– Как заказывал.
– Замечательно.
– И у тебя телефон жужжал.
– Да ты чё?! – Я вытащил из кармана мобильник, увидел пропущенный вызов и перезвонил Алене. – Привет! Ты как?
– Еле живая, – вздохнула девушка, – но все в силе.
– Ты понимаешь, я тут людей встретил, которых сто лет не видел; мне б посидеть с ними. Да и выпить, честно говоря, уже успел. Может, завтра?
– Конечно, конечно! – обрадовалась Алена. – Ты не переживай даже, оставайся! Мне самой бы лучше сегодня поработать – комиссия все расчеты перепроверяет, хоть проконтролирую их.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
Я отключил телефон, кинул его на полку и уселся за стол.
– Слышь, Денис, мы с тобой люди, оказывается, – толкнул Гамлет Селина. – Скоро он вот так делать будет. – Датчанин прищелкнул и с развязной интонацией произнес: – Эй, человек!
– Зазнался Лед, – кивнул здоровяк. – В Форте не зазнавался, а здесь зазнался.
– А ведь мы его уважали, – скорбно кивнул Гамлет. – Помнишь, когда он до стены дополз? Мы его на последние сбережения в кабаках неделю отпаивали, а он нам теперь фигвамы рисует.
– Идите в задницу! – не выдержал я.
– Да ладно, – усмехнулся Селин. – Мы шутим, чего завелся?
– Не напоминайте лучше.
Была в свое время в Форте народная забава – начинающих правонарушителей вместо виселицы или штрафного отряда отправляли без оружия и верхней одежды за городскую стену. Кто сумеет обратно вернуться, жизнь с чистого листа начнет; кто не сумеет… Ну на нет и суда нет. Караульным за проявленную бдительность премию выпишут, тело закопают. А если на мине подорвется или в сугробе околеет, так вообще сплошная экономия – не придется ни служивым платить, ни с мерзлой землей возиться.
– Это когда было! – фыркнул Датчанин.
– Не так давно, как хотелось бы.
– Ты ж справился, – хлопнул Денис меня по спине. – Ты крут!
– Как же, как же, – передернул я плечами и налил себе чаю. – Знаете, сколько Ян Карлович тогда денег на ставках поднял?
– Много? – заинтересовался Гамлет.
– Не то слово. А знаете, почему он на меня поставил?
– У Яна Карловича глаз – алмаз.
– Хрена, – поморщился я. – Он через Смирнова денег караульным заслал, мне всего-то надо было к нужной башне выйти и дождаться, пока они в наряд заступят.
И все равно – жутко. Снег, ночь, прожектора. Заметят с соседних постов – хана. Да и мины…
– А я-то гадал, чего эту лавочку прикрыли! – шлепнул себя по ноге Датчанин. – А это Ян Карлович с комендантом не поделился!
– Ну ты, Лед, партизан, – покачал головой Денис. – Никому ведь ни слова…
– Проехали. – Я подул на чай, отпил и шумно выдохнул. – Давайте, рассказывайте лучше, как там и чего нового!
– Чего рассказывать-то? – обреченно вздохнул Гамлет и потер крючковатый нос. – Ничего нового, все по-старому.
– Рассказывайте, рассказывайте, мне все интересно.
– Денис, он нас так точно изнасилует за ночь. – Датчанин поднялся с лавки и отправился в парилку. – Держи оборону, я за подмогой!
– Беги, трус, беги! – Селин кинул в спину приятеля полотенцем и сграбастал чайник и чистую кружку. – А я тоже чайку выпью.
– Денис, ты Шурика Ермолова знаешь?
– Кто ж его не знает! – фыркнул парень. – Большим человеком стал твой Шурик.
– Серьезно?
– Вся разведка теперь под ним. Последний раз к нам заходил новоселье справлять. Он особняк на «Поляне» выстроил. Небольшой такой, метров на четыреста всего.
– Силен! – порадовался я за приятеля. – Не женился?
– Женился. Сыну года два уже, наверное.
– А Напалм как?
– Напалм совсем плохой стал, – вздохнул Селин, отпив чаю. – Он и раньше не злоупотреблял, а теперь к нам и вовсе только с женой заходит. Подкаблучник, каких свет не видывал.
– И курить бросил?
– Не, это у него святое. Держится пока.
– А… – Я запнулся, решая, про кого еще спросить, и вдруг понял, что давно уже не испытывал подобного интереса к судьбам знакомых по реальному миру.
– Подавился?
– Да нет. Помнишь, как там у Гарика Сукачева? – Я уставился в потолок и тихонько пропел:
Только в этих портах и на станциях тех
У меня никого почему-то,
Может быть, потому, что все мои в тех далеких местах.
– Тянет обратно? Так давай с нами, – предложил Селин.
– Типун тебе на язык! – выругался я. – Не, меня и здесь неплохо кормят.
Тут из парилки подтянулись парни, и Яровой начал разливать водку, а Городовский потянулся за чайником.
– Не тронь, – легонько хлопнул его по руке Денис. – Это наш чай, и мы его пьем.
– Ну ты, Селин, ваще!
– Пусть еще принесут, – усмехнулся я.
– Нет, ну что ты за человек такой, Лед? – только и вздохнул Гамлет. – Сидели нормально, обычная пьянка была. А теперь не пойми что и сбоку бантик!
– А что такое?
– Сейчас мы чай пить будем! В сауне!
– Да не, нормально, – шумно выдохнул Филипп, осушив отвоеванную у Дениса чашку. – Мы ж не пьянствуем, просто нервы успокаиваем.
– Ладно, – махнул рукой Датчанин. – Пусть чай несут. Я тоже буду.
Борис Яровой демонстративно опрокинул в себя рюмку водки и запил ее апельсиновым соком.
– А чего вы на меня уставились? – оглядел он нас, дожевывая балык. – Как принесут, тоже чай буду. А пока – зачем продукту пропадать?
– Давайте по последней, – предложил Гамлет.
Я с кружкой в руке перебрался на диван и покачал головой:
– Без меня.
Так дальше и сидели – пили чай, ходили париться, остывали в бассейне. Трепались обо всем сразу и ни о чем одновременно. А потом я только на минутку прикрыл глаза, и тут же меня потряс за плечо невесть когда успевший одеться Селин.
– Нам пора, – объявил он.
– Сколько сейчас? – помотал я головой, усаживаясь на диване.
– Полшестого.
– Рано вы.
– Нормально, – зевнул Денис и вдруг спросил: – Ты мне ничего рассказать не хочешь?
– По поводу? – насторожился я.
– А сам как думаешь? Что за фотографию ты у своего куратора подрезал? Кого мы грохнуть должны были? Или грохнули?
– Не грохнули, к сожалению. – Я распахнул дверцу шкафа, достал из нагрудного кармана куртки фотокарточку и протянул ее здоровяку. – Только не ругайся, и так голова болит.
