Я сдерживал себя, убеждал не добиваться большего, однако не мог не желать общения с ней, жаждал его. И льстил себя надеждой, что ей необходим контакт со мною. Ведь она сама, по собственной инициативе возобновляла этот контакт. Я замечал, что она успокаивалась, расслаблялась, когда я входил в комнату, улыбалась. Её улыбка говорила: «Вот и отлично, Тайлер пришёл. Пока он рядом, мне нечего бояться».
— Тайлер!
Интересно, что она сказала Холи. «Тайлер душка, но он мне так надоел… Сколько лет таскается за мной. А вы с ним прекрасная пара».
— Тайлер! — В голосе её ощущается беспокойство. — Тайлер, если ты не хочешь со мной разговаривать…
— С чего это ты взяла?
— Тогда дай мне Джейсона, пожалуйста.
Я передал трубку Джексону, Он послушал, потом сказал:
— Мы на холме. Нет. Нет. Сама придёшь к нам.
И вовсе не холодно. Нет. Нет.
Зачем она мне? Я отвернулся, шагнул прочь. Джейсон придержал меня за рукав, сунул мне мобильник:
— Не валяй дурака. Мне надо переговорить с вами обоими.
— О чём?
— О будущем.
Ничего себе, разъяснил.
— Ну, тебе, может, и не холодно, а я, честно говоря, замёрз. — Я не врал ему.
— Эта проблема серьёзнее, чем твои неувязки с моей дорогой сестрицей, Тайлер. — Его серьёзность показалась мне чуть ли не комичной. — А я понимаю, что эта балда для тебя значит.
— Ничего она для меня не значит.
— Ты бы соврал, даже если бы вы с ней были просто друзьями.
— Да мы и есть просто друзья, и ничего больше, — с жаром заверил я его. Ни разу ещё мы с ним о Диане не говорили, эта тема оставалась как будто табуированной. — Да хоть её спроси.
— Ты не в себе из-за того, что она тебе подсунула эту бедолагу Холи.
— Слушай, давай сменим пластинку.
— Дело в том, что Диана у нас теперь святая. Её новый бзик. Начиталась этих тупых книжек.
— Что за книжки?
— Всякий апокалиптический бред. Теология. Этого нового гуру. Ты слышал, конечно. Си-Ар Рейтел, «Молитва во мраке». Отрекись от мирского «я» и тому подобное. В общем, бабки гони в мой гениальный карман. Э-э, батенька, в телевизор тоже иногда заглядывать надо. Она не хотела тебя обижать. Это своего рода жест. У неё теперь что ни шаг, то жест.
— Ну, и мне теперь плясать, что ли? — Я снова отвернулся и шагнул прочь, обдумывая, как бы попасть домой, не пользуясь попутками.
— Тайлер… — Что-то в его голосе заставило меня остановиться. — Слушай, Тайлер. Ты тут закинул насчёт серьёзных проблем… — Он вздохнул. — Так вот. И-Ди кое-что сообщил мне насчёт Феномена. Это пока не для печати. Я обещал ему молчать. Но я не могу молчать, потому что в мире есть три человека, которых я могу считать своей семьёй. Один из них — отец, двое других, как ты понимаешь, ты и Диана. Так что я бы попросил тебя потерпеть моё общество ещё минут пять.
По склону спешила к нам Диана, тычась на ходу в рукав полунатянутой белоснежной парки.
Я перевёл взгляд на несчастное лицо Джейсона, подсвеченное дальними гирляндами. Отчего-то вдруг стало страшно.
* * *
Он прошептал что-то на ухо подбежавшей Диане. Она глянула на брата расширенными глазами, шагнула в сторону от нас обоих. И Джейсон начал рассказ. Спокойно, методично, каким-то утешающим тоном излагал он кошмарную историю, подавая её на манер вечерней сказки для малышей.
Узнал он это, разумеется, от И-Ди.
У Лоутона-старшего дела после Затмения пошли в гору. Спутники отказали, и «Лоутон индастриз» рванулась в нишу с проектом эрзац-технологии, системы высотных летательных аппаратов легче воздуха, парящих там, где не страшны ураганы, в стратосфере. Прошло пять лет, и стратостаты И-Ди, подняв в небо соответствующую электронику, выполняли почти всё, чем занимались ранее спутники. Кроме, разве, астрономии да глобальной навигации. Недавно он основал лоббирующую фирму «Перигелион фаундейшн», к которой всё чаще обращалась за консультациями федеральная администрация. Одним из таких случаев стал закрытый проект с использованием возвращаемых космических аппаратов (ВКА).
НАСА уже несколько лет работала над этим проектом. Цель его — исследование Октябрьского феномена, созданного им космического щита. Возможно ли пробить его, проникнуть наружу, получить данные о нём и за его пределами?
Первая попытка представляла собою выстрел вслепую, в буквальном смысле. ВКА смонтировали вместо боеголовки модифицированной ракеты «Локхид-Мартин Атлас-2А8» и зашвырнули ввысь с полигона авиабазы Ванденберг. Результат никого не удивил. Система, запрограммированная на неделю пребывания в космосе, тут же свалилась обратно, плюхнулась в Атлантику рядом с Бермудами. Как будто, по выражению Джейсона, натолкнулась на упругий барьер и отскочила.
Однако она не отскочила.
— Когда ВКА выудили из воды, оказалось, что он полностью выполнил недельную программу.
— То есть как? — разинул я рот. — Разве такое возможно?
— Дело не в том, что такое возможно, а в том, что такое случилось. То есть полезная нагрузка провела неделю в космосе, но вернулась в тот же день. Причём то же самое повторилось и в следующий, и ещё раз…
— Так что же случилось, Джейс? Скачки во времени?
— М-мм… Не совсем.
— Не совсем?
— Не перебивай, — тихо сказала Диана.
Джейсон сказал, что происшедшее можно оценивать с разных точек зрения. Наземные службы зафиксировали исчезновение ускорителей в барьере, как будто их туда втянуло, как муху в пылесос. Бортовые данные этих наблюдений не подтверждают, эти два набора данных противоречат один другому.
Наземные службы зафиксировали пролёт спутниками барьера и немедленное их падение обратно. Бортовые данные показывают, что спутники гладко вышли на предписанные орбиты, выполнили программы и вернулись через предписанный период времени. Неделя, месяц… Я тут же вспомнил русского космонавта, которому никто не верил. Если предположить, что оба набора данных верны, то допустимо лишь одно объяснение:
ВРЕМЯ ЗА БАРЬЕРОМ ВЕДЁТ СЕБЯ ИНАЧЕ.
Или, то же самое иными словами, время на Земле течёт медленнее, чем за барьером, в остальной Вселенной.
— Понимаете, что это означает? — спросил Джейсон. — Нам казалось, что мы попали в какую-то электромагнитную клетку, регулирующую энергию, которая облучает Землю. И это на самом деле так. Но это лишь незначительный фрагмент куда более крупной картины. Побочное следствие.
— Побочное следствие чего?
— Градиента времени. Понимаешь? На каждую земную секунду за барьером приходится куда как больше.
— Чёрт знает что… — У меня это не укладывалось в голове. — И какова физика всего этого бардака?
