Вот такие мысли наполняли его мозг, пока он сидел, держа Джулианну за руку. Наступило время причастия. Габриель был единственным из его семьи, кто не встал и не вышел в центральный проход, чтобы затем выстроиться в очередь у алтарной ограды.
Габриель думал об умиротворяющем состоянии, которое охватывало людей в церкви. И в то же время ему не понравился общий настрой, особенно сама проповедь. Он знал, что растратил понапрасну немало лет своей жизни. Лет, которых ему никоим образом не вернуть обратно.
Он так и не успел, пока Грейс была жива, сказать ей то, что хотел сказать. Ни Полине, ни Джулианне он не выказывал уважения, которого они обе заслуживали. А женщин, проводивших в его постели одну ночь, он вообще не уважал.
Мысли о Полине заставили Габриеля отвести глаза от Джулианны. Опустив голову, он почти бессознательно молился о прощении и наставлении. Габриель знал, что балансирует на канате между принятием ответственности за свои прошлые опрометчивые поступки и освобождением Полины от цепляния за него. Он молился, чтобы на ее пути встретился мужчина, который полюбит ее и поможет ей оставить прошлое позади.
Габриель был так глубоко погружен в молитву, что даже не заметил, как его родные, получив причастие, возвращались на свои места. Он не заметил, как теплая рука Джулии проскользнула через его согнутый локоть, а сама она уютно прижалась к его боку. Не заметил он и того, как незадолго до благословения плечи Ричарда затряслись в беззвучном рыдании, и тогда Рейчел обняла отца, склонив светловолосую голову на отцовское плечо.
«Царство Небесное — оно как семья, — думала Джулия, видя, как Рейчел и Скотт обнимают отца. — Там любовь и прощение вытесняют следы и страдания».
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
После ланча Рейчел занялась приготовлением праздничного обеда с непременной индейкой и в помощь взяла всех членов своей семьи. Джулия позвонила отцу и заручилось его обещанием подъехать около трех часов, чтобы и он смог участвовать в обмене подарками. Затем они с Рейчел удалились на кухню чистить яблоки для пирогов.
Надо сказать, что Рейчел немного схитрила. Она купила замороженные пироги фирмы «Пилсбери» и, переложив их из фирменной упаковки в обычный полиэтилен, спрятала в холодильнике, надеясь, что ее обман не раскроется.
— Привет вам, милые девушки, — произнес явившийся в кухню Скотт, который сразу же полез в холодильник.
Видеть Скотта улыбающимся до ушей было довольно непривычно.
— А чего это ты такой веселый? — спросила Рейчел, счищая кожуру с яблока.
— Так Рождество у нас, — хихикнул Скотт, и Рейчел показала ему язык.
— Я слышала, ты кого-то встретил, — осторожно вставила Джулия.
Скотт накладывал на тарелку остатки ланча, словно и не слыша вопроса.
Рейчел уже собиралась отчитать братца за дурные манеры, как зазвонил телефон. Рейчел взяла трубку и вскоре ушла с ней в гостиную, поскольку звонила ее будущая свекровь.
Скотт оглянулся по сторонам и виновато улыбнулся Джулии:
— Ее зовут Тэмми. Я пока не хочу показывать ее нашим: боюсь, устроят ей допрос с пристрастием.
— Понимаю, — слегка улыбнулась Джулия, продолжая чистить яблоко.
— У нее есть ребенок, — вдруг признался Скотт. Он прислонился к кухонному столу и скрестил руки на груди.
— Ой! — воскликнула Джулия, откладывая нож.
— Малышу всего три месяца. Тэмми и ребенок живут у ее родителей. Она бы все равно не смогла поехать со мной, потому что кормит его грудью. — Скотт говорил почти шепотом, то и дело оглядываясь на дверь, ведущую в гостиную.
— Когда ты решишься познакомить ее со своими, пусть привозит и ребенка. Ему у вас будут рады.
— А я вот сомневаюсь, — сказал Скотт, и сомнение было ясно написано у него на лице.
— Все будут только счастливы, что в доме появится малыш. Мы с Рейчел даже начнем соперничать, кому возиться с ним.
— А как бы ты реагировала, если бы твой сын привез домой подругу, которая мать-одиночка? И ты бы знала, что этот ребенок — от другого парня?
— Твои родители усыновили Габриеля. Думаю, твой отец не будет возражать, если только… — Джулия вопросительно посмотрела на Скотта, — если только твоя подруга не замужем.
— Что? Нет, конечно! Ее бывший парень бросил ее, как только узнал о беременности. Мы с нею уже несколько месяцев встречаемся. — Скотт стал приглаживать свои непокорные, стоящие торчком волосы. — Боюсь, отцу не понравится, что я встречаюсь с женщиной, которая совсем недавно родила.
Джулия кивнула в сторону другой комнаты. Дверь туда была открыта. Там стояла рождественская елка, а под ней — картинка, изображающая рождение Иисуса.
— Похожая история была и у Иосифа с Марией, — сказала она.
Скотт посмотрел на нее так, словно у Джулии вдруг выросла вторая голова. Затем усмехнулся и потянулся к сэндвичу.
— А это хороший аргумент, Джули. Надо будет его запомнить.
* * *
Через несколько часов вся семья собралась у елки, и начался обмен подарками. Кларки были щедрым семейством и не скупились на подарки, одни из которых были серьезными, другие — шуточными. Джулия и ее отец тоже получили свою долю подарков.
Когда собравшиеся разглядывали свои подарки, потягивая яичный коктейль, Рейчел подала Габриелю еще один пакет.
— Это тоже тебе. Принесли сегодня утром.
— От кого? — удивленно спросил он.
— Не знаю.
Габриель с надеждой взглянул на Джулию, думая, что это ее сюрприз, но та покачала головой.
Габриелю не терпелось увидеть подарок. Он быстро развернул пакет. Внутри оказалась белая картонная коробка. Габриель осторожно поднял крышку и стал вынимать толстый слой оберточной бумаги.
Прежде чем кто-либо сумел увидеть содержимое коробки, Габриель отшвырнул ее и вскочил на ноги. Ничего не объясняя, он прошел к задней двери. Дверь шумно захлопнулась за ним.
— Что там было? — нарушил молчание Скотт.
В комнату вошел Эрон, который в тот момент находился в коридоре.
— Держу пари, что подарок от его бывшей, — сказал Эрон. — Могу даже ставку сделать.
Джулия выбежала в кухню, рванула заднюю дверь и бросилась догонять удалявшуюся фигуру своего любимого.
— Габриель! Габриель! Подожди!
С неба падали крупные пушистые снежинки, похожие на перья, накрывая траву и деревья холодным белым одеялом. Джулия задрожала.
— Габриель!
Он словно не слышал ее и скрылся за деревьями, даже не оглянувшись.
Джулия прибавила шагу. Если она потеряет Габриеля из виду, ей придется возвращаться одной. Ей не хотелось вновь заблудиться в лесу, да еще без теплой куртки. И без карты.
