Для Джозефа, Уильяма, Кэти, Анны и Джека
Введение
Далеко-далеко, рассекая пространство, как огромная резная фигура на бушприте величественного каменного корабля, простирается Край, окутанный туманами, покрытый лесами, скалами, болотами и открытый лишь небу, в которое он вонзился.
Множество существ населяют его разнообразные ландшафты — от троллей, трогов и гоблинов Дремучих Лесов до духов и призраков предательских Сумеречных Лесов, от мертвенно-бледных оборванцев Топей до белых воронов Каменных Садов. А в Нижнем Городе, оседлавшем Реку Края, кишат и копошатся самые разнообразные существа со всех концов Края в надежде добиться для себя того, что они считают лучшей участью в сравнении с той жизнью, которую оставили в прошлом.
Не все обитатели Края чувствуют под ногами твёрдую почву. Некоторые — граждане великого парящего города Санктафракса — буквально витают в облаках. В пышных дворцах и высоких башнях живут и работают академики, алхимики, их ассистенты и ученики, а также все те, кто так или иначе участвуют в жизни Санктафракса: слуги, стража, повара, дворники. Прикреплённая длинной и мощной Якорной Цепью к самому центру Нижнего Города скала, на которой построен Санктафракс, все ещё продолжает расти. Подобно всем другим воздушным скалам Края, она зародилась в Каменных Садах, постоянно увеличиваясь в размерах, высунулась из земли, подталкиваемая другими глыбами, растущими под ней. Когда скала стала достаточно большой и лёгкой, чтобы воспарить в небеса, к ней прикрепили Якорную Цепь.
Прошло много лет. Поколения за поколениями трудились над сооружением на этой скале все более величественных, все более высоких зданий. Когда-то поражавшие воображение Большая Библиотека и Дворец Света сейчас кажутся карликами рядом с Колледжем Облаков, величественной Школой Света и Тьмы, двумя башнями-близнецами аналитиков Дымки и, конечно же, великолепной Обсерваторией Лофтуса. Недавние пристройки к мраморному Центральному Виадуку, соединяющему Обсерваторию и Большой Зал, поражают невиданным богатством отделки с причудливым орнаментом.
Всё это пребывает под неусыпным надзором, которого выбирают из самых умных и, как считается, неподкупных академиков Санктафракса. В прошлом Этот пост занимал один из библиотекарей-землеводов. Теперь, когда Санктафракс контролируется небоведами, Высочайший Академик избирается из их числа.
Имя правящего ныне Высочайшего Академика — Линиус Паллитакс. Он отец и вдовец. В своей тронной речи он говорил, что небоведам следует снова объединить усилия с отстранёнными от власти землеведами во имя общего блага. А сам он обнаружил затем великую истину, запрятанную в глубине парящей скалы: если земля и небо объединяются с неправыми целями, то результатом будет не общее благо, а торжество всеобщего зла.
Дремучие Леса, Край, Сумеречный Лес, Топи и Каменные Сады, Нижний Город и Санктафракс — названия на географической карте.
И за каждым из них стоит множество историй — историй, записанных на древних свитках, историй, которые переходят из уст в уста, от поколения к поколению, историй, которые рассказываются и по сей день.
Одну из таких историй мы и хотим вам поведать.
Глава первая. Дворец теней
Громадный сводчатый вестибюль Дворца Теней был погружён в тишину, нарушаемую лишь завыванием ветра и мягким эхом шаркающих конечностей громадного насекомого, неуверенно ковылявшего по мраморному полу. Высоко над ним лучи приглушённого света пробивались сквозь расположенные по окружности арочные окна и рассекали сумрачный воздух. Из-за того что парящая на Якорной цепи скала Санктафракса медленно поворачивалась на потру, освещение менялось и тени танцевали.
Долгоногий паук на мгновение задержался у подножия взмывающей вверх лестницы и посмотрел ввысь.
Его кожа, такая же полупрозрачная, как и арочные окна высоко над ним, не могла скрыть движение крови по венам, биение шести сердец и медленное переваривание его вечерней трапезы в просматриваемом насквозь желудке. Свет отражался от его вибрирующих антенн, от кубка и от овальной бутыли, стоящих на полированном медном подносе, зажатом в когтях чудища. Паук внимательно прислушивался.
— Где вы, хозяин? Где вы? — бормотал он.
Он наклонил вбок клиновидную голову. Его антенны собирали неясные отзвуки голосов, звучавших по всему громадному зданию: пустопорожняя болтовня старой няньки Вельмы, лесной троллихи, мягкое мурлыканье девочки — молодой госпожи, углублённой в решение какой-то сложной задачи, и вот, вне сомнения из кабинета хозяина, сухой кашель.
— Я слышу вас, хозяин, — откликнулось чудище. — Уверен, новость, которую я принёс, надо слегка запить, — щебетнул он про себя. Сопровождаемый бренчанием кубка о бутылку, он начал подъём по лестнице.
Эту лестницу долгоногий паук знал хорошо. Но он знал и каждый другой закуток обширного Дворца Теней, его потайные камеры, западни, коридоры, ведущие в никуда, большой балкон, с высоты которого в течение вот уже многих столетий Высочайший Академик обращался к интригующим, строящим козни академикам. Более того, чудище знало и все дворцовые секреты. Его антенны улавливали шёпот, сплетни и кривотолки.
Паук остановился на первой площадке, тяжко, с присвистом, дыша, сознавая, что он не становится моложе. Он был стар даже для паука. Прошло сто восемьдесят лет с того дня, когда он вылупился из яйца в подземных садах бродильной колонии гоблинов, вдали отсюда, в Дремучих Лесах. Так давно, так давно…
Но вот нагрянули работорговцы. Они уничтожили драгоценные грибные грядки и захватили работавших в садах пауков. Но не Твизла, нет. Он был тогда молод, быстр и сообразителен. Услышав, как работорговцы проламывают стены, он спрятался, затаился, сделался невидимым. Затем, прячась в тени, он скрылся в Дремучих Лесах. Всё время прислушиваясь, всегда начеку. Тени стали его друзьями.
Твизл добрался до второй площадки. Когда-то здесь он впервые увидел своего нового хозяина — Линиуса Паллитакса, самого молодого Высочайшего Академика на памяти живущих, и его молодую жену. Она стояла у входа в гардеробную, смеясь над нелепым видом мужа в новом облачении, с Большой Печатью, болтавшейся у него на шее. Слегка неуклюжая из-за будущего ребёнка, такая милая и полная жизни, она казалась неуместной в пыльном старом дворце.
