Едрить твою налево. Бывает же такое! — удивился Костя, разглядывая двойника нью-президентши.
— Вам чего, ребята? — добродушно спросила женщина, очень и очень похожая на Олесю Тищенко.
— Да мы, собственно… — смущенно произнес Сашка. — Мы за снарядами!
— За какими снарядами?.. — удивилась женщина.
— Да нам снаряды нужны для танка.
— А-а-а… — сообразила она. — Нет, ребятки, снарядов здесь отродясь не было.
— А что было, если не секрет? — поинтересовался Костя.
— Какой же здесь секрет? — удивилась женщина. — Все знают, что это хранилище промышленной взрывчатки. Только все уже растащили.
— Кто?.. — спросил Сашка.
— Известно кто — наши, повстанцы! Они завалы делают на дорогах. Вот им и нужна взрывчатка.
— А что же вы тогда здесь сторожите?
— Да чтобы никто не шарил без надобности.
— А что, больше ничего не осталось?
— А вам много надо?
— Да я не знаю… — Сашка вопросительно оглянулся на Костю.
— Дайте нам, сколько есть, — попросил Костя.
— Мешка хватит?
— О! Хорошо! — воскликнул Сашка. — И капсюлей.
— А они с запальными шнурами, — пояснила женщина, направляясь в глубь склада.
Костя вопросительно посмотрел на Сашку.
— Я испугался, — признался Сашка. — А вдруг она действительно Тищенко? — И добавил, озорно блеснув глазами: — Прячется здесь!
— Ну да, — согласился Костя. — Сидела бы она, на радость нам.
Сашка восторженно засмеялся. Он вообще быстро находил повод лишний раз похихикать.
Женщина, как две капли похожая на Олесю Тищенко, вернулась через пару минут, волоча по полу бумажный мешок.
Костя разочарованно заглянул в него. В его представлении, взрывчатка должна была выглядеть более весомо, что ли. В солидном ящике — да, но уж никак не в бумажном мешке. То, что лежало внутри, его тоже разочаровало. Оно походило на толстые церковные свечи, завернутые в красную промасленную бумагу.
— А как этим пользоваться? — спросил он.
Женщина достала одну «свечку» и пояснила:
— Вот запальный шнур. Горит пятнадцать секунд. Я сунула вам еще бухту. Поняли? Обвязываете дерево, поджигаете и разбегаетесь.
— Ясно, — сказал Костя, поднимая мешок и направляясь к выходу. — Вы бы уходили, — посоветовал он сторожихе. — В двух километрах отсюда полно пиндосов.
— А это кто такие? — поинтересовалась она, надевая очки и берясь за журнал.
— Ну, американцы… Морская пехота… Не дай бог, не разобравшись, бабахнут по вашему складу.
— Может, его взорвать?.. — предложил наивный Сашка.
— Я вам взорву! — сурово сказала женщина, похожая на Олесю Тищенко, и погрозила им карандашом. — Каждый будет приходить и взрывать!
— Ладно, — примирительно сказал Костя. — Спасибо за взрывчатку.
— Пожалуйста, — ответила женщина, все еще ворча себе под нос.
— Не обижайтесь на нас, просто американцам достанется ваша взрывчатка, — сказал Сашка.
Сторожиха, похожая на Олесю Тищенко, ничего не ответила. Может быть, она не поняла? — подумал Костя, так же, как до самого развала Украины ничего не понимала Олеся Тищенко.
— Нужна она им! — с усмешкой высказался Костя, когда они вышли на белый свет, волоча за собой мешок.
Они вернулись к «газели», и, прежде чем открыть дверь, Костя вежливо постучал в нее. Он клял себя за то, что не может отделаться от чувства ревности.
За дверью помолчали, потом Завета сказала своим бархатистым, сочным голосом:
— Да-да… войдите!
Костя распахнул дверь и, не глядя внутрь, поставил между сиденьями мешок со взрывчаткой. Игорь сидел поперек салона, вытянув свои длинные ноги в хромовых сапогах. С его морды можно было писать иконы — таким оно было умиротворенным. Завета скромно поправляла блузку, вторая и третья пуговички на которой были расстегнуты, открывая нежную ложбинку. Нет, я не ревную, понял Костя, я просто хочу, чтобы она мне тоже дала.
Сашка, ни на что не обращая внимания, первым делом сунул морду в зеркало. К его разочарованию, лицо у него покраснело еще больше, потому что становилось все жарче и жарче.
* * *
В небе появился дрон
[37]
. Его даже не было слышно, так высоко он кружил, иногда пропадая за терриконом, высотками и перелесками, но неизменно возвращался, зудящий, как комар, — блеклая смерть, напичканная электроникой и чудо-ракетами. Где-то за сотню километров сидел какой-нибудь самодовольный пиндос и видел весь город в ноутбуке, как на ладони.
— Черт! — высунулся в окно Игорь. — Точно заметит, сволочь. Погоди, не выезжай… — Он остановил Костю движением руки.
Завета одобрительно закивала. Глаза ее призывно блеснули. Костя предпочел отвернуться, не в силах справиться с собой.
Они подождали. Интересно, слышно, как ракета летит? Спрашивать у Игоря ему почему-то не хотелось. Или соврет, или посмеется, подумал он. А еще решит, что я трушу. Сашка Тулупов тоже выглядывал в окно и радовался непонятно чему. Впрочем, он всегда был таким беспечным и веселым.
— Если бабахнет, то мы даже ничего не услышим и не поймем, — будничным голосом сообщил Игорь. — Легкая, бесшумная смерть, со стороны только страшная.
— Иди ты знаешь куда… — ответила ему Завета беззлобно, прислушиваясь к комариным звукам снаружи. — Накаркаешь!
— Ничего я не накаркаю, — ответил Игорь. — Я такую смерть уже видел.
Он сообщил это так, словно все должны были уверовать в его неординарность. Впрочем, он это делал всегда и везде одинаково. Костя уже привык к нему. Сашка насмешливо покосился на Костю, но промолчал. А вот Завета была поражена.
— Что именно?.. — удивилась она. Ее черные-черные брови поползли кверху.
— Ну, вот это… и мешок со взрывчаткой.
Завета посмотрела на него, как на сумасшедшего. Ее темные прекрасные глаза сделались еще темнее и глубже. Костя набрался мужества и незаметно подмигнул ей в зеркало заднего обзора, чтобы приободрить, ведь она не знала всех странностей Божко. Она просто видела перед собой большого, сильного мужчину с мужественным лицом. А еще он ее спас. Это было огромным, незабываемым плюсом.
Но, видать, белые цветы акации хорошо маскировали машину, и дрон, покружив над районом минут двадцать, улетел сеять смерть в других местах.
— Не дергайся, — наставительно сказал Игорь, — еще посиди.
Костя вышел из машины и прислушался. Все было спокойно, только там, где взорвался вертолет, все еще поднимались клубы черного дыма да слышались какие-то непонятные звуки, словно чем-то тяжелым скребли по асфальту: «Шу-х-х-х… Шу-х-х-х…» Звук был настолько мощным, что бил по барабанным перепонкам и заставлял трепетать листья акации. Что бы это значило? — подумал Костя. Может, они так тушат пламя? В любом случае отсюда надо побыстрее убираться. Негоже торчать на виду, как три тополя на Плющихе.
