— Потрясающе! — прошептал он.
Обеденный зал был полон. Клиенты сидели за щедро накрытыми столами; официанты и официантки с подносами на поднятых вверх руках умело лавировали меж столами, разнося пирожки с харкотиной, тартинки с серой и патокой и чаши с разноцветным «глупом»; цепочка гоблинов, танцующих конгу, роняя липкую драчену и кусочки вонючего рисового пудинга, извиваясь, проталкивалась из одной гостиной в другую.
В баре клиентов тоже хватало. То и дело вцепляясь друг другу в рожу, гоблины пытались привлечь к себе внихмание бармена, весьма угрюхмого типа с тщательно прилизанными волосами, в темном костюме и с ярким галстуком радужной расцветки. Гоблины дурными голосами выкрикивали свои заказы и яростно расталкивали других, чтобы занять хместо за стойкой. В углу одинокий гоблин с вытянутым лицом и загробным голосом вращал ручку шарманки, наполняя помещение звуками довольно монотонной мелодии. Под потолком медленно вращался зеркальный шар, посылая пятнышки и стрелы отраженного света в техмноватый зал.
— Первоклассное местечко! — воскликнул Рогатый Барон, и широкая улыбка словно прилипла к его устам. — Все так тонко… так изысканно… так ГРЯЗНО! — Он вздохнул. — Ингрид никогда бы этого не одобрила!
— Совершенно верно! — Бенсон очень старался перекричать адский гвалт, царивший вокруг, и все подсовывал уведомление похитителей барону под нос. — И если ты, господин мой, вспомнишь о том, что баронесса…
И тут перед ними возник сгорбленный гном в длинном запятнанном черном жилете и грубых полосатых штанах.
— Добрый вечер! — сердечно приветствовал он гостей. — Добро пожаловать в наш клуб, который столь славен своими пирожками с драченой! Желаю вам провести поистине незабываемую ночь! Однако, господин мой, я что-то не припомню, чтобы мы видели тебя здесь раньше?
— Верно, я здесь впервые, — признался Рогатый Барон.
— Я так и понял, — понимающе кивнул гном. — Я давно служу здесь метрдотелем и горжусь тем, что никогда не забываю ни одного, хотя бы раз увиденного лица. Или такого вот великолепного шлема! Его, похоже, только что отполировали, верно?
Рогатый Барон кивнул и сообщил:
— И дополнительно заточили рога!
— Какая прелесть! — воскликнул метрдотель. — Возможно, господин предпочел бы, чтобы я от греха подальше убрал сей драгоценный шлем в безопасное местечко?
— Ни в коем случае! — Рогатый Барон даже головой затряс от негодования. — Я никогда и нигде не — снимаю своего шлема! Ведь я, в конце концов, Рогатый Барон!
Гном от удивления потерял дар речи.
— О, как же, как же! Рогатый Барон! Мне следовало бы догадаться!.. — заторопился он. — РОГАТЫЙ БАРОН! Клянусь, господин мой, это великая честь для нас! — Он протянул липкую руку: — Смарм-Подлиза, к твоим услугам!
Рогатый Барон величаво склонил голову.
Смарм хихикнул:
— Рогатый Барон! Надо же! Я просто ушам своим не верю! И мы не сумели устроить достойный прием такому гостю! А теперь, если господину угодно будет принять у меня этот слюнявчик и последовать за мной, то я предоставлю ему самый лучший столик в заведении. — Гном игриво подмигнул, — Он находится в весьма интересном месте, можно сказать, на линии огня! Сюда, прошу вас.
— По-моему, здесь довольно опасно, — пробормотал Бенсон, покорно плетясь за Смармом и Рогатым Бароном.
Музыка стала громче; толпа в зале безумствовала. Когда Смарм вел Рогатого Барона (в детском слюнявчике, заботливо обвязанном вокруг шеи) мимо бара, тот с интересом увидел, как огромный людоед в грязных шароварах проталкивается к стойке.
— Ну, чего тебе? — грубо спросил его бармен.
— Двойную порцию меренг с кремом, — проревел людоед.
— Сейчас будет готово, — сказал бармен. Он стряхнул густую липкую массу в большой стакан, украсил ее сверху двумя меренгами и вишенкой и влепил все это прямо в физиономию ждущего у стойки людоеда.
— Восхитительно! — причмокнул людоед и сказал чуть придушенным голосом, звонко шлепнув на стойку золотую монету: — И еще одну порцию — для тебя!
— Возражать не буду, черт побери! — воскликнул угрюмый бармен. И оглядел тех, что роились у стойки. — Следующий! — рявкнул он.
Клиенты тут же настойчиво заверещали: «Я! Я! Я! Нет, я первый! Не толкайся! А мне вон ту хорошенькую тартинку с очистками, и чтоб сверху чихнули!»
— Не угодно ли господам чего-нибудь в баре? — спросил Смарм.
— Угодно, — сказал Рогатый Барон. — Эй, бармен! — крикнул он высокомерно. — Парочку самых лучших пирожков с драченой, которыми, как говорят, славится ваше заведение!
— Сейчас получишь. Останешься доволен, ручаюсь! — прорычал бармен, и вдоль стойки пробежала волна смешков.
— Пришлешь все на верхний стол, — сказал метрдотель и повернулся к Рогатому Барону. — Сюда, пожалуйста.
Он провел его по небольшой лесенке на выступающую над залом платформу. Столик, к которому он устремился, был занят шестью ярко размалеванными гоблинками в грязных, запятнанных бальных платьях и головных уборах, напоминавших восточные тиары. Смарм быстренько их прогнал и набросил на стол грязноватую скатерку.
— Присаживайтесь, господин мой, — сказал он Рогатому Барону, ловко отодвигая стул. — Внизу скоро начнется вечернее представление.
Бенсон сел напротив — как раз в тот момент, когда над головой у него пролетели два рисовых пудинга, политые какой-то желтой гадостью. Рядом в уголке радостно пискнули два гоблина: их внезапно с ног до головы облепили земляничным и чесночным бланманже.
— Похоже, уже началось, — заметил Рогатый Барон.
— Это все пустяки, — сказал Смарм. — Вот погодите — скоро начнут летать тяжелые торты, пропитанные вином и залитые сбитыми сливками!
Официант, весь обляпанный рисовым пудингом с шоколадным соусом, принес барону и Бенсону из бара два больших пирога с драченой.
— Это подарок-приветствие. За счет заведения, — пояснил Смарм.
— Спасибо, — сказал Рогатый Барон. Взяв свой пирог, он неожиданно повернулся в Бенсону и с криком: — Вот тебе драчена в глаз! — залепил ему пирогом прямо в физиономию.
Булькая и отплевываясь, Бенсон вытер лицо слюнявчиком.
— Ах, как это мило, господин мой! — с трудом выговорил он. — Но позволь и мне! — И, подхватив свой пирог, он с неменьшей силой залепил им прямо в выжидательно подставленную физиономию Рогатого Барона.
— Есть! — воскликнул Рогатый Барон. — Выдающийся удар! Еще два пирога с драченой, — крикнул он пробегавшему мимо официанту. — И поскорее!
Когда довольный метрдотель наконец их оставил, Рогатый Барон с сияющими глазами сказал Бенсону:
— Честное слово, такие штуки заставляют меня вновь почувствовать себя молодым! — Он откинулся на спинку стула и мечтательно произнес: — Я уж и забыл, как, бывало, субботними вечерами в Гоблинтауне… М-да… В былые времена я порой так расходился, что у меня волосы клочьями в стороны летели.
