Лариса Каретникова, 6 октября 200… года, Нижний Новгород
Она уже отвыкла работать днем и чувствовала себя жутко
неуютно в своей юбчонке и курточке-обтягушке. Ночью вроде бы прохладней, но
спокойней. Сейчас же создается ощущение, что дует отовсюду: и снизу, под юбку,
и в вырез на груди. И почему-то кажется, что сзади порвались колготки. Ночью-то
фиг с ними, все равно клиенты порвут, а сейчас чувствуешь себя как дура.
Неуютно: не будешь же все время оглядываться.
– Алка, – не выдержала Лариса, радуясь, что вышла сегодня не
одна. – Посмотри, у меня колготки на заднице не поползли?
– Колготки-то у тебя целые, – радостно сказала подружка. –
Зато к твоей заднице крепко приклеился какой-то «жигуль».
Лариска проворно оглянулась.
И верно! Стоит «жигуль». За рулем сидит мужик, который этак
весело делает им с Алкой ручкой.
Ну, бли-ин… Наконец-то. Внял господь их молитвам, внял-таки.
Послал клиента. А то все какие-то козлы деловые мчатся мимо, словно и не
мужики. Словно и не понимают, зачем топчутся у обочины две крошки-малышки в
невыразимых юбчонках и голосуют, голосуют… Лариска совсем было разуверилась в
своих способностях, потом поняла, что это день, дневной свет, рабочее время
действуют на мужиков расхолаживающе. Голова черт знает чем у всех забита. Но,
видать, все же не у всех!
Улыбнулась и пошла-поспешила к «жигулю». Водитель опустил
стекло и смотрел на Лариску тоже с улыбкой. Ему было под сорок, не больше.
Добродушная такая мордаха. Карие глазенки в припухших веках, толстогубый рот,
круглые щеки, между которыми забавно торчал неожиданно маленький носишко.
Лариска профессиональным взглядом оценила пальцы, лежащие на
руле. Ничего хорошего не найдешь в штанах мужика, у которого вот такой носишко
да еще коротенькие пальчики в придачу. Хотя дело ведь не в размере, а в
технике! И вообще: она работает не ради удовольствия, а ради денег. Смешивать
эти две цели ни к чему. Вон, совсем недавно она словила было кайф на рабочем
месте… И чем это для нее закончилось? Чем? До сих пор страшно вспомнить. Да и
не закончилось еще, вот беда…
Тут Лариска вдруг наткнулась на удивленный взгляд мужика и
сообразила, что так и застыла перед ним с угрюмым выражением лица. Мгновенно
собралась – и растянула губы в зазывной улыбке. Ты же все-таки профессионалка –
так работай, девочка, работай!
– Приве-ет, – протянула она. – Подвезешь? О цене сговоримся,
дорого не беру, а если оптовый заказ, то вообще скидочку тебе сделаем.
– Тебя как зовут? – спросил он деловито.
– Как зовут?.. – Лариска на миг запнулась и тут же выпалила:
– Рая меня зовут!
– А подружку?
– Подружку? Зойка!
Она и сама не поняла, почему вот так, с места в карьер,
соврала. Захотела скрыть свое имя? Но никто ведь не знал о том, что с ними
недавно случилось, в какую историю они влипли. Сами девчонки не звонили направо
и налево, тетя Варя тоже не трепалась – не больная же! То есть все было
практически шито-крыто. И все же Лариске казалось, что к ним теперь приляпана
какая-то наклейка, штамп какой-то на морде стоит. А ведь такие чистюли вроде
этого толстячка – сразу видно, что семейный мужик, у них ведь, у женатых, тоже
штампик на морде лица стоит, кому-то, может, и невидимый, а на опытный Ларискин
взгляд, он просто светится, как защитная метка на долларах, если сунешь бумажку
в определитель фальшивок, – так вот, такие основательные, осторожненькие
мужички не захотят иметь дело с девчонками, которые на примете у ментов.
Поэтому Лариска и назвалась Раей, хотя, если честно, это имя терпеть не могла.
Хотя Раиса, Лариса – вроде бы похоже…
– Рая? Зойка? – повторил толстячок. – А, ну тогда, девчонки,
извините. Я других ищу.
И начал поднимать стекло.
– Каких еще других? – возмутилась Лариска, кладя руку на
окошко. – Никаких других тут днем с огнем не сыщешь. Тут наше место, тут никто,
кроме нас, не работает!
– Да брось, – небрежно сказал мужик. – Тут девушка работает –
Лариса ее зовут. Она мне нужна, а никакая не Рая. Мой друг ее как-то раз…
подвозил – говорит, что она такое вытворяет, это просто нечто. А потом он еще с
Алкой… ездил вместе, тоже ничего, понравилось. Вот я и хотел… Ну а если их нет,
то я поехал.
Блин! Чуть не сорвался клиент из-за чрезмерной Ларискиной
осторожности!
– Ну ладно, я Лариска, – призналась она кокетливо. – А эта
девочка в синей юбочке – Алка. Ты нас обеих снимаешь или сначала одну, потом
другую?
Он оглядел с головы до ног сперва Лариску, потом Алку. И вот
тут-то Лариска первый раз почуяла что-то неладное. Толстячок смотрел очень
странно… не жадно, как глядят оголодавшие мужики, а как-то… холодно. Словно ему
главное было не какие у девчонок титьки и задницы, а что-то другое. Лариске
даже немножко не по себе стало.
– Что смотришь, будто мерку для гроба снимаешь? – ляпнула
она сердито.
Потом она вспомнит эти слова и удивится, почему сказала
именно это. Насчет гроба. Вроде бы само собой сорвалось, но вышло так, будто
она как в воду глядела!
Почти…
– А скидка какая? – спросил он очень серьезно. – Сколько
процентов?
И тут Лариска перестала беспокоиться. Если человек заговорил
о скидке, до того как начал трахаться, – значит, это серьезный клиент, без
обмана. Куда хуже, если мужик получил все, что хотел, а потом начинает цену
сбрасывать, выкобениваться: и то ему ты не так сделала, и это не понравилось.
– Ну, вообще-то у нас скидка пять процентов, но если ты
снимаешь двоих, то так и быть, для тебя сделаем десять, – сказала она
осторожно. – Только ты уж нам по пивку купишь, ладно?
То, что мужики, как правило, на умишко слабоваты, она давно
усвоила. Слово «скидка» на них действует усыпляюще. К примеру, десять процентов
с сотни – это ведь всего десять рублей. А бутылка пива сколько стоит? Вот то-то
и оно!
– Пивко – это само собой, – ответил он так же серьезно. – Но
я думаю, может, мы и правда немножко покатаемся сначала, если у вас время есть?
Купим выпить, пожрать чего-нибудь, отъедем вон туда, где потише, – он махнул
рукой в сторону перелеска, темнеющего на горизонте, – ну а потом… – Клиент
неопределенно пошевелил своими толстенькими пальчиками. – Так как у вас со
временем?
– Да мы, чай, не в офисе с девяти до пяти, – хмыкнула
Лариска. – Отчего не провести время с хорошим человеком? Ты как, Алка?
