Невозмутимым видом девушка могла переплюнуть орочьего шамана, перебравшего с дозой специфических грибочков, но аура четко показывала, насколько она на самом деле была далека от спокойствия зеркала предутреннего лесного озера.
– А почему в конце весны?
– Кое-кому надо закончить учи… э-э-э… учебное заведение.
Вскоре пришли два санитара, бережно – а как же, клиент затребовал эмпата, стало быть, глубоко (или широко) обожаемый – усадили Стовруса на кресло-каталку и повезли в глубь больницы. На прощание маркиз потребовал от меня чуть ли не поклясться, что я его навещу завтра.
– Нам надо поговорить.
– Хорошо. Поговорим.
Из больницы мы с Силорой вышли уже как давние и хорошие знакомые. Даже к окнам синхронно развернулись и вздохнули.
– Думаю, с ним все будет хорошо, – сказал я.
Девушка кивнула и протянула мне на прощание руку, которую я не стал по-простому стискивать и энергично трясти, а склонился и поцеловал.
– Все будет хорошо, Силора.
Мы разошлись, и я направился в лавку ювелира, размышляя по дороге о тех изменениях в конструкции, которые необходимо внести. Хорошо это или плохо – в результате длительного нажатия на пиктограмму разряжать весь амулет залпом, используя дополнительно еще и некоторую толику магической энергии самого накопителя, связывающую вещество в единое целое? Надо сказать, что ничего нового я не открыл – соответствующую структуру нам еще в училище показывали, но предупреждали, что она пока недостаточно изучена, и хотя опыт применения имеется, но все же никто сейчас не может сказать, насколько далеко может зайти реакция разрушения кристалла с выделением магической энергии. Некоторые, но далеко не все, теоретики пугали расчетами, согласно которым реакция изъятия магической энергии может дойти до выделения всей до капли энергии вещества, а ее там очень и очень много. Что станет с веществом при этом – тоже непонятно. Отдельные одиозные личности выдвигали полубезумные гипотезы про перерождение вещества в нечто, не содержащее магии вообще. И даже фантазировали о том, как могут выглядеть миры, где магии вовсе нет. Я склонен думать, что если и есть такие миры, то магия там обязательно есть тоже, разве что иного вида. Впрочем, каждое поколение ученых мнит, что уж оно-то имеет представление о строении мира, наиболее близкое к истинному. Другие ученые ехидно утверждали, что будь оно так, как пишут трусы, мир уже давно взорвался бы на ошметки того самого гипотетического вещества без магической составляющей. Эдакий «Большой Бум». Так что добраться до этой самой «полной энергии» еще предстоит, и потеть над решением задачи потребуется не одному поколению магов. Поэтому, используя этот набор магем, да еще в своей переработке, я все-таки рисковал, но рисковал не так чтобы очень.
На следующий день я пришел к Стоврусу ближе к обеду, после утренних процедур. Маркиза поместили в палату люкс, мало отличавшуюся по богатству интерьера от гостиничного номера такого же класса. В дверях меня встретил представительный лакей в ливрее дома Варрабских: невысокий, с небольшим брюшком, роскошными пушистыми бакенбардами и аккуратно зализанными тремя волосинками на голове, но столь обремененный чувством собственного величия, что, казалось, согни он шею в поклоне чуть больше, и груз раздавит его в кровавую лепешку.
Вспоминая детские годы, могу определенно сказать – наш дворецкий с посторонними вел себя, похоже, еще более величественно и надменно, что не мешало ему быть человеком добрым и открытым. Особенно со мной… пока я вел себя подобающим молодому князю образом. В противном случае он становился… противным: чопорным, холодным и безупречно официальным. «Что будет угодно пожелать, молодой ньор?», «Соизвольте пройти в свои апартаменты…», «Прошу извинить мое вмешательство, но не дозволит ли молодой ньор показать, как следует правильно держать вилочку для фруктов?»
Раненый герой выглядел уже гораздо лучше и первым делом похвастался:
– Гар, др-рать твою кошку, целитель обещал через два дня выписать! У меня уже практически все прошло. Он настоящий волшебник, этот дедушка. Он пришел с кучей учеников и учениц, там была такая миниатюрная гоблинка, так и хотелось облизнуться. Если бы не Силора, я бы точно за ней приударил, и плевать, что гоблинка. И зовут ее – представляешь? – Лю. Наверное, от слова любовь! Она-то мне и правила руку, да так ловко, будто ей уже не раз приходилось это делать. А мне пять золотых скостили за то, что я разрешил практикантам мной заняться. Конечно же, они все делали под присмотром деда, а кое-что и сам дед… но все равно так здорово сделали! В меня словно заново душу вдохнули…
Его состояние мне было очень даже знакомо. Сам недавно испытывал. Сразу после сеанса эмпата-целителя на короткий срок возникает подъем сил и легкая эйфория, которая, к счастью, не заканчивается депрессией. Отсюда некоторая восторженность и сумбурность речи маркиза. Еще немного поговорив на тему, как здесь удобно и хорошо: «Не переселиться ли сюда жить? Ха-ха!» – Стоврус приостановил поток слов и уже более серьезно сказал:
– Я просил тебя прийти по двум причинам. О первой ты, наверное, догадался сам. Я от всей души хочу поблагодарить тебя за твой очень своевременный и воистину бесценный подарок. Мало того, я предлагаю тебе свою дружбу и признательность моего рода. Если понадобится моя помощь, сделаю все, что смогу.
Маркиз, не вставая с постели, подал мне здоровую руку, которую я с удовольствием пожал. Мне нравился этот парень. Несмотря на длиннющую родословную и богатство рода, он явно меньше всего склонен был оценивать людей по этим признакам. На вечеринке это было очень заметно. Когда он полностью расслабился, холодность и высокомерие слетели с него, словно луковая шелуха. Он так же просто и по-дружески разговаривал с однокурсниками, не могущими похвастаться ни знатностью рода, ни капиталом, как с равными по положению и достатку.
– Во-вторых, я прошу продать мне три амулета, как их там?..
– Шируши.
– Да, шируши. По той цене, каковую я имел честь слышать от тебя ранее. Пятьдесят золотых, если не ошибаюсь.
– Да. Именно такую цену я называл.
Откровенно говоря, я предполагал нечто подобное и прихватил с собой… пять штук. Но у маркиза, вероятно, на сегодняшний день не было больше денег. Буквально тут же я получил подтверждение своим догадкам:
– Я хотел бы купить все, что у тебя остались, но в данный момент не располагаю необходимыми средствами. Вот если бы ты согласился подождать немного… примерно месяц…
– Не вижу препятствий, поскольку не купец, чтобы зависеть от оборота. Все равно раньше полугода я того охотника не встречу…
– А почему он именно к тебе обратился? Он друг вашей семьи?.. Прости, я, кажется, проявляю неуместное любопытство. Но уж больно странно звучит название «шируши». Я о таких не слышал. Даже непонятно – раса это или название человеческого племени, а то и орочьего клана.
– Про шируши я и сам мало знаю, да и тот охотник тоже ничего не рассказывал толком, – пожал я плечами. – Насколько я понял, жили они до магической войны, в которой было фактически уничтожено княжество Бахрийское, примерно в центре пустыни на границе с северными варварами. Вероятно, тоже стали жертвами войны.
