В конце концов, она обосновалась в комнате с балконом. Из–за ужасного остекления не было видно унылый запущенный двор со старыми скрипучими детскими качелями.
Дзиииинь!
Звонок в дверь вернул ее к реальности. Спрыгнув с подоконника, где она намывала высокие кухонные окна, Ника бросила тряпку в ведро с водой и, вытирая руки полотенцем, пошла открывать двери. Барбос ринулся вместе с ней встречать гостей. За последние три дня у нее перебывали почти все соседи. Вдруг кого–то еще пробрало любопытство, что же за личность поселилась с ними в одном подъезде?
Удивительное дело. Оказывается, никто в подъезде не знал, что квартира который год стоит пустой. Они вообще не знали, что в их подъезде есть квартира с шестым номером. И теперь дружно удивлялись, куда смотрели их глаза. Куда, куда? Туда, куда им отвела их бабушка Настасья. Ника все больше убеждалась, что квартира раньше принадлежала ей. Но по какой–то неведомой причине колдунья решила ее продать, переселившись в квартиру гораздо меньших размеров. Она крупно подозревала, что дело вовсе не в деньгах и сложности содержать такую огромную жилплощадь на трудовую пенсию. Но пока воздерживалась от разговоров на эту тему. Чувствовала, придет время, и женщина сама ей все расскажет.
Дзинь! Дзинь! Дзиииииинь!
Кто–то нетерпеливый продолжал звонить. Барбос зарычал и вздыбил шерсть на загривке. Ника насторожилась. Раньше пес ни на кого так не реагировал. Сбавив шаг, неслышно подошла к двери и, прижавшись ухом, прислушалась к своим ощущениям. Это не те, чьего появления она ждала и опасалась каждый день.
Сняв цепочку, открыла дверь и улыбнулась парню и девчонке. Бабушка Настасья говорила ей о них. Близнецы брат и сестра из двенадцатой квартиры. Дети той самой женщины, с которой она столкнулась в день приезда.
Парень оказался чуть выше сестры и шире в плечах, что сразу выдавало в нем спортсмена. Девушка пониже и тонкая, как тростинка. Оба черноволосые. У нее волосы до пояса и ровная челка. У него короткая модная стрижка, делающая похожим на плейбоя. У обоих яркие голубые глаза, опушенные черными ресницами. Она хорошенькая, как куколка. Он очень симпатичный. И при этом, как и положено близнецам, удивительно похожи друг на друга. Оба в голубых джинсах, белых футболках. На ногах удобные кроссовки. Будто только что вернулись с тренировки. В руках у девушки четыре пакета сока. У парня три коробки с пиццей.
Барбос высунулся в подъезд и принялся обнюхивать гостей. Рыкнул на парня, на что тот только фыркнул. И завилял хвостом перед его сестрой, от радости пытаясь лизнуть ее за руку. Краснея за поведение питомца, Ника схватилась за ошейник и оттащила пса от визитеров.
– Фу, Барбос. Иди в дом, – затолкав его в квартиру, обратилась к близнецам. – Простите, обычно он ведет себя прилично.
– Ты Вероника? – парень дождался ее кивка. – Я Денис, – указал на себя, потом на сестру. – А это Дашка. Мать сказала, ты наша новая соседка. Вот пришли знакомиться, – и продемонстрировал коробки с пиццей.
– Привет, – Даша улыбнулась и, исхитрившись удержать одной рукой пакеты с соком, другую протянула для рукопожатия. – Наша мама Анна Николаевна Воронцова. Мы из двенадцатой. Пустишь к себе? Или посидим на улице?
– Проходите, – Ника посторонилась и опять была вынуждена схватить Барбоса, решившего, что открытая дверь – это приглашение погулять, и ринувшегося в подъезд на лестницу.
– Резвый он у тебя, – Денис с интересом осматривал обшарпанные стены коридора. Заглянул в пару пустых комнат. И то и дело косился на идущего за ним по пятам Барбоса. – Что за порода?
– Барбосовская, – рассмеялась Ника, видя недоумение на лицах близнецов. Она уже поняла, что здесь мало кто заводит питомцев из искренней любви к животным. Все больше для престижа. – Проходите, только у меня не на чем сидеть и некуда положить пиццу, кроме как на пол. Его я уже отмыла. Правда, пока только на кухне.
Расположились на полу с удобствами. Денис с Барбосом поделили место под окном у батареи. Даша сидела напротив нее, скрестив ноги по–турецки. И как ей это удается в таких узких джинсах? Сама Ника так объелась пиццы, что развязала тесемку на шортах, чтобы пояс не давил на оттопыренное пузо. Привалившись спиной к стене, вытянула ноги, стараясь не задевать кроссовками Дениса.
Посиделки затянулись. За окном давно стемнело, и зажженные свечи добавили пустому помещению капельку уюта. Расходиться не хотелось. Ребята оказались общительными, с прекрасным чувством юмора. Разговор вертелся о том, у кого какое было детство. Денис рассказал о спортивной спецшколе. О ежедневных тренировках по шесть часов. В шестнадцать лет он уже был мастером спорта по плаванию и прыжкам в воду. Вот откуда широкие плечи и поджарая фигура без единой капли жира. Мать надеялась сделать из него олимпийского чемпиона, а он, гоняя на скутере, попал в аварию, сломал ногу, и о спорте пришлось забыть на целый год. Месяц отлежал в больнице. За это время пересмотрел планы на дальнейшую жизнь. Он с детства бредил просторами вселенной, мечтал стать космонавтом и работать на международной космической станции. Пока предки были на работе, и ему приходилось одному валяться дома с ногой в гипсе, подтянул знания по физике, химии, математике и астрономии, экстерном сдал экзамены в школе и поступил в университет на астрофизический.
– Мать была в шоке, – смеялась Даша. – Неделю вся квартира воняла сердечными каплями.
– Зато отец меня одобрил, – Денис тоже улыбался, вспоминая семейные дебаты на тему, быть ему пловцом или космонавтом.
– Даш, а ты уже решила, куда будешь поступать? – на мгновение Нике захотелось уговорить девушку поступать вместе с ней. С подругой всяко будет веселей. Но, как оказалось, Даша уже определилась с планами на жизнь.
– Я буду учиться на соцработника и по окончании университета уеду в Африку работать в благотворительной миссии. Хочу помогать людям. А ты? На кого хочешь учиться?
– Я подала документы в архитектурный, – Ника запнулась, не зная, сказать – не сказать? Не покажется ли ее мечта на фоне грандиозных планов покорения космоса и спасения невинных слишком… обычной? – Хочу сделать этот мир красивым.
На мгновение повисла тишина, очень неуютная в пустой квартире.
– Круто, – первым пришел в себя Денис. – Тогда за успех в осуществлении желаний.
Они подняли пластиковые стаканчики с соком и тожественно чокнулись.
– Почему ты не купишь посуду? Предки мало денег дали? – Даша скомкала стаканчик и бросила в пакет, специально отведенный для мусора.
– Да нет. Деньги есть. Просто я на днях заходила на чай к бабушке Настасье…
– Ну, ты нашла на кого равняться, – перебил ее Денис – Настасья Валерьевна из княжеского рода. Ее дед во время революции остался в России, и за служение правому делу его имущество не подверглось конфискации. Я даже боюсь представить, сколько стоит вся ее обстановка по сегодняшним расценкам.
Что–то подобное она подозревала. Слишком нетривиальная бабулька.
