— Спасибо за ноты, Флориан, — сказала Лейла, не смея взглянуть ему в глаза.
— Да, спасибо за ноты, Флориан. А теперь у нас очень много дел. Так что пока! — грубо прекратила разговор Астра, взяла под руку свою новую подругу и потащила её к выходу.
Лейла снова сбежала.
— Не обращай внимания, — принялась утешать его Франциска. — Возвращайся домой и забудь об этом.
Флориан пожал плечами.
— Ну, хорошо, — сказал он тихо, — до свидания.
Он шёл по улице, не переставая думать о Лейле и её загадочном деревце. Когда Флориан увидел ноты, которые девочка забыла на мамином пюпитре, он очень обрадовался, что сможет ещё раз попросить у Лейлы объяснения случившегося тем вечером в кондитерской Ковент-Гардена. Но и на этот раз Лейла ушла от ответа. Она скрывала от него что-то, чем уже поделилась с Астрой. И это очень его расстраивало.
— Драгоценная моя, он по уши в тебя влюбился! Поверь мне! — воскликнула Астра, которую, казалось, больше интересовали мальчики, чем пение. — Ноты были просто предлогом, на самом деле он хотел тебя увидеть. Неужели ты не заметила, как он на тебя смотрел?
— А как он на меня смотрел? — спросила Лейла, усаживаясь на кровать в комнате, где она спала, когда оставалась ночевать у бабушки.
— Глазами в форме сердца!
Покраснев, Лейла потупила взгляд.
— И ещё, разве ты не заметила, как он отреагировал на то, что ты показала мне своё деревце раньше, чем ему: ему не нравится, что мы дружим, он хочет, чтобы ты была только с ним.
— Правда?
— Конечно! Но ты правильно делаешь, что держишь его на расстоянии. Мне он кажется каким-то странным…
Флориан действительно не был самым нормальным мальчиком, которого Лейла знала. Но и она, будучи ведьмой, не могла претендовать на обычность. Что ж, зато и в этот раз ей не пришлось ему всё объяснять, и это заслуга Астры. Астра хорошо разбиралась в делах сердечных, Лейла же в этом ничего не понимала.
— Хорошо, что ты была вместе со мной, — сказала Лейла.
— А для чего же тогда нужны подруги? — спросила белокурая девочка с лучезарной улыбкой.
— Правильно! — подтвердила Лейла, улыбнувшись ещё шире, чем Астра. — Теперь я должна помочь тебе. Какую песню ты собиралась исполнять на прослушивании?
Астра откашлялась и запела.
Её голос перескакивал с одной ноты на другую, как неуклюжий эквилибрист перескакивает с перекладины на перекладину.
— Послушайте, там кот застрял на дереве! — заволновались клиентки, сидевшие в очереди перед кабинетом Елены.
— Как он отчаянно мяукает! — кивнула миссис Беннет, надевая пальто.
— Этот звук разрывает мне сердце! — воскликнула леди Вайнона, находившаяся в зимнем саду тётушки Франциски, стёкла которого дрожали от высоких нот, которые брала Астра.
— О каком коте вы говорите? Это же новая подруга Лейлы и… у меня уже разрываются барабанные перепонки, — проворчала тётушка Френки. — Девочки, можно потише?! — крикнула она.
— Да, тётя, извини! — отозвалась Лейла со второго этажа.
Затем она обескураженно посмотрела на Астру. Миссис Пюррет была права: Астре словно медведь на ухо наступил.
Девочка вывела последнюю дрожащую ноту и удовлетворённо спросила:
— Ну как?
Из всех песен Джойс Астра выбрала для прослушивания «Лунную радугу», её самую любимую! Как здорово! Лейла не могла не радоваться: значит, Астра действительно ей близка… только очень уж фальшиво она поёт!
5. Любовь с первого взгляда
— Здравствуйте, господа, — обратилась стюардесса к Фланнагану, Прин и Брозиусу, — не желаете ли снять пальто и головные уборы? В отделении для ручной клади ещё много места…
Уже более двух часов верные солдаты Белоснежной колдуньи находились на борту этого самолёта, но им никак не удавалось расслабиться. Они отправились в путь в полном обмундировании: в белых меховых шапках и длинных синих шинелях, наглухо застёгнутых на два ряда золотых пуговиц. Мистер Фланнаган строго-настрого приказал своему отряду не снимать форму в течение всего путешествия, но сейчас становилось действительно слишком жарко.
— Можно? — с надеждой спросил Брозиус.
— Тишина, порядок и дисциплина! — отчеканил Фланнаган. — Никто из нас ничего не снимет. Мы выполняем задание Белоснежной колдуньи, и мы должны держать марку!
— Уф-фа! — пробормотал Брозиус.
Стюардесса была поражена.
— Могу я, по крайней мере, предложить вам что-нибудь съесть? — спросила она, не переставая улыбаться.
Получив поднос с закусками, Брозиус тут же повеселел.
— Эта машина с крыльями гениальна: в ней можно лететь и есть одновременно! — воскликнул он.
— Эта машина называется самолёт. И она вовсе не гениальна. Те, у кого в сердце нет осколка, ничего толком не умеют: они зачем-то придумывают сложные машины для того, чтобы делать самые простые вещи, — сварливо сказала мадам Прин. — И эта дурацкая одежда… Ведь перья гораздо удобнее и красивее. Уж не говоря про обувь: зачем нужны эти ботинки? Ходить в них — всё равно что летать в металлической коробке. Ты не чувствуешь ветра, тебя не согревает солнце. Абсурд!
— А торт вкусный! Можно я съем и твой кусок? — попросил Брозиус. Ему, в отличие от коллег, очень нравилось находиться в человеческом теле.
— Где твои манеры, кадет?! — сделал ему замечание Фланнаган. — Мы летим на самолёте в первый и последний раз, и давайте постараемся оставить только хорошие воспоминания о Блистательном воздушном отряде.
— Надеюсь, вы правы, капитан, и это действительно мой последний полёт на этой машине, — перебила его мадам Прин.
— Без сомнения, — торжественно кивнул Фланнаган. — В следующий раз мы полетим на борту метлы Королевы ведьм!
Мадам преданно посмотрела на своего капитана. Их ждала очень трудная и, возможно, самая важная миссия за всю их карьеру, и она была уверена, что под предводительством Фланнагана всё пройдёт как надо.
Облегчённо вздохнув, мадам принялась смотреть в иллюминатор. Они летели над морем. Волны, пенясь, бились о берег острова. Сверху они были похожи на кружевную кайму вокруг большого зелёного шерстяного одеяла. Тёмное небо чередовалось с ярко-голубым. Ветер гулял между облаками, облака отражались в морской воде. Это было небо Ирландии.
Немногим позже и чуть-чуть ниже Её Мистическое Величество из окна своей гостиной задумчиво рассматривала берег Голуэя. Поглаживая чёрного кота, она прокручивала в голове план первого дня охоты на Недоделанную.
