– Бежать будем? – заинтересованно спросил Ботан.
Макс представил, как всю эту толпу хныкающей малышни и перепуганных девочек погонят назад к кораблю, после чего они окажутся в протоке без еды и перспектив на хотя бы относительно нормальную жизнь… Мысль эта заставила его злобно стиснуть зубы и зловеще выдавить:
– Их всего лишь десять, и они про нас не знают ничего. Если перебьем всех, то оставшиеся не рискнут посылать новый отряд, потому что некому будет рабов охранять.
– И как мы их убьем всех? – разволновался Ботан.
– Они поднимаются по промоине, где ночью прошли Кирпич и Дыня. Вон хорошо видно, как она изгибается на склоне. Предлагаю спуститься им навстречу и вон там, за поворотом, устроить засаду. Они пройдут мимо нас, не заметив, потому что следов мы не пересечем. Дальше они выйдут на открытое место. Видите? Мы окажемся позади них, в густых зарослях. Если ни у кого не сдадут нервы, то начнем стрелять одновременно. Первым уложим автоматчика, а остальные уже не так опасны. Как вам такой план?
– Тебе в генералы дорога, – усмехнулся Роман. – Ребята, у меня нескромный вопрос: вы в людей вообще стреляли когда-нибудь?
Все дружно кивнули. Недоверчиво покосившись на Дину, новичок заключил:
– Ну ладно, значит, лучше меня знаете, как это делается. Максим, минут через пятнадцать готы будут возле того поворота. Надо бы поспешить, а то придется у них на виду в кусты прятаться.
Глава 20
Заросли, издалека казавшиеся совершенно непроглядными, вблизи были вовсе не такими. Редковатые и лишь на расстоянии сливающиеся в сплошную зеленую массу. Но искать более удобное место уже некогда. Пришлось рассыпаться, устроившись в еле заметных впадинках или за более-менее серьезными кустами. О том, чтобы расположиться на краю проплешины, не могло быть и речи, так что атаковать придется через хоть и хлипкую, но все равно мешающую стену растительности.
А еще муравьи устроили в этом месте шоссе федерального значения – сновали туда-сюда тысячами. Пришельцы, расположившиеся на пути, пришлись им не по вкусу, или наоборот – очень даже понравились. Мотивацию насекомых трудно понять. Макс то и дело морщился от болезненных уколов – жалили насекомые отчаянно. Поднимающееся светило припекало голову и спину, чесались укусы, нервы в ожидании схватки тоже пошаливали. В общем, минуты растягивались в часы.
Поглядывая по сторонам, он с удовлетворением отмечал, что его товарищи ведут себя выше всяких похвал. Несмотря на неудобства, никто не издавал ни звука и не шевелился. С чистоплотностью у островитян все было в порядке, да и Роман не пренебрегал гигиеной, так что запаха от затаившихся бойцов тоже не было. Ни почуять, ни заметить их со стороны промоины невозможно.
Промоина… Уродливое русло, оставшееся в странной местной почве после ливня. Глубиной по колено, шириной шага три. Вот по этой извилистой дороге где-то ниже шагают готы, приближаясь к вершине. Там, в поселке, их ждет знатная добыча: много ценных вещей и молоденьких белых рабынь. Если Макс и его товарищи оплошают, черные неплохо поживятся.
Внизу будто подслушали мечущиеся мысли Макса: звякнули железом, кто-то что-то неразборчиво проговорил. А вот и звук шагов. Нестройно идут, то и дело останавливаясь. Осторожничают, боясь потерять след. Не клюнули на уловку Кирпича – поняли, что не ящер виноват в пропаже раба. Но легкомысленно считают, что здесь им противостоят несерьезные силы. Иначе бы и носа сюда не сунули.
Справа среди зарослей что-то смутно промелькнуло. Еще раз, и еще. Вот уже зеленая стена почти не мешает – отчетливо просматриваются поднимающиеся люди. Их и вправду десяток – Макс не ошибся. Впереди, осторожно ступая, идет долговязый негр с ненормально удлиненной головой – в прицел это почему-то было неочевидно. Задавая темп отряда, он часто останавливается, внимательно изучает почву под ногами. Спутники нетерпеливо тащатся позади, приглушенно переговариваясь и косо поглядывая по сторонам. Заметно, что держатся настороженно.
Автоматчик в середине цепочки. Это хорошо. Если Олег, которому доверено снять самого опасного врага, промажет, тот не сразу сможет открыть огонь, иначе запросто заденет своих, оставшихся за спиной. Арбалетчик идет за следопытом – его должен снять Макс. А это уже хуже, потому что предназначенный ему заряд может остаться в телах тех, кто окажется на пути. На этот случай есть еще двустволка у Романа – он страхует. От револьвера Дины в стрельбе по конкретным мишеням толку мало – стреляет она неважно, да и оружие соответствующее. Ствол ей оставили только затем, что лучшей кандидатуры не нашлось, да и обижать не хотелось – при ней ведь все время что-то серьезное было. Хотя у Бродяги или Кирпича, если честно, он смотрелся бы уместнее.
Эх, сюда бы пару гранат – и вообще никаких проблем…
А ведь далеко не все из врагов чернокожие. Белых половина, хоть и загорели до состояния коренных африканцев. Так что никакого расизма не наблюдается, как и не наблюдалось. Если в чем-то права европейцев и ущемлялись, то не в области военной службы.
Следопыт выбрался на поляну. Совсем уж голой она не была: несколько редких кустов, натыканных беспорядочно, и подмытая кривая пальма с куцей вершиной, склонившаяся чуть ли не до земли. И почему ее ураган не свалил? Макс напрягся – еще несколько шагов, и враги достигнут условленной точки. После этого начнется пальба.
«Длинноголовый» замер, затем присел, зачем-то начал трогать землю левой рукой. Остальные готы опять остановились. Некоторые при этом вели себя расслабленно – вероятно, устали шагать по солнцепеку, – но другие зорко оглядывались по сторонам. Наблюдая за ними, Макс напрягся еще больше: один из врагов – белый коротышка, уставившись на кусты, в которых прятались островитяне, недоуменным взглядом, положил ладонь на рукоять деревянного меча. Отчетливо было видно, как раздувается грудная клетка, чтобы на мощном выдохе издать громкий крик.
Макс на миг забыл про свою первоочередную цель. Остальные еще ничего не понимают, но этот через секунду ринется в бой, обрушившись на кого-то из товарищей. Его надо остановить в первую очередь.
Повернув ружье, Макс нажал на первый спусковой крючок. Бабахнуло, перед глазами замельтешила зеленая каша из снесенных картечинами листьев и веток, гот, наконец заорав и развернувшись почти на сто восемьдесят градусов, упал. Переведя прицел на арбалетчика, прицелиться уже не смог – готы засуетились, рассыпаясь в стороны, и задние при этом перекрыли передних. На миг поймав спину, украшенную мощным луком на длинном прикладе, Макс выстрелил из второго ствола, уже понимая, что сделал это зря: промажет. Кто-то, впрочем, заорал, но в этом наверняка не его заслуга – пальба началась со всех сторон.
Не переставая наблюдать за противником, Макс повел большим пальцем вправо. Ружье преломилось, пальцы вслепую ухватили шляпки гильз, потянули, отпустили, позволив им упасть на землю. Потом, если выживет, подберет их – они могут снаряжаться не один раз. Пара патронов под рукой. Точнее, перед заварушкой Макс зажал их в губах, и теперь не надо шарить по сторонам или скашивать глаза, выпуская из поля зрения картину боя.
