Очнувшись от брызг в лицо, я увидел обеспокоенно смотрящего на меня дедушку У. Живого. Или мы уже в небесных чертогах? Но тогда зачем меня поливают холодной водой? Боль в сломанной руке поспешила сообщить мне радостную весть, что я все еще среди живых, хотя и не очень… живой.
Когда очнулся снова, увидел свою руку, уже смазанную какой-то мазью и перевязанную чистым полотном. Острая боль перешла в тупое, но постоянное, как вселенная, нудение.
– Ты можешь меня понимать? – снова надо мной нарисовался образ дедушки У.
Поморщившись, я вяло кивнул, и потолок тут же, словно дождавшись, наконец, приглашения поиграть, весело закружился перед глазами. От желудка поднялась волна тошноты и чуть не выплюнулась наружу радостным фонтаном. С трудом сдержав порыв игривых кишок, я сглотнул, а ювелир успокаивающе положил руку на мой лоб:
– Тихо-тихо. Не так резко. Тебя бил настоящий мастер. Я удивлен, что ты так долго смог продержаться против него. У тебя стиль северного шо-шау, и учил хороший мастер, но сам ты либо недолго у него учился, либо ленился. Внучка тоже хороша! Если бы она, несмотря на все мои увещевания, не позволяла себе пренебрегать тренировками…
Лю, стоявшая рядом, зарделась и смущенно опустила глазки в пол.
– А ведь кому, как не ей, знать, что люди бывают очень разные! – продолжил дед нравоучительную беседу. – Но каков Микки!! Я не ожидал от внука старого товарища, что он пойдет на такое. Надо же было мне пригреть змею на груди. Этот паршивец сумел сделать копию ключа от защитных контуров и проследил, как отключается сигнализация. Если бы не твой крик и помощь – Лю, вероятно, уже не было бы в живых. Спасибо тебе, Гаррад, от всего нашего клана! – старый ювелир встал и искренне, в традициях гоблинов (руки прижаты к бедрам, спина круглая), низко поклонился мне.
Я хотел было мотнуть головой – чего уж там. Подумаешь, делов-то куча! Но только шевельнулся – потолок снова затеял игру в хоровод, и я вынужден был остановить свой порыв.
– Теперь послушай меня внимательно, Гаррад, – голос деда стал предельно серьезным. – Скоро здесь будет полно стражников. Начнут выяснять, кто и что. Так вот. Мой тебе совет – молчи о своих подвигах, иначе даже я не смогу защитить тебя от мести родственников погибших. Они не потерпят того, что истинного гоблина убил какой-то чужак, пусть и защищая свою жизнь. Да и мне некоторое время придется ходить с оглядкой, пока все не успокоятся. Давай скажем стражникам, что ты успел крикнуть, а потом тебя ударили дубинкой, ты потерял сознание и больше ничего не видел. Согласен?
– Да, – прохрипел я. Так и в самом деле было лучше. Ну никак не нужна мне сегодня слава. Даже такая вся из себя боевая.
Я был почти в сознании, когда нагрянула толпа стражников. Это были обычные сопповцы, поскольку интересы короны или внешние враги в нашем концерте были совершенно не задействованы. Были бы задействованы, сопповцы с облегчением спихнули бы дело в департамент охраны короны и пошли в ближайший кабак пить пиво. Но нет. Шпионов или самых завалящих заговорщиков мы представить им никак не могли – обычная уголовщина.
Лежа в ожидании, я весь извелся. В дополнение к нервотрепке самого нападения. И первое, что меня беспокоило, – это как мы вообще спаслись? Лю явно не могла долго продержаться против такого бойца, который нам противостоял. Вопрос другой – откуда он взялся в этой банде? Я допускаю, что большинство гоблинов с детства изучают боевые искусства из-за специфического отношения к ним других рас. «Зеленая обезьяна», «зелень подкильная», «чурбак зеленый» – такие эпитеты я не раз слышал в адрес гоблинов. Они, разумеется, тоже. Кроме словесных оскорблений, нередки были случаи физических нападений, причем чаще всего на женщин – они, на удивление, бывали очень даже привлекательны для представителей всех прочих рас. Парадокс, но так оно и есть. Таким образом, не можешь ответить – рискуешь потерять здоровье, а то и жизнь. Но при всем при том их мастера боевых искусств жили, окруженные почетом и уважением, а зарабатывали на уровне мастера-мага. Зачем кому-то из них понадобилось лезть в чужой дом – непонятно. Впрочем, я-то сам не эксперт, откуда мне знать реальный уровень того парня? Может, он и не такой уж мастер – просто для меня оказался крутоват. И все же, если дедушка У не прятал дома мастера боя, то получается… он сам справился и с той четверкой, что направилась по его душу, и к нам успел прийти на помощь. Тем более непонятно. Ведь одна из причин, по которым я, когда выполнял по утрам полный тренировочный комплекс базовых движений, не уродовал руки укрепляющими упражнениями, заключалась в том, что боялся потерять гибкость и подвижность пальцев. Если ювелир – мастер боевых искусств, то как он умудряется оставаться ювелиром? Загадка.
Второе нервировало гораздо больше. А если стражники потребуют амулет, удостоверяющий личность? Я им дам, а они тут же доложат эльфийке, что беглец найден. Как быть? Снова убегать я пока физически не способен. Правда, вполне возможно, все мои страхи не стоят пыли под ногами, но кто знает? А вдруг стоят? Вдруг я чем-то оскорбил могущественную особу? Одна надежда, что со временем все успокоится и про меня забудут.
К моей постели подошли два офицера СОПП в цивильной одежде. Оба примерно одинакового роста. Оба – человеки. Один из них грузноват и одышлив – похож на канцелярского работника. Другой – атлетически сложен и похож на волка, загоняющего добычу. Они представились. Грузного звали Глифар. Атлета – Скапил. В глазах у обоих застыла усталость и плохо скрываемое безразличие. Видно, что картина преступления у них уже сложилась, ничего особенного они в ней явно не видели и предстоящий допрос покалеченного свидетеля глухой ночью рассматривали как пустую формальность. Быстрее бы покончить с этим и пойти попить пивка в ближайший кабачок.
Они профессионально улыбнулись, пожелали здоровья, извинились за беспокойство, сказали, что понимают – после тяжелых травм пострадавшему нужен покой, но служба есть служба, и они вынуждены задать несколько вопросов. Глифар сел на табуретку, достал блокнот, недавно появившуюся в продаже ручку-самописку и приготовился записывать мои показания. Не такого масштаба дело, чтобы использовать дорогие записывающие амулеты. Скапил, в свою очередь, взял другую табуретку, сел поближе ко мне и начал задавать вопросы. Они были просты, но для меня очень неудобны:
– Назовите ваше имя, титул, место рождения.
– Р-ра… – прохрипел я и вполне натурально изобразил слабость на грани обморока. Особенно напрягаться не пришлось, потому что слабость действительно была. Правда, не настолько уж и сильная… Х-м. Сильная слабость. Интересное выражение.
Писатель… ну, тот, что записывал ответы… Глифар крикнул в коридор, чтобы пригласили девушку или старика. Пришли оба. Лю, молодец какая, прихватила с собой кружку целебного отвара и стала поить меня им, словно маленького. Одновременно она трещала без умолку, вываливая на стражников кучу сведений, казалось бы, обо всем, но в то же время ни о чем таком особенном.
– Вы знаете, эти разбойники чуть не убили мальчика. Да я же вижу! Я уже на третьем курсе академии! Эмпат-целитель! Теперь верите? Дедушка взял паренька после того, как уволил этого противного Микки… Как почему противный?! Но я же эмпат-целитель, а он все время приставал, проходу мне не давал, когда дедушка отлучался по делам… Ну, конечно, он украл амулет-ключ и подглядел, как отключить сигнализацию… Нет, я не знаю остальных. Никто мне не знаком из этой компании… Меня же уже спрашивали… Такой толстый усатый орк. У него еще один клык обломан… Нет, я ему про клык не говорила. А что, очень обижается? Но я же понимаю. А вы Ра больше не трогайте, он ведь нас всех спас. Как крикнет: «Тревога!» Мы с дедушкой как подхватились… а тут бандиты, и он лежит на полу весь в крови… Кто он?! Да Ра же! Да его так зовут. Они ему руку сломали, а потом по голове ударили! Ну как они могли, он же еще совсем мальчишка! Зачем дедушка нанял? Так у меня занятия, а стирать, убирать, готовить надо. И дедушке помогать… Ну и что, что Ра не гоблин! Что же он, не человек, получается?
