– Я чуть не плакала, – искренне добавила Александра, она перемешивала в себе такого рода воспоминания и такие намеки на свое будущее; музыка освещает пульсирующим светом своей лампы пещеру нашего существования.
Даррил казался смущенным их похвалой, готовый раствориться в ней без остатка. Он встряхнул лохматой головой, как собака, отряхивающаяся от воды, а потом сделал какое-то неуловимое движение, будто поставил на место свою челюсть теми же двумя пальцами, которыми вытер углы рта.
– Вроде неплохо получилось, – согласился он. – О'кей, а сейчас давайте послушаем вот это, под названием «Как высоко плывет луна».
Этопрошло похуже, хотя действовало то же колдовство. Колдовство кражи и превращений, думала Александра, нет искреннего творческого возбуждения, только смелость чудовищных комбинаций. Третьей была представлена нежная мелодия «Yesterday» «Битлз», разбитая запинающимся ритмом самбы; она их всех рассмешила, не было того эффекта, что от первой вещи, и не было, возможно, и такого намерения.
– Итак, – сказал Ван Хорн, поднимаясь с места. – Вот какая у меня идея. Мой друг в Нью-Йорке сказал, что контактирует с администратором студии звукозаписи, и, если я разработаю дюжину таких вещей, возможно, мы сможем достать бабки, чтобы поддержать это учреждение на плаву. Итак, каково ваше мнение?
– По-моему, это необычно, – высказалась Сьюки, ее полная верхняя губа прикрыла нижнюю с выражением серьезности, что, тем не менее, выглядело так, будто она насмешничает.
– Что необычно? – спросил Ван Хорн, его лицо болезненно искривилось. – Тайни Тим был необычным. Либерас был необычным. Ли Харви Освальд был необычным. Чтобы привлечь хоть какое-то внимание в наше время, нужно быть не от мира сего.
– Этому учреждению нужны бабки? – спросила Джейн Смарт резко.
– Ну, мне так сказали, дорогуша.
– Кто? – спросила Сьюки.
– Да кое-кто, – рассеянно сказал он, глядя, прищурившись, сквозь пламя свечей, как будто не мог видеть ничего, кроме их отражений. – Представители банкиров. Будущие партнеры. – Внезапно он раскланялся в шутовской манере фильма ужасов, приседая в своем старом черном смокинге, как хромой, его ноги производили неверные движения, как прикрепленные на шарнирах. – Хватит о делах, – сказал он. – Пошли в гостиную. Давайте напьемся.
Что-то замышлялось. Александра почувствовала какой-то толчок: появился необъятный, гладкий склон депрессии – будто внутри у нее открылась автоматическая дверь, управляемая датчиком, спрятанным в сознании, и уже ничто не могло ее спасти от надвигающейся тьмы – ни сладкий сон, ни таблетки, ни солнечное утро. Ее жизнь была замком из песка, и она знала, что все, увиденное ею сегодня, обернется печалью.
Ужасные, покрытые пылью творения поп-арта в гостиной были печальны, несколько флуоресцентных ламп в светильниках наверху отсутствовали или мигали с жужжанием. В большой длинной комнате нужно было собрать больше людей, чтобы она неожиданно наполнилась весельем, для которого и была создана; комната показалась Александре редко посещаемой церковью, вроде тех, что пионеры Колорадо построили у горных дорог и в которые никто никогда больше не заглядывал. Это скорее упадок, чем отречение, все слишком заняты заменой свечей в своем грузовом пикапе или восстановлением сил после субботней ночи, места для парковки заросли травой, скамьи с подставками все еще хранили в себе сборники церковных гимнов.
– Где Дженни? – спросила она вслух.
– Леди еще убирается в лаборатории, – сказала Ребекка. – Она так трудится, что я беспокоюсь за ее здоровье.
– Как там идут дела? – спросила Сьюки у Даррила. – Когда я смогу покрасить крышу киловаттами? Люди до сих пор останавливают меня на улице и спрашивают об этом, потому что я писала о вас статью.
– Да, – проворчал он, подобно чревовещателю, голос исходил из какого-то колодца рядом с его головой, – и те старые дураки, которым ты продала старый хлам Гэбриела, ругают мою идею, как я слышал. Пошли они на х… Они смеялись над Леонардо. Они смеялись над парнем, изобретшим застежку-молнию, дьявол, как там его звали? Он один из невоспетых гениев изобретательства. Впрочем, я задавался вопросом, не окажутся ли микроорганизмы нужным способом достижения цели? Нужно использовать механизм, который всегда под рукой и самовоспроизводится. Биотехнология: знаете, кто впереди в технологии добычи природного газа? Китайцы, представляете себе?
– А не можем ли мы использовать меньше электричества? – спросила Сьюки, по привычке беря интервью. – И больше прилагать собственных сил? Ведь никому не нужен, например, разделочный электронож.
– Нужен, если он есть у вашего соседа, – сказал Ван Хорн. – А потом вам понадобится еще один, чтобы заменить первый. И еще один. И еще. Фидель! Deseo beber! [51]
Слуга в пижаме цвета хаки, жалкой, бесформенной да еще и с намеком на военную угрозу, принес напитки и блюдо с huevos picantes [52]
и пальмовыми ядрами. В отсутствие Дженни, что удивительно, беседа тянулась медленно, они успели привыкнуть к ней, как привыкают к тому, перед кем можно хвастаться, кого можно развлекать, шокировать и наставлять. Им не хватало ее молчания и широко распахнутых глаз. Александра, в надежде, что искусство, любое искусство, сможет остановить непрерывное истечение меланхолии, двигалась между гигантских гамбургеров и керамических мишеней для дротиков, как будто никогда раньше их не видела; она и в самом деле видела не все. На четырехфутовом постаменте из черной крашеной фанеры, под прозрачным колоколом покоилась иронически-реалистическая копия – трехмерный Уэйн Тибо – белый глазированный свадебный торт. Тем не менее, вместо привычных жениха и невесты на самом верху стояли две обнаженные фигуры, женская розовая, белокурая и округлая, и черноволосая мужская более темного оттенка розового, но с мертвенно-белым полуэрегированным пенисом длиной в сантиметр. Александру интересовало, что за материал использовался для этого сооружения: торту не хватало литой бронзы, а также покрытия из обливной керамики. Она решила, что это акриловый гипс. Никто, кроме Ребекки, несущей тарелку маленьких крабов, фаршированных пастой хихи, не мог ее видеть, и Александра подняла колокол и дотронулась до глазированного края. Нежный кусочек его отломился под ее пальцем. Она взяла палец в рот. Сладко. Он был действительно покрыт глазурью, настоящий торт, и свежий.
Даррил, широко и размашисто жестикулируя, обрисовывал Сьюки и Джейн другой подход к вопросам энергетики.
– Геотермальная энергетика, если вырыть шахту. А почему, черт возьми, нет? В Альпах каждый день роют туннели тридцатикилометровой длины – единственная проблема, чтобы не сгорел трансформатор. Металл будет плавиться, как оловянные солдатики на Венере. А знаете, каков ответ? Он невероятно прост. Камень. Нужно делать все машины, все приводы и газотурбины из камня. Это возможно! Можно резать гранит так же хорошо, как фрезеровать сталь. Можно отливать пружины из цемента, представляете? Все происходит на уровне элементарных частиц. И в металле так же, как в кремне, когда наступил бронзовый век.
