Я не то чтобы растерялся, я просто подвис, как палёная виндовозина. Уже нервов не хватает. Это как понимать, на Форт Росс начинается атака по всем фронтам? Хорошо, что старый Себастьян нас предупредил, ох, как хорошо, такое не забуду.
— Что делаем, Тео?
— Подожди, — отозвался я, напряжённо думая.
Через день после нашего первого визита в Старый Порт неспешным ходом отправилась «Королева», сопровождаемая «Зодиаком» Катрин. Ребята, как и планировалось, закрепили знакомство, Юра поставил на кордоне рацию, которую Себастьян, впрочем, до поры прячет от посторонних глаз в сарае, вытаскивая аппарат лишь в случае необходимости. Старший экспедиции Эйнар передал марсельцу небольшой генератор, немного дизтоплива и два ящика со всяким мелочно-полезным. Эти вложения в дружбу народов и общин себя, как видно, вполне оправдали. Помогай людям, и они тебе помогут.
— От сталкеров что слышно? — я машинально тянул время.
— Уже на дороге стоят, работают. Возвращать?
Не сумев сразу сбросить паузу, я опять помолчал, прежде чем ответить.
— Нет, Ленни, пусть там работают. Они сейчас как дозор. Ладно. Так…
А что так, Федя? Что у тебя есть предложить?
— Ленни, давай под запись, — медленно начал я. — Передать «Cotton»: они идут к корвету, Катрин прыгает на борт, а Данька уже пустой идёт к нам. Мауреру приказ такой: выходить на траверз Цусимы и там ждать визитёров, уточнения позже. Нарвику — большую тревогу, пусть готовят позиции для стрельбы, по необходимости огнём поддержат шкипера сверху. И по сторонам чтоб смотрели! На северном рубеже остаётся один Халмар Ханссен, Стародубцеву — возвращение, скоро его сына привезут, да и Алика… В столовую сообщи, чтобы какого-нибудь пацана сюда послали, ему ДП в руки и отправляем к итальянцам, усилим огневую мощь.
Я обернулся.
— Эйнар, брат, тебе старт. Хватай дочь, на подвеснике выкатывайтесь в залив, разводите пары. «Удар» на борту? Хорошо. Сильно не торопись, время есть. Бери ППШ из оружейки. Идёте за эвкалипты к колючкам, там стоите у берега, ждёте гостей по западному рукаву.
Краснодеревщик, не став ничего уточнять, молча кивнул и, взяв в дежурке ключи от ружкомнаты, пошёл вниз.
— Ленни, заводи Малыша. Как только «Зодиак» подойдёт, забирай Даньку и ПКМ себе, и вперёд, встанешь рядом с «Королевой», по необходимости перекроишь центральный рукав или же поддержишь Маурера. Будете челночить. Всё, выполнять.
Всех разогнал?
— Командир! — истошно заорал орлом шумно влетевший на площадку Хвостов. — Багги на ходу, можно выдвигаться! Ласточка! Говорил же, что сделаю!
Глаза у него были бешеные. В левой зажат молоток с ярко-красной ручкой, который слесарь по-обезьяньи так и не смог выпустить из рук. Смешно.
Но в душе я им восхищался: передо мной стоял человек, правильно понимающий и делающий своё Дело. Как сказал Л.Н. Толстой: «Бывает труд ненужный, суетливый, нетерпеливый, раздраженный, мешающий другим и обращающий на себя внимание. Такой труд гораздо хуже праздности. Настоящий труд всегда тихий, равномерный, незаметный». Хвостов работает всегда и именно так. Это он в спорах яркий, а в работе заряжен на рациональное, без экспрессии. Я не могу представить его бездельничающим. И всегда итоги его труда оказываются чрезвычайно полезными для экспедиции и колонии.
— Гудерианы выдвигаются, Данила… — мягко поддразнил я работягу. — Впрочем, это хорошо, что багги на ходу, тогда меняем план! Вот что. Держи ДП, у итальянцев забирай Андреа, садитесь и выдвигайтесь к эвкалиптам. Там выбираете хорошую позицию за стволами и вместе с «Королевой» закупориваете рукав, у Zicke появится свобода маневра. Ну, и берег контролируете. Если что, по свистку рвёте в форт, понял? По первой команде! Итальянцам передай, что на рубеже останется только Бруно, наблюдателем, а Джузеппе пусть идёт сюда, в крепость, скоро Алика привезут, взрослые мужики понадобятся.
— Так что, чужих сразу мочим? — заинтересованно спросил Хвостов, воинственно помахивая опасным предметом.
— Пионера выключи! — досадливо сказал я, в который раз поднимая к глазам бинокль. — В каждой машине есть регламент контактов, иди почитай, освежи память.
Вот и все мои силы, вот и все резервы.
Нет больше в гарнизоне бойцов, Форт Росс будут оборонять женщины, если неизвестно откуда грянет еще одна атака.
Всем желающим в этом мире крупно и эффектно повоевать — большой привет!
Пожалуйста, прибывайте сюда и пробуйте на Платформе замутить войнушку, применяя фланговые охваты, атаки колоннами, засадные полки в заповедном бору и прочие красоты Большого Набега или Крутой Обороны! Выскребите из подполов полки зареванных баб и малых деток, потому что мужиков у вас будет — раз, два, и обчёлся. И это лишь в «Беринге» все женщины отобраны, психологически подготовлены и хорошо обучены стрелковому делу. А в простой общине как оно будет?
Да и не каждый мэн годен к строевой, даже если живёт на сквозном кондовом фронтире.
Кластерам тупо некем атаковать, как и обороняться, одна холера. Да и нечем! Смотрящие будто издеваются, вручая нам сплошной винтаж. Был бы в патруле АКМ, да высади из него Игнат при первых выстрелах весь магазин узким веером по направлению, так ещё неизвестно, как бы дело повернулось. А если ещё и подствольник…
Кстати, и антикварная мортирка, как видно, патрульным не помешала бы. Покидал бы Игнат древние гранатки навесиком — сразу пропало бы желание связываться. Но ведь и это суррогат! Вот если бы 50-мм ротный миномет Шамарина образца 1941 года загодя отдать патрулю, правда, мин у меня к нему — кот наплакал. Но что бы это изменило? Мог ли Игнат в такой обстановке воспользоваться грозным оружием? Да ни за что! Для этого Кастет нужен, или Гоблин, помню, как они лихо этим таким бомбомётом накрывали позиции у Холмов, что на Пакистанке.
Но «кастетов» и «гоблинов» по определению мало, особенно в этом мире.
Так что в задницу все войны. Наше дело либо понтово-политическое, либо партизанско-сталкерское. «Всех разогнал, — с чистой совестью транжиры подумал я. — Людей больше нет, оружия нет, все силы задействованы».
Мы не нищие, «Беринг» подготовлен отлично, терминал исправно работает, техобеспечение есть, грамотные умелые специалисты в наличии… Но, по факту, куда ни кинься, в какой вопрос не влезь, всюду одно и то же: опять нет обыкновенного «хлеба», и тогда масло приходится мазать прямо на колбаску.
Пш-шш…
— «Елена» — «Кастету».
— В канале Вотяков, Главный рядом.
— Что там на реке творится?
— Ты давай не про реку Костя, свои итоги доложи, а? — Юрка тоже устал, и потому говорил резко. Лунёв это понял и быковать не стал.
— Ушли они. На запад, к предгорьям.
— Значит, не румыны?
— Да какие там в тухес, румыны… Герильос это, к бабке не ходи. Мы посмотрели, всё засняли.
