Я же, среди прочих полезных выводов, сделал для себя ещё один — очень важный: сидя на заднице, в этом мире ничего не сделаешь. Не получается процветать, глядя в мониторы пусть даже самых совершенных систем. Из французов, итальянцев и норвежцев мы выжали всё, что могли. Больше всех информации дал Себастьян, но и это крохи. Ничего сверх этого уже не узнать.
Ножками надо, ножками. И я принял решение.
Реализовалось оно через четыре дня
Глава 10
Выше по Амазонке
Доусон — городок на фронтире
С места, где я сидел, было видно кусок городской стены.
Популярный бар «Бомбей Пегги» стоит рядом с периметром, заведение находится на окраине Доусона.
На самом деле, никакой стены тут нет. Изначально жители от страха нагородили приличной крепости высокий тын из сосновых кольев, окруживший всю территорию городка.
Однако, быстро всплыли два важных обстоятельства: во-первых, никто не собирался нападать на этот озорной анклав, хотя по-первости неуклюжие попытки и предпринимались, а во-вторых, — выяснилось, что местные жители отнюдь не собирались по первому тревожному призыву мчаться гурьбой на стены и светить между острыми кольями головами. Клали они на коллективную оборону большой и толстый. В итоге приличные куски городской стены были снесены, так как мешали свободе передвижения. Сейчас эти остатки частокола лишь исторические рудименты, которыми доусонцы, впрочем, искренне гордятся.
Никаких блокпостов и КПП тут нет — кто бы на них стоял?
Из охранных сооружений имеется лишь большая вышка в центре города, на которой круглосуточно крутится дежурный попка, поставленный на высоту главенствующей в настоящее время группировкой. И всё.
Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Хотя патруль есть, и он следит за подходами.
Нас, правда, по прибытию не тормознули, а вот тележку каких-то восточных людей, идущих по грунтовой дороге перед нами, назгулы принялись шмонать в полный рост.
Сегодня суббота, базарный день.
И народу в городке со столь знаковым именем довольно много, несмотря на зимний сезон, пользуясь редкой в это время года хорошей погодой, сюда съезжаются жители окрестных деревень, транзитные путники, трапперы и вольные охотники всех мастей.
На сбросе Смотрящие дали попаданцам немного — группу локалок и большое здание в центре с операторской и терминалом внутри. Сколько в поликластере было человек изначально, никто уже точно не помнит. Почти сразу крепко наскоро сколоченные кланы подрались за властное право, часть людей ушла, а часть общин и семей из пятнашек явилась в городок. Название населённому пункту дали пятнашки канадцев и американцев, создавшие совместно с англосаксонским слоем поликластера крепкое ядро анклава. Население в Доусоне чрезвычайно разномастно, смысл слова «поликластер» раскрыт полностью, кого тут только нет. Имелась и русская семья, как мне сказали в зубоврачебном сарае, но полгода назад они перебрались в Кайенну, что меня очень заинтересовало.
Перед тем, как осесть здесь, я старательно обошёл половину большую часть города, заходя, по поводу и без, в самые разные места. Это никого не удивляло, — всякая деревенщина, впервые попав в цивилизованный Доусон, вдёт себя именно так.
Первый вывод: никакого особого криминала я не заметил.
Рожи на улицах и в подворотнях встречаются те ещё, конечно… Но везде тихо. Заметил развитую анархическую Вольницу, полное и безоговорочное наплевательство на императивы полиса, как первичной формы государственной жизни. На Шанхай это похоже, вот что я вам скажу… Только крепкой власти нет, да и не нужна она тут никому. Удивились? Я и сам удивляюсь. А оно работает.
Первыми попаданцами Вольный Город Доусон был обустроен достаточно основательно и с большой любовью. Здесь находится целый комплекс групп бревенчатых построек — бывших локалок, стоящих поодаль друг от друга маленькими частными усадьбами. В каждой такой усадьбе возле коммерческо-жилого дома стоит большой навес, под которым располагаются деревянный стол и длинные скамьи по бокам. Чуть в стороне — амбары и баня, часто имеется коптильня (рыбу в Доусоне любят и умеют её готовить), внешне похожая на сортир-скворечник.
Центральный Босс-Хаус, где базируется текущая бандитская власть и лежит терминал поставки, окружён мощным забором, вот этот объект охраняется серьёзно, возле ворот стоит пара братков, из которых один периодически обходим ограду по кругу.
В базарную субботу квасить в Доусоне начинают с самого утра.
Как и все жители нижней Амазонки, жители фронтир-городка и его окрестностей живут исключительно настоящим. Хозяйка кабака, в котором я сижу, Герта Изумрудный Зуб при мимолётном знакомстве обрисовала ситуацию так: «У этих парней всё чешется, чтобы спустить добытое побыстрее, — так уж они боятся неожиданно отдать Богу душу».
Женщины в Доусоне не дефицит.
Но определённый дефицит наблюдается в девицах лёгкого поведения. Поэтому в кабаке «Бомбей Пегги», лучшем в Доусоне, как уверяет хозяйка точки, есть бордель и канкан. Поэтому и коктейли тут соответствующие: «Послушная давалка» и «Пояс верности».
Есть и напиток под названием «Мёрзлый Палец», это вообще полная круть из древности настоящего Доусона времён дикой золотодобычи. На дне стакана ногтем кверху лежит отрезанный палец! Настоящий! По старой легенде, это отмороженный и отвалившийся большой палец ноги какого-то неудачливого золотоискателя. Палец деформирован временем и выдержкой в алкоголе, и потому смотреть на него очень неприятно. Зато в стакане плещется «чистый шотландский виски», а не обычный для этих мест суррогат из спирта, воды, красителей и вкусовых добавок.
Инициация в Крутого Парня осуществляется полным опустошением стакана, а наиболее отважные ужасный палец обсасывают — под восторженные крики датой публики. За ритуалом ревностно наблюдает местный вышибала, а заодно и хранитель пальца — однорукий Вэл Снайдер, строго следящий за тем, чтобы палец не защемили на память.
«Проглотишь или откусишь — штраф или неделя в яме у Герты», — недавно зловеще напомнил Вэл молодому крестьянину-корейцу, который на моих глазах, не морщась, хлопнул жуткую чарку. Во как… Но палец-амулет один хрен кусают, реже прут, и тогда Вэл клеит на стенах объявление о конкурсе на новый палец. Фактура добывается быстро.
— Это уже шестой, приятель, — с печальным вздохом сообщил мне коренастый здоровяк, заметив мой искренний интерес.
— Ничего себе!
— Один раз проглотили… Голодный араб не выдержал.
Единственной руки толщиной в мою ногу ему явно вполне хватает для укрощения строптивых. Тем более не хочется грызть проспиртованный обрубок.
— Хочешь глотнуть с пальчиком? Два талона.
Я отрицательно качнул головой, с комфортом расположившись за столом, стоящим у небольшого окошка, и со вкусом обедал. Жаркое из дикой свинины, прелесть!
