Завершаться футбольный праздник будет эффектно — международным матчем сборная Русского Союза против сборной Арабских Стран. Это первый международный матч, может, и на всей планете, аншлаг очевиден, хотя место проведения до сих пор оспаривается — Оргкомитет выбирает. В том числе и сегодня, наблюдатели не спят.
На поле буря.
— Монгол, левый край возьми! — в десятый раз заорал Демченко.
Сам он не в составе: не берут командира. Серега не того темперамента человек — слишком много думает, а че тут думать? Тут бегать надо, а не думать, так я считаю. И покомандовать Демон норовит… излишне часто.
Безусловный форейтор команды сталкеров — неутомимый злой Кастет, «маленький реактивный истребитель». Порой кажется, что после прохода Лунева трава загорается.
Счет 2:3 не в нашу пользу — «Хуш Хабар» бессовестно продувает берлинцам.
— Гоблин, держи правую штангу! — орут трибуны.
Дети визжат. Детей много, матери в опасные моменты закрывают им лица.
— Сенька, не лезь к взрослым!
Сомов стоит на воротах. Глаза бешеные.
Удар! Отбил!
Мячик — самый современный, кстати, с последнего земного чемпионата мира — винтом отлетел к трибунам, заметался меж лавок, но быстро был оттуда вытащен маленьким пацаненком лет пяти, не больше. Шкет ухватил круглый трофей и стремглав, как ему казалось, стреканул к лесу, сжимая бесценный приз: уговор такой есть, пусть берут — Сотников на спорт ресурса не жалеет.
Мамаша всполошилась, помчалась за добытчиком, а тот, смешно переставляя ноги в больших, не по размеру, кроссовках и со страхом оглядываясь на родительницу, заранее начал пускать слезы и сопли, прижимая огромный мяч к крошечной дрожащей груди.
— Мать, твою мать, не прессуй дитя!!! — Гоблин от ворот заорал так, что все вороны окрест снялись с веток. — Это мой подарок! Я сказал!
Удивительна тяга этого чудовища к деткам. Своих пора бы иметь.
Он играл на поле, но был пнут во вратари сразу после дебютной игры четыре месяца назад — Мишка в первые же полчаса чуть не сломал людям пару ног и постоянно лез в разборки, за что был удален и чуть не дисквалифицирован на пять поколений вперед. Теперь стоит, получает по сусалам, во всех смыслах. Гоб не унывает, принимает пластические позы, кажет юным пейзанкам мускул и три золотых зуба.
Прыжок!
Уф! Чудом отбил! А что, неплохо стоит, бандит. Трибуны ревут. Немцы жмут.
Хотя… Какие немцы… Центральный нападающий берлинцев — Коля Корнеев, он, между прочим, и забил Сомову два первых мяча, причем один по-нехорошему, прям между ног прокатил, повеселил публику. После скандала с вероятной дисквалификацией Гоблин как-то успокоился, переключил режим — он это умеет делать — и отнес футбол к мирному занятию, сказав:
— Подумаешь, один раз в жизни на «бакланке» спалился.
Поэтому позорный гол его из себя не вывел, он даже незаметно показал веселым жестом наблюдающим за игрой дамам, где у него этот злосчастный мяч прокатился и где Гоблин его вообще видал.
А у «Хуш Хабара» в составе целых два немца: Эрих Вайнерт на защите и Вальтер Кох в полузащите — за ним второй гол «Герте». Ну а первый гол Костя зашпилил, красиво, аплодисментно, метров с двадцати: сталкер с правой выстрелил, как из пушки.
Вот тебе и немцы. Где их нет, скажите? В «Арсенале» тоже двое играют, у казачков один молодец из Кенига есть.
Тем не менее я вам скажу, где настоящие немцы, где их суть и дух: на трибунах. Берлинцы сидят отдельной сплоченной группой, приехали организованно, на автобусе, да и здесь у них болельщиков хватает. Над головами — плакаты с лозунгами, у всех шейные платочки повязаны. Между прочим, гости из Берлина пришли на матч с подушечками — это мы сидим на голых досках. Демченко, как только такое дело увидел, сразу ностальгически произнес:
— Дежавю, елки мелкие! Был я в берлинской командировке, вечером как-то пошли оравой в цирк-шапито, неподалеку от Александерплатц, ну это тот, что с шатром конусным, полотняным. Все немцы явились на зрелище, как умные, с подушечками, мы же сидели на твердом. Столько лет прошло с тех пор… Уже вроде и мир поменяли, и планета новая в распоряжении. И опыт-знания. А подушечек все нет.
Что со временем?
По ходу, все, камрады, аллес, партия.
Судья-словак хмурится, значительно поглядывает на секундомер. Нарушений по ходу матча практически не было — хех, Сомов-то нынче в воротах заперт: значит, и дополнительного времени практически не будет.
— Конечно! — вздернул плечами Серега, развел руками. — А когда нам тренироваться прикажете? Это они тут каждые выходные пасутся, а то и вечерами погонять ездят. А мы в рейдах ноги бьем.
Ага. Корнеев только и делает, что «гоняет». Его с парохода домой не выгонишь.
Хочется и мне придумать какой-нибудь отмаз — обидно же, — но очевидного не оспоришь, хорошо играют берлинцы — знаменитая «германская машина» не пропала в вихрях времен и пространств, выстояла в переносах, не угасла в попаданцах и по-прежнему показывает всем свою незыблемую мощь.
Но досадно, ребята: я же, ясен пень, болею за сталкеров — свой клан, родная кровь, с самого начала вместе тусим. Между прочим, как-то раз мужики меня в самый настоящий рейд брали! Вот, горжусь. Правда, что-то больше мне повторять такого подвига не хочется, как вспомню того пещерника за Дальним…
— Накатывают!
— Шам, сбоку!
— Бомбу! Бомбу!
— Go, Korny, go! Forwardness!
— Ой-бой кебеке!
Ба-мм!
В «девятку» Коля бьет!
— Гоб, бери!
Ого!
Гоблин после адского прыжка упал так, что штанги затряслись. Бутылочка с водой откатилась в сторону. Еще бы он прыгнул в нужную сторону — так цены бы не было голкиперу. Серега Демченко с шумом выдохнул воздух, в сердцах смял пустой пакетик из-под орешков и бросил вниз, тут же опомнился — его уже дежурящий на матче помощник шерифа чуть не оштрафовал за подобное — и с матами полез под скамью.
Финита, приплыли, лебеди.
Продувон в полный рост. 4:2, берлинцы в венках, мы в соплях.
После длинного свистка футболисты традиционно начали устало бродить по полю, пожимать друг другу руки, что-то объяснять болельщикам и, медленно остывая, тянуться в сторону раздевалки. Гоблин о чем-то трет с судьей, никак, правду ищет. Не любящий лишней суеты Монгол уже открывает дверь в баню.
Пашка с Дальнего Поста подскочил к нам, хлопнул Серегу по плечу:
— Ну че!
— Что «че»?
— Крепитесь, дети, это жестокий спорт!
— Да ладно. Мишка просто устал после рейда, не восстановился, — серьезно сказал Демченко. — Ты же знаешь, как он стоять может.
