– Но если Малютин действительно ни при чем, почему он меня
не искал? – яростно продолжал Туманов. – Я исчез, у него остались мой билет и
паспорт. Предположим, я сбежал по дурости. Но позвони мне домой! Поступи, как
человек! Ведь я ничего плохого не сделал, я просто, как идиот, сообщил о
подозрительном случае! Инициатива наказуема, это правильно, правильно! – не то
усмехнулся, не то всхлипнул он. – Почему он меня не искал? Это же… ну, не знаю…
непорядочно!
Непорядочно – не то слово, подумал Бергер. Все это просто
необъяснимо! Конечно, можно предполагать, что Малютин, совершенно как
приятельница Бергера, позвонил Туманову домой, нарвался на ответ: «Кирилл уехал
в Париж на три месяца», – и успокоился. Но это объяснение для идиотов. Да нет,
это вообще не объяснение! Потому что Малютин отлично знал, что Кирилл Туманов
не мог улететь в Париж без паспорта и билета. И то, и другое лежало в кармане
начальника СБ.
Загадочно, конечно. Очень загадочно. И поэтому
неудивительно, что Туманов видел в действиях Малютина подвох. Убежден в
каком-то заговоре аэропортовских служащих, которые хотели взорвать самолет – и
не простили лоху, нечаянно им помешавшему.
Мелодраматическое объяснение – и не очень правдоподобное.
Однако, честное слово, Бергер с бо́льшим удовольствием поверит в заговор
или еще в какую-нибудь подобную детективную историю, чем примет самое простое
объяснение: Малютину было просто наплевать на судьбу Туманова. Как говорится,
померла старушка – ну и померла. А ведь из-за этого наплевательского отношения
Туманов и в самом деле чуть не погиб…
А в принципе, что толку гадать и предполагать? Совсем скоро
Бергер приедет в аэропорт и постарается встретиться с тамошним начальником СБ.
Конечно, тот может отказаться… А почему, собственно? Все-таки независимый
следователь Бергер представляет весьма престижную, хоть и беззастенчиво
конъюнктурную фирму. Никуда не денется аэропортовский эсбэшник! Но для начала
надо будет немножко походить по его владениям, присмотреться, как там и что,
провести, выражаясь военным языком, рекогносцировку…
Не удалось присмотреться! Лишь только Бергер спрыгнул с
подножки автолайна и сделал несколько шагов к дверям аэропорта, как рядом
вскрикнула вышедшая вместе с ним женщина. Он повернулся и успел увидеть что-то
темно-рыжее, стремительное, несущееся вдоль стеклянной стены здания наперерез
приехавшим. В следующее мгновение это нечто метнулось к Бергеру и в прыжке едва
не сбило его с ног.
Бергер удержался только потому, что его швырнуло на капот
автолайна. Странно – он не испугался. Во-первых, потому, что нечто оказалось
отнюдь не сгустком враждебной человеку энергии, о которой столько
пишут-перепишут, а всего лишь собакой, а Бергер вообще не боялся собак. Как
принято выражаться, у него отсутствовал конкретно этот центр страха. Во-вторых,
пес не совался с разинутой пастью к его горлу, а просто подпрыгнул, моментально
облизал Бергеру лицо, а потом запрыгал вокруг, радостно лая.
Бергер, поморщившись (приложился к автолайну точнехонько
простреленным не столь давно боком), выпрямился и сказал жизнерадостному псу:
– Привет. Ты меня случайно ни с кем не перепутал?
Женщина, которая только что истерически вскрикивала рядом,
так же истерически засмеялась. Но, слава богу, тотчас успокоилась, засмущалась
и потянула свою сумку на колесиках к дверям аэровокзала. Да и прочие попутчики
Бергера, замершие от испуга, постепенно расходились, что чрезвычайно радовало
нашего героя, который от чрезмерного внимания к своей скромной, невзрачной,
прихрамывающей персоне откровенно страдал.
Только пес продолжал радостно прыгать вокруг Бергера, как бы
намекая, что он никого ни с кем не перепутал, что счастлив видеть именно этого
человека – среднего роста, светловолосого и светлоглазого, двадцати семи с
половиной лет, в зеленоватой куртке и серых брюках, сотрудника «Городского бюро
юридической поддержки» Александра Васильевича Бергера.
Пришлось присмотреться к встречающему повнимательней.
Это был упитанный бульдог с самой добродушной мордой,
которую только приходилось видеть Бергеру. Его круглые карие глазки светились
вполне человеческой приязнью, а обвисшие брылы, чудилось, сейчас растянутся в
широкой улыбке.
На всем белом свете у Бергера был только один знакомый
бульдог. И хотя Бергер был далек от мысли о таком удивительном совпадении, он
все же машинально промолвил:
– Финт!.. Это ты, Финт?! – И был вознагражден каскадом новых
прыжков вокруг.
– Финт, место! Финт, к ноге! Вот же чертов пес! Финт, фу! –
раздался крик, и Бергер увидел, как от небольшого флигеля, пристроенного к
основному зданию аэропорта, со всех ног бежит какой-то невысокий коренастый
человек. Он заслонялся от солнца, поэтому Бергер не видел его лица, но,
логически мысля, если здесь оказался Финт, то где-то поблизости должен
находиться и его хозяин.
– Финт, фу! Фу, тебе говорят! – панически повторял хозяин,
но пес категорически не соглашался, что Бергер представляет собой какое-то
«фу», а потому продолжал прыгать вокруг и лизать его в лицо.
Наконец хозяин Финта добежал, вцепился в ошейник и прижал
извивающееся тугое тело к своей ноге.
– Извините, ох, пожалуйста, извините, – забормотал он,
отдуваясь после быстрого бега. – Не пойму, что с ним.
– Да просто он меня узнал, а вы нет. Здравствуйте, как ваши
дела?
Он протянул руку, улыбаясь, а сам подумал: ну и ну, вот и не
верь после этого в удивительные совпадения, которыми, как минные поля – этими
самыми минами, утыканы детективы и приключенческие романы. Чтобы в один день
встретить сразу двух участников недавнего ночного приключения – это, братцы
мои… это совпадение, что и говорить!
– До-обрый день! – протянул хозяин Финта. – Это вы?! Вот так
номер…
– Я бы сказал, вот так финт, – не удержался Бергер от
желания скаламбурить.
– Правда что! – со смехом согласился собеседник. – Какими
судьбами сюда? Летите куда-то?
Он окинул Бергера мгновенным взглядом, отметил полное
отсутствие багажа (блокнот, ручка и диктофон – все снаряжение Бергера
помещалось в карманах куртки, ну а в особом карманчике жил-поживал пистолет. У
Бергера было разрешение на ношение оружия, и кому охота, мог считать это
трусостью, но он этим разрешением пользовался каждый день. Пуганая ворона… и
далее по тексту. А с другой стороны, прописная истина: «Береженого бог бережет»
– одна из самых истинных!) и тотчас покачал головой:
– Нет, не летите. За билетом приехали? Видимо, «Люфтганзой»
путешествовать решили? У вас что, карта «Айзекс»?
