Минуты две или три, которые показались Косте обнадеживающей вечностью, их никто не преследовал, потом «протеиновые матриксы» снова полезли, но непонятно откуда, крича, как голодные чайки:
– Иа-иа!
– Да что ж это такое?! – изумленно бормотал Базлов, бессмысленно поводя излучателем «пермендюром».
Впрочем, одного выстрела хватило, чтобы отбить у «протеиновых матриксов» желание приблизиться.
Костя плохо понимал происходящее, но чувствовал, что приходит в себя – то ли от страха, то ли от беготни. Выдохнув очередной раз порцию пьяного воздуха, он на какой-то момент ощутил себя абсолютно трезвым. «Титан» услужливо включил внутреннею вентиляцию. Стало легче дышать. В желудке исчезла тяжесть. Но это длилось недолго, как раз до того момента, когда они снова услышали противный голос Кирилла Васильевича. Ему вторил Серега Гнездилов.
– Вперед! Вперед! – Кирилл Васильевич пересыпал слова изысканно-отборным матом. – Где наш джин?! Где?!
Вот неутомимый алкоголик! – поразился Костя.
В конце перехода мелькнули крылья «протеинового матрикса». Майор с перепугу выстрелил снова и в дыму и неразберихе куда-то пропал. Косте даже показалось, что Базлов провалился аж на первый этаж, потому что оттуда донесся настолько страшный грохот, что здание Сената пошатнулось, этажом выше полетели стекла, а «протеиновые матриксы» взлетели в ночное небо, как испуганные галки, блеснув напоследок желтыми набедренниками.
Костя оказался в каких-то апартаментах красного бархата: огромный стол, покрытый тяжелой скатертью с золотой бахромой, огромные кресла с покатыми спинками и подлокотниками и шкафы, забитые пыльными книгами, много шкафов. У Кости не было времени разбираться, куда он попал. Он только понял, что Базлов уводит его «протеиновых матриксов». Периодически грохотало с прежней силой. В воздухе повисла пыль.
Неожиданно Костя услышал странный звуки: «Тр-р-р-р-р…» И еще раз: «Тр-р-р-р-р…» Так стреляли в компьютерных игрушках только «дроны». Потом он увидел через распахнутые двери трех комнат Кирилла Васильевича. Тот застыл, опершись на обеденный стол, явно прислушиваясь к звукам в Сенате. Ничего себе! – подумал Костя. Ох, и «нитридо-платиноид»! Если это вообще он. Вдруг это неизвестная сущность, название которой еще даже нет? Странные воспоминания, словно о старом знакомом, шевельнулись у него в голове. И дело было даже не в пьянке, а в чем-то еще. Где же я его видел? – думал Костя. Где?
Кирилл Васильевич словно почувствовал его.
– Иди сюда! – зарычал он вдруг, как зверь. – Иди сюда, человек! Где наш джин?! Человек, иди сюда! Джина хотим!
– Да! Иди сюда! – высунулся из-за его спины белобрысый Серега Гнездилов. – Человек!..
Ну все, подумал Костя, сейчас я вам устрою! Только он так решил, даже еще не потянувшись к дробовику, как Кирилл Васильевич учуял его. Да он такой же, какой я в экзокомбезе «титан», сообразил Костя. «Дрон» повернулся в его сторону и выстрелил: «Тр-р-р-р-р… тр-р-р-р-р…» Вряд ли это были прицельные выстрелы, потому что голубоватые импульсы прожгли три стены и вдребезги разнесли статую Петра Великого в нише за парчовым балдахином, перед белым столом с малахитовой поверхностью.
Костя тотчас вспомнил! Это был «фрактал» – существо, являющееся самоподобием человека, но не самим человеком, а структурированной сущностью. А еще Костя вспомнил, что увеличение или уменьшение копии не ведет к упрощению свойств по сравнению с оригиналом, а, наоборот, возможно, только усложняет ее. «Наоборот» было самым пугающим, потому что никто не знал свойств «фракталов». Их обнаружили совершенно случайно в чреве Марса и вначале приняли за колонию пралюдей, каким-то чудесным образом выживших на необитаемой планете. Предполагали, что «фракталы» являются древнейшей формой материи, но в виде человека. Информация была строжайше засекречена, потому что ее не могли осознать, ибо она попахивала признанием теории физического вакуума, ибо в противном случае требовалось обратиться к верховенству Бога. Ее подбросили Косте, конечно же, у генерала Берлинского. С тех пор случилось столько событий, что все, что происходило когда-то на Большой земле, казалось Косте ветхозаветным, как Священное Писание. «Немудрено, что я забыл, – подумал Костя. – Можно сказать, что той жизни вовсе не было, что она если и существовала, то в другом измерении. Оказывается, наши все знают, все предугадывают». Преисполненный гордостью, Костя заскочил на то место в нише, где до этого находился Петр Великий, и вытащил бурый хабар маскировки – артефакт типа «невидимка» с вариантом типа 3D.
Вряд ли это было столь необходимо, но бежать Костя почему-то никуда не собирался. Только он это сделал, как в комнату влетели Кирилл Васильевич и белобрысый Серега Гнездилов.
Кирилл Васильевич пнул ногой обломки статуи.
– Чую, чую, – загробным голосом произнес он, – чую, он где-то здесь.
«Дрон» над его головой плыл следом, как верная собака.
– Так нет же никого, – возразил Серега Гнездилов, оглядываясь и разводя в недоумении руками.
Значит, «они» умеют копировать людей не только в «нитридо-платиноидов», но и во «фракталов», подумал Костя, хотя не был, конечно же, уверен в правильности своих выводов.
– Да нет, здесь он. Убежать-то он не мог! Правда?! – И Кирилл Васильевич погладил «дрона», словно почесал его за ухом.
«Дрон» загудел на высокой ноте, как испорченный трансформатор, но глядел совершенно в другую сторону. Костя немного успокоился. Он готов был стрелять, если что-то пойдет не так, но понимал, что в открытом сражении с «дроном» проиграет, потому что скорострельность у «дрона» выше, чем даже у гатлинга ГШК-6 типа «сармат».
Кирилл Васильевич подошел к нише, с величайшим подозрением осмотрел ее, но ничего не заметил.
– Чую, чую… – повторил он, – я запах джина хорошо чую. Что скажешь, Субершот?
«Дрон» загудел еще громче и на этот раз посмотрел двумя стволами прямо на Костю. Вот тогда-то Костя Сабуров и пожалел, что не дал деру, а положился во всем на бурый хабар маскировки.
– Что, дядя Кирилл, он что-то учуял? – спросил Гнездилов и, любопытствуя, сунул морду вперед.
– Не лезь! – осадил его Кирилл Васильевич. – Будем рассуждать так: скульптура должна была где-то стоять? Так?
– Так… – согласился Гнездилов, стараясь угадать мысли главного электромеханика.
– А если так, – ехидно произнес Кирилл Васильевич, – это должно быть где?.. Это должно быть где?..
– Где? – спросил Гнездилов, таращась сквозь белесые ресницы на Кирилла Васильевича и ни бельмеса не соображая.
– Ну… – с явным облегчением произнес Кирилл Васильевич, – только здесь! – И он указал на то место, где стоял Костя.
– Здесь же стена? – Серега Гнездилов моргал от удивления еще чаще, чем обычно, своими белесыми ресницами.
– Ха-ха… я и сам удивляясь.
– Ну?.. Чего будем делать?
– Сейчас увидишь, – сказал Кирилл Васильевич. – Ну-ка, Субершот, пальни в это место.
