Как я догадался, сначала «тройка» (Зиновьев, Каменев, Сталин) пыталась решить все принципиальные политические вопросы в своем кругу. Но попытки Зиновьева, довольно крепко перепуганного перспективой усиления Сталина, опиравшегося на Секретариат, загнать Иосифа Виссарионовича в угол фактически развалили «тройку». Естественно, Сталин и не думал соглашаться со своим изгнанием из Секретариата, предлагавшимся Зиновьевым, и удовлетвориться постом руководителя одного из второстепенных наркоматов – ну, например, возглавить Наркомпочтель СССР.
Поэтому теперь для Сталина стало выгодным вынести вопросы подготовки XIII съезда на заседания полного состава Политбюро, чтобы противопоставить Зиновьеву и Каменеву не слишком к ним расположенных Рыкова, Томского и кандидатов в члены Политбюро Бухарина и Молотова. Другие кандидаты – Калинин и Рудзутак – были склонны занять позицию присоединения к сильнейшей группировке. Было неясно, как поведет себя Троцкий (возможно, даже ему самому), но в любом случае Сталину, как ему казалось, удалось сколотить в Политбюро новое большинство. Вот только это большинство оказалось достаточно податливым и уступчивым, однако все же не вполне послушным. Да и Троцкий вносил определенный разброд, вставая то на одну сторону, то на другую, то терзая всех своими совсем уж оригинальными предложениями… Так или иначе, но желание Зиновьева совсем «задвинуть» Сталина не осуществилось.
Но тогда, перед съездом и в его ходе, я еще ничего не знал об этих закулисных играх и мог судить лишь об их итоге, когда были опубликованы решения состоявшегося после съезда Пленума ЦК.
* * *
Просматривая в начале июня газету «Правда», читаю сообщение о Пленуме ЦК, избравшем Политбюро, Оргбюро и Секретариат. Щацкин, хотя мы с ним успели пару раз переговорить по телефону, никак не мог выбраться из ЦК РКСМ, извинялся, но вынужден был отложить нашу встречу. К его радости, в резолюцию XIII съезда «О печати» удалось внести пункт: «Должна быть создана всероссийская комсомольская газета». И теперь он спешно готовил для ЦК РКСМ вопрос о создании всероссийской комсомольской газеты на базе редакции газеты Московского горкома РКСМ «Молодой ленинец». Так что пока буду разбираться с итогами съезда сам, без его помощи.
Так, по составу Политбюро – никаких изменений. Кандидаты – вроде те же, что и были… Постойте, а Молотов? Он на XIII съезде был избран кандидатом в члены Политбюро или все же позже? Не помню. Во всяком случае, сегодня в списке кандидатов его нет.
Оргбюро… Исчез Андреев, а ведь про него я точно помню – был! Появились Фрунзе и Дзержинский, но так и должно было быть? Или в той жизни они были лишь кандидатами? Опять не могу вспомнить. Каганович – только кандидат в члены Оргбюро. А это как? Так же, как было, или иначе? Увы, на этот раз кнопка F1 не срабатывает (шучу, однако…).
Секретариат… Мама родная! Упразднили-таки пост генсека! И Сталина в секретариате вообще нет. И Кагановича нет! Появились Бубнов и Угланов, которые, как мне кажется, были введены туда, но позже, не сразу по итогам съезда…
Итак, что же мы имеем в сухом остатке? Верные сторонники Сталина потеснены, но еще сохраняют некоторые позиции. Заметно усилились «умеренные» (или «правые») большевики, сторонники Рыкова, Томского, Бухарина. Но и Зиновьев с Каменевым провели своих людей, хотя и не так много. А что же со Сталиным? Неужели за ним остались только посты в Политбюро и Оргбюро – и никаких прямых административных рычагов в руках?
Ответ я получил в том же номере «Правды», читая сообщения о сессии ВЦИК. Опаньки! Иосиф Виссарионович у нас стал председателем Совнаркома.
Это, конечно, не почти всесильный генсек, имеющий в руках послушный Секретариат, но тоже кое-что. Немного зная Сталина, надо надеяться, что он сможет распорядиться этим постом должным образом. Хотя трудновато ему придется на первых-то порах. Не позавидуешь. Наркомами так не покомандуешь, как секретарями ЦК. Да и вникать придется не в одну лишь аппаратную механику и политические расклады, а в бездну и прорву конкретных хозяйственных вопросов.
Ну а Рыкова куда дели? Замом Сталина. Так, Каменев остался председателем СТО (но эта некогда очень важная должность все больше и больше превращается в декоративную). По наркоматам… А не помню я, кто каким тогда заведовал! Те, про кого помню, – все на месте. Куйбышев – нарком РКИ и одновременно председатель ЦКК. Цюрупа – председатель Госплана. А, вот и первое отличие! Нарком по военным и морским делам – Фрунзе, а не Троцкий. Но дальше – опять все на своих местах. Дзержинский – председатель ВСНХ. Рудзутак – глава НКПС. Красин – наркомат внешней торговли, Чичерин – НКИД…
Кстати, что же с Троцким? Смотри-ка, практически как в моей реальности! Член коллегии ВСНХ. И до кучи – всякие комитеты: концессионный, научно-технический, энергетический, да еще и совещание по качеству. Ну-ну. Знаем мы, чем борьба за качество обычно кончается…
В начале июня, шестого числа, после работы иду, как уже пристрастился делать каждую пятницу, в динамовский тир на Лубянке. Иду, размышляя, что занятия стрельбой просто так – бессмысленны, если я не собираюсь выступать в соревнованиях… или обзаводиться собственным оружием. Но вот только обещание Лиды подобрать что-нибудь компактное пока так и осталось обещанием. И – на тебе! – у самого входа как раз и встречаюсь с Лидой Лагутиной.
Поздоровавшись, вместе спускаемся в подвал. За стрельбой особо не поболтаешь, но даже после тренировки, когда я провожал ее по Неглинке, а затем по бульварам домой, она была неожиданно молчалива. Мы перешли Тверскую, и Лида вдруг повернула в сторону, противоположную дому, направившись к скамейкам, огибавшим плавной дугой памятник Пушкину. Народу на бульваре в этот час было немало, но свободные места нашлись, и, повинуясь ее молчаливому приглашению, присаживаюсь рядом с ней.
Какое-то время она не произносила ни слова, и у меня была возможность обежать взглядом вокруг.
Дальше по бульвару, на невидимой для нас из-за деревьев и кустов небольшой эстраде, имевшей характерную форму раковины, духовой оркестр энергично наяривает что-то из вальсов Штрауса, а потом переходит на «Дунайские волны». Рядом с нами на скамейках и поодаль, на своеобразных тяжелых металлических стульях, расположились весьма разнообразные типажи. Оказалось, что уже и в это время в ходу цветные надувные шарики, с которыми носятся дети. Мимо степенно прогуливаются девушки в довольно длинных юбках, но я обращаю внимание на то, что мода начала уже их стремительно укорачивать, во всяком случае по сравнению с прошлым годом. Можно разглядеть светлые нитяные чулки, на некоторых – белые (тоже писк моды, наверное?). А вот туфельки на большинстве простенькие, парусиновые.
В толпе бросаются в глаза красные косынки – это в основном девчонки из рабочей молодежи, хотя не у всех из них цвет косынок – красный. Проходят по аллеям франтоватые матросы в бескозырках и форменках, в черных клешах на широких ремнях с латунными пряжками. А вот прошли два молодых парня в гимнастерках, буденновках с голубыми звездами, на нарукавных суконных клапанах – по три кубаря. Похоже, недавно окончили какие-то командирские курсы, но какие – этого по цвету петлиц и клапанов определить не могу (уж больно запутанная сейчас система этих знаков различия).
