Ох, горазд он на сладкие слова! Лариска разулыбалась до
ушей, а он вдруг говорит:
– А скажи, Лара, нет ли у тебя подружек, таких же тоненьких
и беленьких? Может, убедишь их составить тебе компанию, а? Мне надо бы
нескольких девчонок отправить.
Лариска сначала поджала ревниво губы, а потом добродушно
подумала: да пускай едут девки! Танюша Волкова девка хоть куда, Алла Свербеева
тоже классная давалка и на мордашку удалась, ну, кто еще… Да можно запросто
найти человек пять. Это-то не трудно! Проблема в другом!
– Знаешь что, друг хороший? – произнесла она с тяжелым
вздохом. – Раскатали мы с тобой губешки, а зря. Есть одна загвоздочка.
– Какая? Неужели не найдем подходящих девочек? – недоверчиво
посмотрел Руслан.
– Девочек-то найдем, с этим проблем не будет, – протянула
Лариска. – Но вот с документами… с документами их нахлебаемся – мало не
покажется!
– А что такое?
– Ну ведь мы все на учете в милиции, неужели не понимаешь? –
с досадой, словно дитятке малому, пояснила Лариска. – Нас менты как облупленных
знают. Все они – наша клиентура! Какой может быть разговор о загранпаспортах, о
выезде за рубеж? Да нас близко к ОВИРу не подпустят! На пушечный выстрел!
– Лара, ты меня что, за лоха держишь? – спросил Руслан тихо
и серьезно. – Неужели я не понимаю таких тонкостей? Неужели я первый раз
замужем?! Да я с вашим контингентом такие университеты прошел – куда вашему
Горькому! Ежу понятно, что речи не может быть о нормальном выезде. Документы я
беру на себя, не беспокойся. От тебя и твоих девочек нужны будут только фотки
четыре на шесть, на матовой бумаге, такие, как делают для загранпаспортов. И
все, и все, ты поняла? Остальное – документы, визы, деньги – мои проблемы! В
сотый раз тебе говорю – мои!
Кирилл Туманов, 28 сентября 200… года, Нижний Новгород
Они столкнулись лицом к лицу, и первым чувством Кирилла было
удивление. Причем он удивился не только потому, что встретить знакомых здесь не
ожидал, тем более кого-кого, эту девушку. Хотя, с другой стороны, что
особенного? Если он летит в Париж, почему бы не лететь еще кому-то? Так что
дело не в месте встречи. Он удивился тому испугу, который промелькнул на ее
лице.
Вот уж чего-чего, а этого Кирилл не ожидал увидеть на лице
женщины! Радость, восторг, восхищение, даже счастье, обожание, изумление,
ревность, в конце концов, обиду, печаль, тоску неутоленную – все, что угодно,
на выбор. Но испуг? И откровенное недовольство?! Она не рада его видеть? Быть
того не может! Таких женщин, которые не рады видеть Кирилла Туманова, просто не
существует в природе. Да ему, наверное, мерещится!
Так или иначе, овладела она собой довольно быстро. И теперь
широко распахнула свои и без того большие серо-голубые глаза. Будто в
изумлении.
– Господин учитель? – протянула она. – Какими судьбами? Тоже
летите? Или провожаете кого-то? Хотя да что же это я…
Она огляделась и улыбнулась. Здесь не могло быть
провожающих. Все они находились за пластиковыми перегородками, рассекающими
аэропорт на две части. Там – остающиеся. Здесь – улетающие в Париж, Шарджу,
Стамбул, Рим, Франкфурт, Лондон, Женеву и другие столь же заманчивые местечки.
До полета еще далеко, но пассажиры чувствовали себя уже словно отрезанными от
привычной жизни. Лица остающихся были для них будто смазаны разлукой.
Усиливалось это впечатление из-за непрозрачных перегородок, сквозь них можно
различить лишь смутные силуэты тех, кто еще бродил по аэропорту. Но таких
оставалось все меньше. Какой смысл маяться в зале ожидания, чтобы помахать
вслед самолету? Во-первых, тот, кого вы провожаете, не помашет в ответ и даже
не увидит вашего порыва, а во-вторых, неизвестно, когда придется махать. Рейсы
в Шарджу и Париж задерживаются по… техническим причинам, как объявили по радио.
Вот так цирк, а? Зачем производить регистрацию билетов,
таможенный досмотр? Все застопорилось на последнем этапе – на паспортном контроле.
Человек двадцать прошли его, а потом что-то случилось, будочки контролеров
опустели, там погас свет, пассажиры сначала сохраняли аккуратненькую очередь,
затем, устав ждать у моря погоды, уныло растеклись по накопителю. В очереди
стояли только самые терпеливые. Или ленивые. Кто оказался проворнее, устроился
на скамейках и развернул газетки. Кто горел желанием поскорее избавиться от
баксов и евро и готов был сделать это даже на родимой земле, тот отправился в
лавчонки дьюти-фри. Особенно усердствовали в этом улетающие в Шарджу: ну как
же, в Эмиратах ведь мусульманский сухой закон, там не очень-то разживешься
хмельным. Надо запастись по полной программе! Кто берег деньги и при этом не
успел занять место на скамьях, бестолково слонялся от стены к стене, оценивающим
или равнодушным взглядом скользя по лицам встречных-поперечных или по их
одежде.
Кирилл занимался именно последним. Тут у него был свой
спортивный интерес. Он до сих пор не мог толком понять, нормально ли оделся для
поездки в такое потрясающее место, как город Париж.
Во-первых, как-то стыдно появиться в столице моды одетым
так, как ты бегал каждый день в институт, на работу или на тренировки. Хотя –
если едешь в столицу моды, какой смысл выбрасывать бешеные деньги на всякое
барахло, которым завалены нижегородские так называемые бутики? Уж в Париже-то
наверняка прибарахлишься как надо! Даже на те небольшие деньги, которые удалось
скопить Кириллу. Известно, что встречают по одежке, и его возможные
работодатели, конечно, не являются исключением. Поэтому им важен не его прикид,
а его талант! И потом…
Вот в таких мучительных раздумьях Кирилл и пребывал,
попеременно уверяя себя в том, что одет если не хорошо, то вполне прилично, или
ощущая себя кем-то вроде охранника забубенного комка из Сормова или с
Автозавода, какого-то качка – с этими их обвисшими велюровыми штанами и
дешевыми кожаными куртками. Нет, куртка на нем была дорогая и штаны сидели как
влитые, а все-таки… Амплитуда его колебаний зависела от того, на кого он в
данную минуту смотрел: на человека, который одевался в «Хьюго Босс» или
«Макс-Мара», – или на особу, обряженную в шмотки с Мещерского рынка. Влияние на
его самочувствие оказывали не только мужские, но и женские наряды. Он в
очередной раз испытал комплекс неполноценности, разглядывая стройную девушку в
обманчиво простых, искусно вылинявших джинсиках с каким-то незнакомым Кириллу
лейблом, в моднющей курточке швами наружу, в шарфике ручной работы на шее, как
вдруг эта особа обернулась – и на тебе! Ее глаза испуганно заметались при виде
Кирилла!
– Господин учитель? Какими судьбами? Тоже летите? Или
провожаете кого-то? Хотя… да что же это я… Сидим кукуем, да?
– А вы в Париж? – спросил в ответ Кирилл. – Или еще куда-то?
В Шарджу?
– Нет, я в Париж. А вы?
