– А в таком. Вы уже зарегистрировали билеты, прошли через
таможню, в очереди на паспортный контроль стояли, так? А Руслан оставался в том
зале ожидания, где провожающие толкутся. И вдруг ни с того ни с сего
выскакивают три охранника, хватают его, заламывают руки и на пинках гонят в
свою СБ. После этого к вам вежливенько подходит аэропортовский начальник СБ,
выводит из очереди и просит пройти к администратору. Так дело было?
– Погоди, – вздернула брови простодушная Алка, – а как ты
все это умудрился увидеть? Сам говоришь, что стоял в зале для пассажиров, а там
же стенки пластиковые, непрозрачные, так как ты мог видеть, что в другом зале
происходит?
– А я щелку нашел, подумаешь, большое дело! – с
торжествующим видом повернулся к ней толстяк. – Там плакат какой-то висел, а за
ним обыкновенный прозрачный кусок пластика вставлен. Вот я к нему и
пристроился. И все видел, все… А теперь объясните мне, в чем было дело? Руслана
замели, на полусогнутых вытащили из зала, вас тоже вроде задержали. И вот он
сгинул, не появляется, ничего о нем не известно, я только чудом, за большие
бабки узнал, что его держат в предвариловке. А вы разгуливаете как ни в чем не
бывало, снова работаете…
– Как ни в чем не бывало?! Снова работаете?! – возмущенно
выкрикнула Алка. – Ах ты суслик кастрированный! Ах ты…
– Заткнись, Алик! – рявкнула Лариска на темпераментную
подружку. – Дай я скажу. – И, зло сузив глаза, повернулась к толстяку: – Да мы
из-за твоего Русланчика как раз и вылетели с работы. Знаешь, как нас там
шерстили? Не передать никакими словами! Все из-за того, что он нам такие
хреновые документы подсунул.
– Нормальные были документы! – окрысился толстяк. – Я сам
ими занимался. И не в первый раз! Сколько баб мы сбагрили за рубеж – и все было
шито-крыто, а с вами…
– Ты-ы?! – пренебрежительно фыркнула Лариска. – Тоже мне,
фальшивобумажник нашелся. Этот парень из паспортного контроля только поглядел
на них – и сразу на кнопочку нажал, охранника вызвал. С первого взгляда просек
подделку. Тут нас и взяли!
– Взяли вас, взяли… – ехидно кивая, повторил толстяк. –
Взяли за руки, за ноги, в койку отнесли, – вдруг пропел он тоненьким противным
голоском, но через минуту заговорил нормально – только очень яростно: – Если
вас взяли, так почему вы сейчас здесь сидите, а? Почему не в предвариловке? Что
вы меня за дурака держите? Я же понимаю: вас могли отпустить только потому, что
вы сдали им Русланчика! Вся эта хреновина была устроена для того, чтобы его
подловить! Вы заранее с ментовней спелись, подставу в аэропорту устроили, лягавки,
твари продажные, вы…
Он задохнулся от злости, весь покраснел, Лариска даже
решила: вот сейчас, не дай бог, лопнет! – однако толстяк справился с дыханием и
выпалил:
– А ну, отдавайте деньги!
Лариска мельком поймала в зеркальце заднего вида ошарашенный
взгляд Алки. И они хором воскликнули:
– Какие деньги?!
– Как это – какие? Те, которые вам Русланчик на дорогу
выдал. По сто баксов на каждую, итого триста. Давайте быстро, ну!
– Ни хрена мы тебе не отдадим! – завопила скандальная Алка.
– Чо пристал? Думаешь, напоил-накормил – так все тебе можно? Тут жратвы-то
всего на сотню деревяшек, а тебе баксы отдай? Не получишь! И вообще, пора
прощаться. А ну, сблюй с пейзажа! Пошли отсюда, Ларка!
Лариска утихомирила ее, погрозив кулаком. Она нутром чуяла,
что сейчас не время заводиться, что этот безобидный с первого взгляда толстяк
дошел до последней степени ярости, а мужики в таком состоянии непредсказуемы.
Если он подельник опасного мальчонки Русланчика, то и сам может быть очень
опасен. Вот как выхватит сейчас пистолет, как начнет палить направо и налево!
Ох и влипли же они с Алкой! Ох и влипли!
Но надо как-то выбираться из этой каши, в которой они тонут,
как две глупые мухи.
– Ты в уме? – спросила Лариска как можно миролюбивей. – У
нас же все забрали: деньги, документы – все, все. Эти баксы с ментов надо
спрашивать, а не с нас. А отпустили нас только под подписку о невыезде. Но
каждый день надо таскаться в ментовку отмечаться. Так что мы все равно что в
отсидке сидим, нам тоже несладко, ты не думай…
– Да мне бы вовек про вас не думать! – прошипел толстяк. –
Ох, бедные девочки, ох, несладко им! Жалеть вас, да? Что, скажете, не сдавали
вы Руслана? Не заложили его?
– Да пошел ты! – вызверилась Лариска. – Сколько раз тебе
говорить!…
И она осеклась, потому что толстяк вдруг молниеносно сунул
руку в карман своей курточки, а когда выхватил ее, на Лариску уставилось
маленькое черное дуло.
«Так и знала!» – вяло, как снулая рыба, проплыла в голове
мысль, но тут же позади раздался дикий вопль, от которого у Лариски очень
сильно зазвенело в ушах.
Правда, через несколько мгновений она поняла, что это не у
нее в ушах звенит. Прозвенела, рассыпавшись на осколки, бутылка, которую нервная
Алка обрушила на голову толстяка.
Он посидел с вытаращенными глазами, потом тихо охнул,
опустил веки и медленно повалился лицом вперед. Лариска, взвизгнув, отпрянула,
испугавшись, что он так и рухнет ей на колени, однако рулевое колесо придержало
обмякшее тело, и толстяк неуклюже завис над сиденьем. Лариске было видно его
плешеватую макушку, на которой медленно набухала довольно большая ссадина.
Постепенно кровавое пятно становилось все больше; вот и красная струйка потекла
вниз.
«Запачкает чехол, – уныло подумала Лариска. – Не отстираешь
потом».
В это мгновение дверца возле водительского сиденья
распахнулась, мелькнуло Алкино бледное лицо, потом протянулись ее руки и,
вцепившись в поникшие плечи толстяка, потащили его наружу.
Лариска тупо смотрела, недоумевая, почему не заметила, как
Алка выбралась из машины.
– Ты что? – она наконец-то нашла в себе силы спросить, но
Алка не слышала. Толстяк уже вывалился на землю, подружка стояла над ним.
Теперь лицо ее было не бледным, а красным от натуги. Она мельком глянула на
Лариску, пробормотала:
– Чего сидишь? Помогай! – И принялась выворачивать его
карманы.
Лариска с трудом выбралась наружу. Воздух показался
необычайно свежим и прохладным, он бодрил и прояснял мысли.
– Да плюнь, – брезгливо сказала она Алке. – Пошли отсюда, ну
его.
– Тебе что, жить надоело? – подняла та разгоревшееся лицо. –
Думаешь, пистолетик у него – газовик какой-нибудь? Или пукалка игрушечная? Нет,
не надейся! Посмотри, – она кивнула на пистолет, лежавший чуть поодаль.
