— Держите нас в курсе состояния девочки, — выходя, сказала госпожа Мангровия.
Когда все клиентки покинули салон, члены братства Всеобщего Беспорядка взялись за руки, пытаясь синхронизировать дыхание, для того чтобы вновь создать магический круг и вернуться в видение вчерашней ночи. Закрыв глаза, они вновь очутились в саду. Теперь был день и на небе ярко светило солнце. Лейла вновь увидела растение, но то, что находилось рядом с ним, заставило её вздрогнуть.
— Это же фонтан в саду Айви Буллитпот! — в ужасе закричала она.
В этот момент печальная музыка прекратилась.
3. Преступная трусость
Лейле было очень страшно. Уже то, что ей предстояло выполнить своё первое задание, сильно напугало её. Но то, что она оказалась в саду Айви, на территории, которую ведьма знала как свои пять пальцев, заставляло её содрогаться от ужаса. И к тому же Лейла так и не поняла, что случилось с тем деревом и каким образом могла она помочь ему.
Вернувшись в зал Всеобщего Беспорядка, Лейла посмотрела на сестёр. Тётушка Френки одобрительно кивнула ей.
— Мне кажется, я уже видела что-то подобное, — сказала она, взяв в руки Магический кодекс и принимаясь листать его огромные страницы, исписанные заклинаниями и историями про волшебство. — Садись, девочка.
Лейла и остальные члены братства уселись на круглый диван.
— Вот. Самое жестокое заклинание, которое может быть направлено против существа, обладающего магической силой. Я знала, что найду его здесь.
Тётушка Френки открыла Кодекс на странице, где были изображены странные деревья с изломанными ветками и узловатыми стволами, похожие на живые создания, просящие о помощи.
— Это фрау Холле, — тётушка указала на дерево, напоминающее женскую фигуру. — Она, как и я, выросла в Шварцвальде, и в детстве мы часто играли вместе. Однажды она подарила целый мешок золота той, у кого в сердце нет осколка, сумевшей починить матрас, без которого фрау Холле не могла спать. Так жадные и злые ведьмы узнали о её богатстве, превратили мою подругу в бузину и отобрали у неё все деньги.
— Какая трусость, — возмутилась Елена. — Бороться с кем-то, кто не может защитить себя!
С хорошей подругой моей семьи много веков назад случилась такая же неприятность, — кивнула она, вспоминая древнюю историю греческой земли. — Её звали Дафна, и её превратили в лавровое дерево.
— Зелёное заклятие, — угрюмо кивнула бабушка Эрминия. — Беспощадное и мрачное заклинание. Ведьмы, которые становятся жертвами этого колдовства, превращаются в деревья. Они не могут ни двигаться, ни говорить. Им больше не подвластна магия, им не убежать. Они навсегда остаются недвижимыми и немыми.
Лейла вздрогнула. Это заклинание казалось ей слишком жестоким и необъяснимым.
— Но зачем? — спросила она.
— Возможно, кто-то боится того, что ведьма расскажет всем какой-то важный секрет, — предположила тётушка Френки.
— Нам нужно её спасти! — выкрикнула Лейла, не задумываясь ни на минуту.
Эрминия посмотрела внучке прямо в глаза:
— Тебе придётся сделать это в одиночку, мы не сможем помочь тебе, потому что это твой вызов. Ты сможешь с этим справиться?
Лейла задумчиво посмотрела на бабушку. Ей придётся вернуться в сад Айви, где её могут убить. Она знала, что природный дар — невидимость — поможет ей, но всё равно это было слишком рискованно.
— Что я должна сделать? — спросила она.
— Единственный способ снять Зелёное заклятие, — ответила Франциска, — это прочитать древнее Заклинание глаз, но, для того чтобы оно сработало, произнести его должен кто-то, кто очень хорошо относится к ведьме, превращённой в дерево.
— Разве кто-то может хорошо относиться к злой ведьме? Кому удастся полюбить человека, сердце которого заледенело от ненависти? — спросила Лейла.
— Именно в этом тебе и предстоит разобраться, — подвела итог Эрминия.
4. Бум! Бум! Бум!
— Страбилия, снижаемся, — приказала Лейла, и метла тут же направилась в сторону сада Айви Буллитпот. Было около полуночи, и на небе, очистившемся после грозы, горели сотни звёзд.
Зажмурившись, Лейла сконцентрировалась на своём природном даре — когда до земли оставалось всего несколько метров, она исчезла.
— Страбилия, тормози, — прошептала ведьмочка, и метла легко и плавно приземлилась на погружённую во тьму лужайку.
Спрятав метлу в кустах, Лейла, стараясь не шуметь, пошла вдоль изгороди в поисках заколдованного растения.
Неожиданно что-то привлекло её внимание: сквозь задёрнутые в окне дома Буллитпот шторы прорывался зелёный свет, в полумраке освещавший изгородь. Свет помог Лейле разглядеть дерево: сейчас оно казалось ещё более нереальным, чем в её видении.
Лейла с опаской приблизилась. Она должна была обнаружить что-нибудь, что указало бы на то, кем была заколдованная женщина, чтобы потом найти того, кто мог её любить. Но она не понимала, что нужно искать. Растение обвивало ограду так же тихо и неподвижно, как любое другое растение в мире, и не давало никаких подсказок. Набравшись смелости, Лейла протянула руку и дотронулась до ветки.
Но ничего не произошло.
Она осмотрела листья и погладила ствол. Ничего.
Лейла наклонилась: быть может, эта женщина потеряла что-нибудь, что могло бы помочь Лейле узнать, кто она?
Но растение казалось совсем обычным, ничто не давало ей даже подсказки. А вот свет в доме Айви говорил о том, что там что-то происходило, и, похоже, что-то не совсем обычное.
Из окна слышались какие-то голоса.
— Доброй полночи, Ваше Мистическое Величество! — приветствовали свою новую королеву все ведьмы мира, собравшиеся на Кристаллическую конференцию.
Лейла не расслышала ответа, но теперь ей многое стало понятно: Джойс исчезла, а её место заняла Айви Буллитпот, и она наверняка уже придумала план по поимке непокорной ведьмочки и её сестёр. В этом доме происходило что-то очень важное и очень опасное, и Лейле было необходимо точно знать, о чём говорили ведьмы. Она решила отложить исследование заколдованного дерева и немедленно проникнуть в дом Айви Буллитпот.
Дверь была заперта на ключ. Девочка посмотрела на мрачный фасад дома, пытаясь найти другой вход. Все окна, кроме одного на самой вершине башенки, были закрыты опущенными ставнями: дом казался неприступным. Оставалась только труба на крыше. Подбежав к кустам, Лейла схватила Страбилию и прошептала:
— Доставь меня туда, Страбилия!
