— Понимаю. Но это правда. Опасность миновала.
— И это всё, что ты мне можешь сказать?
— Пока что всё, — подтвердил я и сменил тему: — Как там у вас с Саймоном? В прошлый раз ты говорила, что вас по судам таскают.
— Ничего хорошего. Мы уезжаем.
— Куда?
— Во всяком случае, из Финикса. Храм закрыт. Пока что временно закрыт. Ты об этом не слышал?
— Нет. — Откуда бы я узнал о каких-то неурядицах какого-то захолустного храма какой-то мелкой секты на Юго-Западе? Диана пообещала сообщить мне новый адрес, мы поговорили ещё о чём-то, распрощались.
И в тот же вечер я услышал об их «Иорданском табернакле».
К нашему удивлению, Кэрол вдруг захотелось посмотреть последние новости. Джейсон, несмотря на общую слабость и усталость, тоже бодро глядел на экран, и мы высидели сорок минут международного бряцания оружием и дежурных улыбок высокопоставленных слуг разных народов. Сообщили и о том, что Ван Нго Вен прибыл в Бельгию для встреч в Брюсселе с важными шишками Евросоюза, отрадная новость прилетела из Узбекистана, где, наконец, удалось освободить от кольца блокады передовую базу морской пехоты США.
Затем программа перешла к СПАССА и израильскому молочному животноводству. Последовали драматические картины захоронения отбракованного скота. Бульдозеры заваливали землёй громадные траншеи, заполненные убитыми животными и густо посыпанные негашёной известью.
Пять лет назад подобный сокрушительный удар получила японская мясоконсервная промышленность. Коровий СПАССА — синдром прогрессирующей атипичной сердечно-сосудистой атрофии — или, иначе, СПАССА копытных — поразил дюжину стран от Бразилии до Эфиопии. СПАССА представлял угрозу и для человека, но современными средствами его успешно лечили, и он представлял угрозу, по сути, лишь для населения стран третьего мира.
От израильских фермеров естественно было бы ожидать строгого соблюдения всех санитарных норм, поэтому вспышка Энидемии застала всех врасплох. Ещё более возмутительным выглядел тот факт, что первый случай заболевания указывал на источник из Соединённых Штатов, откуда нелегально поставили в Израиль оплодотворённые яйцеклетки.
В Штатах след привёл к религиозному благотворительному фонду под названием «Слово ко всем сословиям» (СквС) со штаб-квартирой в промышленном парке под Цинциннати, в Огайо. Для какой надобности СквС занялся контрабандой коровьего семенного фонда в Израиль? Как выяснилось, с благотворительностью цели фонда не имели ничего общего. Через десяток подставных фирм следствие вышло на странный конгломерат церквей Судного Дня, Промысла Божия, Армагеддона и тому подобного, а также разномастных полумафиозных общественно-политических группировок. Одна из разделяемых ими библейских доктрин проистекала из книги Чисел (глава 19) и намёков в текстах от Матфея и к Тимофею. Согласно их верованию рождение в Израиле «рыжей телицы без порока и недостатка» станет предвестием Второго Пришествия Иисуса Христа и воцарения Его на земле.
Идея не нова. Иудеи-экстремисты в Израиле полагали, что «всесожжение» всё той же телицы на Храмовой горе в Иерусалиме ознаменует пришествие Мессии. Последовали нападения на храм Скалы, одно из них нанесло ущерб мечети аль-Акса и чуть не развязало очередную полномасштабную войну на Ближнем Востоке. Израильское правительство вроде бы пыталось справиться с экстремистами, но смогло лишь загнать их в подполье.
Согласно новостям на Среднем Западе и Юго-Западе США СквС держал несколько скотоводческих хозяйств, тёлки которых рассматривались как воины предстоящего Армагеддона. Целью ставилось выведение кроваво-красной коровы, телицы из телиц, превосходящей всё достигнутое в многочисленных прежних опытах.
Конспирация — основной закон всяких заговорщиков, и эти фермы успешно уклонялись как от федерального надзора, так и от соблюдения утвержденных правил содержания и кормления скота. Не сообщили они и о вспышке коровьего СПАССА, случившейся сразу через границу, в Ногалесе. Заражённые яйцеклетки отправились в Израиль, на одной из ферм Негев развились в особей сочной красно-рыжести, которые, однако, дружно пали жертвами респираторных расстройств чуть ли не сразу после рождения. Трупы тихонько закопали, однако избежать заражения не удалось. Инфекция распространилась на взрослое поголовье, не пощадив и нескольких работников ферм.
Новость для американской администрации, что и говорить, не сахарная. Федеральная администрация по контролю за лекарствами оповестила о пересмотре и ужесточении политики, департамент национальной безопасности арестовал счета СквС и устроил настоящую охоту на все замешанные в афере церкви и иные организации, группы, фирмы. Экран демонстрировал нам федеральных агентов, выносящих из разных помещений ящики с конфискованными документами, опечатывающих кабинеты и целые здания — в том числе и церковные.
Модератор упомянул ряд преступных группировок по именам.
Прозвучало и наименование «Иорданский табернакл».
Четыре миллиарда лет от Рождества Христова
На подъезде к Падангу мы сменили карету скорой помощи Ниджона на легковой автомобиль с водителем минанг и скоро оказались во дворе складской базы, зажатой между шоссе и побережьем. На обширной огороженной гравийной пустыне возвышались пять здоровенных ангаров, крытых листовым железом. Между ними под навесами серели укрытые полиэтиленовой плёнкой горы цемента. С краю на подъездном пути ржавела одинокая железнодорожная цистерна. У самых ворот, в дощатом бараке, украшенном вывеской «Байюр форвардинг», разместилась контора.
Ина объяснила, что здесь находится одно из предприятий её бывшего мужа. Его мы почти тут же увидели в приёмной. Корпулентный господин, щёки-яблочки, канареечного цвета пиджачная пара — Джала смахивал на пивную кружку, оформленную в виде сидящего толстопуза. Бывшие супруги дружески обнялись, как и положено разведённой по взаимному согласию паре, после чего Джала пожал руку мне и нагнулся, чтобы обменяться с Эном солидным рукопожатием двух настоящих мужчин. Присутствующему персоналу Джала представил меня как импортёра пальмового масла из Саффолка, вероятно, предназначая эту информацию для возможной передачи в какие-либо инстанции новых реформазов. Затем мы уселись в его семилетний BMW на топливном элементе и отправились на юг, к Телук-Байюру. Джала и Ина сидели впереди, мы с Эном сзади.
Телук-Байюр — порт к югу от Паданга, принимающий глубокосидящие морские суда. Здесь Джала делал деньги. Тридцать лет назад, рассказал он, Телук-Байюр был сонным перевалочным пунктом на берегу грязной мелкой лужи со скромными портовыми мощностями и вполне предсказуемым оборотом угля, нерафинированного пальмового масла и удобрений. Благодаря экономическому буму, вызванному реставрацией «нагари», и росту населения в Эноху Арки, Телук-Байюр превратился в глубоководный порт с расширенным бассейном, современными причалами и таким множеством полагающихся подобному порту атрибутов, что даже столь живой и интересующийся новинками бизнесмен, как Джала, потерял счёт всем здешним буксирам, пакгаузам, кранам, погрузчикам.
