Дженни обернулась. Перед глазами прыгала и тряслась белая пустыня, пробел, неизвестность, взятая в тесные скобки черно-седыми громадами гор. Как бы ей хотелось здесь затеряться, войти в пустоту и не выйти оттуда. Полиция – совсем не худший вариант.
«Есть ли у Фреймуса свой спутник? – задумалась она. – Какие у него пределы возможностей? Есть ли они вообще или мне придется бежать вечно, до самого края мира? Ах да, мы же туда и едем».
Дженни улыбнулась и крепче обхватила Арвета. Удивительное дело, но она даже умудрилась задремать в таком положении – на бешено несущемся снегоходе, с мерзнущими руками и брызгами наста, режущими лицо. Иначе нельзя было назвать то состояние, в которое она впала в какой-то момент. Воздух вокруг загустел, стал тягучим, будто застывающая золотистая карамель, он и цвет такой приобрел, в нем все вязло, и Дженни почувствовала, как ее увлекает этот мощный поток. Ее тянуло куда-то, как тянет случайный обломок скалы обманчиво неторопливое движение густой лавы – раскаленной, жаркой, вскрывающейся бело-алыми трещинами в багровом панцире.
«Такое уже было, – подумала Дженни. – Такое со мной уже происходило… раньше. Чья-то сила влекла меня к себе, и я прошла сквозь золотое сердце, чтобы… чтобы стать членом Магуса!»
Это осознание пробило ее, как мгновенный разряд тока.
«Я не сплю! Я на Дороге Снов!» – Девушку охватила дрожь. Значит ли это, что кто-то из ее друзей жив? Может быть… дед?
Марко Франчелли жив, вдруг поняла она. Это знание появилось ниоткуда, родилось в ней вслед за вопросом о его судьбе.
Он жив. И…
«Синяя печать… печать фейри… он хочет отдать ее в обмен на жизнь своей приемной внучки» – это было похоже на беззвучный шепот, который она могла видеть. Строчки вспыхивали внутри нее, и она не только понимала их смысл, но и чувствовала отношение говорящего. Недоброе отношение к ней и к деду.
«Магусы должны знать… – шептал кто-то невидимый, и речь его вилась, как синий дым. – Темники сумели воззвать… Кто-то пришел из Тартара и придет еще… Договор под угрозой… из-за Дженни Далфин и Марко Франчелли…» Девушка покрылась холодным потом. Она хотела проснуться, она больше не хотела видеть этот сон, не желала слышать этот беззвучный шепот, который был адресован вовсе не ей. Она не должна это знать! Но пробуждение ускользало, вытекало, как свет сквозь пальцы – она слышала рев мотора, чувствовала ветер и мороз, стягивающий щеки и губы, различала даже крики Арвета, который ее подбадривал, но не могла пробиться к действительности, не могла выпутаться из липких объятий Дороги Снов.
«Отпустите меня! – Дженни боролась, она рвалась к свету, солнцу и снегу, а золотое течение уносило ее прочь. – Я вас не слушаю!»
«Дженни Далфин… это ключ и причина перемен, – теперь говорил кто-то совсем другой, гораздо более древний, ронял синеватые крупинки слов в золотое варево. – Мы уже не те, что прежде… Ты не слышишь гула перемен, еле уловимого, как слабое дуновение воздуха? Ты не видишь, как Магус меняется, как он жаждет измениться? Ты не чувствуешь, как судьба идет к нам, подобно огненному столпу? Значит, ты слепой глупец. Мир меняется, и, возможно, она – его объяснение и выбор…»
Дженни закричала, и ее вышвырнуло прочь, в привычную реальность – золото и синева снов исчезли, уступили место белизне снега и черноте скал. Низкие кусты выбрасывали свои цепкие ветви, точно руки, из-под снега, и так и норовили сбросить ее на землю. Но она вцепилась в Арвета и всхлипывала, размазывала быстро сохнущие слезы о его куртку. И просила только об одном – чтобы он ничего не заметил и продолжал вести снегоход.
Арвет не обернулся. Он был занят – он гнал вперед из последних сил. Он не хотел говорить Дженни, но кажется, пару раз он видел над кромкой гор вертолет. Таинственный снегоход не отставал, шел ровно за ними. Арвет лавировал и отклонялся от курса, стараясь, чтобы их преследователю солнце било прямо в глаза. Но даже если вертолет ищет не их, водителю снегохода достаточно просто идти по колее, которую они за собой оставляют. Арвет тронул Дженни и указал вперед:
– Сморстабббрин! Ледник!
Дженни подняла глаза, и ей стало жутко. Солнце сияло изо всех своих зимних сил, небо полнилось невыносимой синевой, а прямо на их пути все круче поднималась стена гор, забор на половину мира, составленный из необъятных громад, на чьих вершинах распростерся дракон. Он был невероятен, он выворачивал свое брюхо насыщенного бирюзового цвета и подставлял его солнцу – мол, щекочи, и жаль, ты ничего не сможешь сделать, потому что твое время еще не настало. Он запускал свои непомерно длинные лапы в долины и терзал ими каменную плоть гор. Он топорщил острые гребни, и ветер полировал его снежно-прозрачную чешую. Он был велик. Он был древен. Он был живой. И он их не пропустит.
Дженни различила это так же четко, как и недавний шепот на Дороге Снов. Только сейчас девушка начала осознавать, в каком мире она оказалась – в мире, который еще помнил поступь Первых и их певучую речь, в мире, где древность все еще была повседневностью. Если даже в обжитом, домашнем, по сути, Люсеботне она умудрилась столкнуться с ниссе и фоссегримом – духом водопада, то что же ее ждет здесь, в чистом сердце норвежских гор?
Она затравленно огляделась, но ничего не могла сделать – снегоход вез их все глубже, в самую пасть дракона. Ей оставалось только надеяться, что те, кто обитают в этих горах (о, как явно она уже слышала их размеренные шаги и мерные удары сердца), примут их за обычных людей и оставят без внимания двух человеческих мошек, дерзнувших нарушить покой Йотунхеймена.
Арвет был встревожен, но его беспокоили более прозаические проблемы. Точнее, одна проблема – снегоход, идущий по пятам. Вот если бы началась метель. Или лучше того – буря. Арвет поглядел в небо без малейшего следа облаков. Глупо. Ни он, ни Дженни заклинать облака не умеют. Надо молиться и гнать машину до последней капли бензина. Хорошо, хоть топлива в достатке в запасных канистрах.
«Канистры!»
Арвет похолодел. Они забыли запасные канистры у домика! Нет, как ОН мог их там оставить? Ладно Дженни, ей изрядно досталось, но как он забыл об этом? От этого зависит их жизнь!
Арвет лихорадочно размышлял, вертел в голове карту окрестностей, которую изучил досконально. Пожалуй, есть шанс. Как говорит путеводитель, в приюте возле горы Стороксла припасена канистра-другая для нужд егерей. Если его уже не использовали…
Арвет не хотел думать об этом, но надо было рассмотреть все варианты. Если у них кончится бензин, остаются только лыжи. Уйти на них от снегохода… Есть один вариант, и Арвет его даже просчитывал. Но это очень опасно.
«Мы оторвемся. Там есть бензин. Все будет хорошо. – Арвет прибегнул к простой, но такой эффективной технике самоубеждения, какую используют все мужчины – вне зависимости от расы, возраста и религиозной принадлежности, когда чувствуют, что ситуация выходит из-под контроля. – Мы доедем до края мира, Джен!»
Простое решение большой проблемы было прямо за его спиной. Если бы Дженни Далфин знала, какие мысли мучают Арвета, она бы рассмеялась. Метель, Арвет? Буря? Что может быть проще для Видящей Магуса – первой за триста лет?
