, неизвестно еще, как они себя поведут, попав на Землю. Да и взрослые тоже переучиваться должны, недаром ты нас взял, и рот легче заткнуть, и сказать можно все, что угодно, — щенки скорее поверят, чем повидавший жизнь мужик.
— Я тебя никогда не спрашивал, но вот теперь придется. Сколько ты из памяти у Лехи получил?
— На самом деле, — подумав, ответил Неждан, — я даже и сейчас толком не знаю. Это не память. Это скорее справочник. Как навыки и умения передают, так и у меня. Увидел в первый раз баржу — никакого удивления, даже знаю, какой двигатель стоит. Смотрю на машину и иногда знаю, как и что надо сделать, хотя никто никогда такого не объяснял. Чисто на автомате, совершенно не задумываясь. А вот когда у нас бульдозер появился, надо было изучать — явно отец никогда с ним дела не имел, но общие навыки имеются, уже проще. Язык, конечно, и — что странно — чтение и письмо, никогда про подобное не слышал. Не передаются такие вещи, только если специально, а учат азбуку еще в детстве. Иногда скажут что-то малопонятное русские в разговоре между собой, такое… ну жаргон или про прошлую жизнь, так я прекрасно понимаю, о чем речь идет. Только все равно я — это я, никакого двойного наложения памяти, абсолютное отсутствие воспоминаний о другой жизни, просто дополнительная полезная информация. И… — Он замолчал, подбирая слова, потом осторожно продолжил: — Я ведь не кривлю душой, когда говорю «отец», я чувствую родственную связь. Под хвост мне, что он не родной и его вечно нет, к своему родному у меня никаких чувств не было, он нами вовсе не интересовался. Это сложно объяснить, я абсолютно не эмпат, но настроение отца чувствую и прекрасно знаю, что могу на него положиться.
— Ладно, — подумав, отвечаю, — мысль у тебя интересная, тем более что хотел я заняться детьми, а тебе это легче будет. Просто надо все хорошо обдумать. Нельзя прийти и сказать: «Здрасте, я желаю учиться в вашем университете», даже при наличии толстой пачки денег нельзя. Ты должен стать официальной личностью, с документами и справками. Я поговорю с Лехой, будет нам собственный Штирлиц, если он согласится.
— И про Штирлица я тоже знаю, — заявил Неждан, — анекдоты, правда, часто не смешные, все больше игра слов.
— Ну если ты такой умный, то запросто озвучишь и мои дальнейшие слова.
— Рот закрыть про свои догадки и терпеливо дожидаться команды, — довольным тоном сказал он.
— Молодец, — согласился я. — Все правильно понимаешь. Пока что иди отсыпаться, мог и завтра подойти.
— Ага, — возмутился Неждан, — а ты опять исчезнешь неизвестно на сколько времени.
— Ничего, потерпишь. Если пойдешь на Землю, тебе придется несколько лет жить практически одному. Даже перекинуться большая проблема, а правды вообще никому не скажешь. Приучайся к терпению, очень полезное качество.
Я решил, что разговор на этом окончен.
— Что, — возмутился я, видя, что он не собирается уходить, — еще вопрос?
— Последний. Ты сказал: «детьми заняться». Что это значит?
— Если так хорошо соображаешь про людские дела, как ты думаешь, в четырнадцать лет тебя кто-то будет принимать всерьез? А я могу найти тебе родителей на Земле? Вот и подумай, что такое детский дом и очень ли тебе хочется проживать в таком.
— А хороший вариант, — задумчиво сказал Неждан, — через пару лет никто не спросит, откуда я взялся, паспорт-то вполне официальный. И никому до тебя нет дела. Зато можно присмотреться к малолеткам, может, и к нам кого забрать. Связь-то у меня будет?
— Пшел вон, разведчик хренов, — устало сказал я, — ты еще никуда не едешь. Ни сегодня, ни завтра.
— Уже пошел, — покладисто согласился будущий шпион, поднимаясь. — Вот только сначала возьми, — вручая мне тонкую тетрадь, сказал Неждан. — Это мы писали, кому и что в награду за работу. В смысле из будущей доли, как обещал. Имя, вещь. Большинство просьб вполне нормальные, вроде собственного оружия или жизняка, но иногда очень странные вещи попадаются, не знаю, как оценить. Бешеный хочет в военное училище, а что возраст неподходящий — это совершенно его не волнует, а кто-то из девчонок прямо в университет в Федерацию. Неграждане платить должны, так теперь появилась нормальная возможность. Короче, сам посмотришь.
