Рядом с убитым возвышаются четыре немые, неподвижные фигуры. Трое мужчин в серых камзолах и крупная женщина с красным, очень суровым лицом.
Заметив нас, фигуры вздрогнули, женщина всплеснула руками. Голос моего провожатого прозвучал гневно, требовательно, будто не вопрос задает, а приказывает:
– Что произошло?
Рука эльфийки взметнулась вверх, указывая на меня:
– Это она.
– Что? – не понял ушастый, но локоть мой сдавил еще сильней.
– Туруса убила эта самка. – Спокойствие, прозвучавшее в голосе эльфийки, удивило. Наверное, дама в шоке.
– Она? – неверяще выпалил знатный гость, уставился на меня огромными, как блюдца, глазами. – Но как?
– Уйдите, – глухо сказала эльфийка. От ее слов вздрогнули все, даже мой провожатый, которому бояться слуг явно не по статусу.
Три эльфа в серых камзолах уставились на женщину, но, получив подтверждающий кивок, бодрым шагом поспешили прочь. Эльфийка самолично проводила их до выхода, плотно притворила дверь. Мне даже скрежет проворачиваемого ключа послышался, отчего по спине прошел холодок – слишком хорошо помню этот звук.
– Это она, – повторила эльфийка, снова ткнув в меня пальцем.
– Не может быть. Я нашел ее только что, на дороге.
– Она сбежала от нас, ваша светлость, – с поклоном сообщила женщина, – а прежде убила Туруса, как видите.
– В голове не укладывается. А как она вообще тут очутилась? Кто ее хозяин?
Эльфийка вздохнула, нервно расправила складки пышного серого платья:
– Вы.
Пришлось прикусить язык, чтобы не закричать, – эльф сдавил мой локоть с силой тяжелоатлета. И, кажется, я начала понимать, что к чему… Но додумывать не пришлось, эльфийка поспешила объяснить «его светлости»:
– Это ваша самка, господин Орис. Вчера вечером ее доставил Шердом. Сказал – подарок.
Эльф шумно сглотнул и выпалил:
– Подарок? На кой ляд мне этот подарок?! Шердом что же, умом тронулся?
– Вот и я так подумала, – отозвалась женщина. – Не хотела брать, но разве я вправе отказаться от подарка верховного мага королевства? Я закрыла самку в одной из комнат, до вашего возвращения. Все равно, кроме вас, решение принять никто не может. И вот пять минут назад… мы нашли Туруса. Я сразу поспешила проверить комнату, но та оказалась пуста. Видимо, самка пыталась сбежать, а Турус хотел остановить, за это и поплатился.
– Нет! – вскрикнула я. – Я не хотела! Это вышло случайно!
– Цыц! – гаркнул Орис, в этот момент выглядел он куда страшнее того волка. – Да, удружил Шердом… Интересно, а нового дворецкого тоже подарит?
Дворецкого? О нет… Значит, толстый… Ну конечно! Как раньше-то не догадалась? Ни один богач ни за что не наденет на себя такой мерзкий серенький камзол и вряд ли доведет свое тело и физиономию до такого состояния.
От осознания того, что убитый – простой слуга, мне стало значительно легче.
– Он пытался меня изнасиловать, – пискнула я. Тут же наткнулась на два очень красноречивых взгляда. Смотреть так умеют только психиатры с очень большим стажем.
– Врешь, – сказала эльфийка.
– Меня сюда одна служанка привела. Говорила, что ведет к хозяину.
– Вот как? – протянул эльф.
Теперь, когда меня не волокли, смогла рассмотреть его получше. Действительно очень похож на Грегора. Те же темные волосы, черные, как ночь, глаза, ровный нос, красивый подбородок… И только одно радикальное отличие – характер.
Грегор при всем цинизме и злобе казался в миллион раз приятнее Ориса. Даже в тот момент, когда унижал меня перед всем эльфийским сообществом и призраком короля, он оставался каким-то… мягким. А этот… Взгляд холоднее могильной плиты, движения резкие, всякий раз хочется закрыться, кажется – ударит. Я вдруг поняла: Ориса боюсь больше, чем распластанного на полу покойника, больше насилия и атомной войны.
– Неужели Турус и впрямь пытался завладеть… этим?
В том, что эльф не верит собственным словам, я не сомневалась. Эльфийка в сером платье тоже не верила. А я вновь попыталась оправдаться:
– Я сбежала потому, что испугалась…
– Правильно испугалась, – тут же откликнулся Орис, взгляд стал еще злее. Я невольно попятилась, даже боль в ступне чувствовать перестала.
– Но, – испуганно вскрикнула женщина, – ее ведь Шердом прислал!
Взгляд Ориса клещом впился в мое лицо. Нос брезгливо сморщился, глаза превратились в две крошечные бездны, на дне которых обитает Зло. Да, именно Зло, с большой, с самой большой буквы!
Когда взгляд замер на моем декольте, я похолодела.
– А это что? – Его пальцы потянулись к вырезу, а я замерла, как загипнотизированный кролик. Орис поддел пальцем шнурок и вытащил из декольте кошелек. – Так ты еще и воровка… Нет, ну это ни в какие ворота не лезет.
– Ее прислал Шердом, – в который раз напомнила женщина.
– Да хоть король! – гаркнул Орис, оскалился: – Что еще ты взяла?
– Ки… кинжал, – выдохнула я.
Рука Ориса стиснула кошелек с такой силой, что мне показалось – монеты вот-вот погнутся.
– Эй! – крикнул он. Меня чуть не сшибло звуковой волной, а сердце подпрыгнуло к горлу.
Короткий топот за дверью, совершенно отчетливый скрежет, и в кабинет ворвались трое молодцов в серых камзолах.
– Помогите Берте запереть это чудовище!
Когда меня впихнули в знакомую светлую спаленку, я облегченно выдохнула. Впрочем, принимать это как знак снисхождения не стоило: видимо, тут просто нет тюрьмы. Или тюрьма есть, а мест нет.
Прежде чем крупная эльфийка захлопнула дверь, успела спросить:
– Берта, а кто вы?
– Экономка! – зло ответила та.
Дверь затворилась, снова раздался скрежет, ручка несколько раз дернулась.
Зачем проверять? Я ведь все равно никуда не денусь. Даже если оставить дверь нараспашку. Некуда мне идти и незачем. И вообще, я искренне рада, что меня вернули и разоблачили. А то где бы я сейчас была? В темном лесу, в обнимку с волками?
Тут меня тоже миловать не станут, но зато похоронят нормально. Или нет?
Черт, ну почему все так плохо?
После всех перипетий сил совсем не осталось, но я все-таки скинула платье и туфельки, которые превратились в растрепанные тряпки, и забралась под одеяло. Последняя ночь в этом доме, последняя ночь в этом мире и… на этом свете.
Интересно, а загробный мир существует? Наверное, да. Если есть прошлое, куда можно переместиться и где, как оказалось, человек в рабстве у эльфов, значит, загробная жизнь тоже бывает. Только хорошо это или плохо – понятия не имею.
